его зовут?
Она хихикнула.
– Винсент. Он бы тебе понравился, Гаэль. У него похожее чувство юмора.
Кларк вскочил со стула и начал возиться с айпадом.
– Бедолага! Кларк, что с тобой сегодня? Ты мечешься туда-сюда, как локоть скрипача. Оставь музыку в покое, с ней всё в порядке. Я думала, тебе нравится Аланис Мориссетт.
– Слушай, мне нравится этот альбом, как и кому угодно, но было бы здорово послушать что-нибудь более современное. Вы знаете об альбоме Леонарда Коэна, который его сын закончил уже после его смерти? Он просто потрясающий!
Темп приема пищи замедлялся по мере того, как тяжелое сочетание сыра, хлеба и картофеля делало свое дело. С нашего позволения Мика соскреб последний сыр со дна какелона. Мы заканчивали с дижестивом, когда разговор зашел о политике, и нам удалось проспорить больше часа, несмотря на то что все придерживались одного и того же мнения. Довольные, что навели порядок в мире, мы убрали со стола и уселись на огромный диван, чтобы откинуться на его спинку и жаловаться, как мы объелись. Кларк выключил айпад и вместо него подключил к стереосистеме свой телефон.
Следующее, что я помню, – это как Ловиса трясет меня за плечо:
– Гаэль, пора спать.
– Уже? Я думала, мы слушаем музыку!
– Мы и слушали, но твой храп стал слишком громким. Симона уже поднялась наверх, и я не хотела оставлять тебя на диване. Давай, пошли.
Мика задвинул решетку камина и с усмешкой оглянулся через плечо.
– Завтра будет новый день!
Я проворчала что-то в ответ, но поцеловала его в щеку, налила себе стакан воды и пошла следом за Ловисой. Чья это была идея – приготовить фондю?
Кларк, 2017
В университете у меня была репутация охотничьей собаки. Нельзя сказать, что это было незаслуженно. С той минуты, как моя нога ступила на европейскую землю, я был полон решимости наверстать упущенное. Поместить страстного девятнадцатилетнего еврофила посреди континента было всё равно, что посадить голодного медведя в бассейн с лососем. Я упивался до потери сознания всем, что он мог предложить. География, имена, музеи, кафе, культура, еда, языки, люди и архитектурные чудеса, которые заставляли меня плакать. Вы когда-нибудь плакали, глядя на здание? В течение подготовительного года я оставил в Европе след своих слез, ведущих от Тауэрского моста в Лондоне к Собору Парижской Богоматери в Париже, к Бранденбургским воротам в Берлине, в Миланский собор и в испанскую Альгамбру. Волшебные, исторические места, полные преданий прошлого, которые я видел только по телевизору. Секс я считал еще одной формой исследования и хотел открывать его грани с кем угодно, кто подвернется. Добровольцев было много. После той ночи в Монтрё всё стало еще хуже. Или, может быть, лучше. Я не упускал ни единой возможности. Как будто пытаясь доказать, что его отказ не ранил меня.
Я перестал спать с мужчинами в 2001 году. Это не было сознательным решением, как стать вегетарианцем или что-то в этом роде, просто у меня пропало желание. Мое либидо в тот год полностью иссякло, так как после смерти Дхана всё это казалось совершенно банальным. Когда я вернулся в дело, это была женщина, и хотя я до сих пор нахожу мужчин привлекательными, я не хочу с ними спать. Единственный раз, когда я был близок к этому, вывел меня из равновесия на несколько месяцев.
На конференции в Гонконге я сидел рядом с пожилым австралийцем. Мне всегда нравились австралийцы и их прямой подход. У этого человека было забавное чувство юмора, и мы нашли общий язык. Когда он дал мне свою визитку, я постарался не уронить челюсть. Он возглавлял крупное финансовое учреждение, имел огромное влияние в Юго-Восточной Азии, и журналисты, занимающиеся международным бизнесом, ловили каждое его слово. Он пригласил меня выпить в конце дня, и я согласился, надеясь произвести впечатление и немного пообщаться.
Мы выпили пару бутылок пива в баре, и он упомянул, что работает над чем-то грандиозным и настолько революционным для мира обмена валют, что это строжайший секрет. Не хочу ли я подняться в его комнату, чтобы увидеть проект краем глаза? Да, я был настолько наивным. Он набросился на меня в лифте, прижав предплечье к моей ключице и схватив меня за промежность правой рукой. Я попытался отступить, но в частном лифте пентхауса не так много места. Он сказал мне, что это мой счастливый день и сегодня я буду его сучкой. Потом он укусил меня. Он по-настоящему укусил меня, впившись зубами мне в щеку. Шок и боль пересилили остатки уважения к его статусу, и я ударил его в глаз. Он упал на спину, и мы уставились друг на друга, тяжело дыша. Он сказал, что я буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Звонок известил о прибытии лифта, и двери открылись. Я схватил его за лацканы и вышвырнул вон, нажав кнопку «Лобби», а затем сразу же «Закрыть двери». Он начал подниматься на ноги, угрожающе вытягивая палец, когда эти невероятно медленные двери в конце концов закрылись. Не было и речи о том, чтобы заявлять о его нападении. С его возможностями я был бы раздавлен. Я собрался меньше чем за десять минут, взял такси до аэропорта и улетел той же ночью.
Через два дня мне на работу прислали дюжину розовых роз с конвертом. Внутри было приглашение на эксклюзивную неделю аналитических центров в Мельбурне в качестве полностью оплаченного гостя. Там была фотография Роберта де Ниро в «Бешеном быке», а на обороте – подпись: «Устроим второй раунд?»
Не обращая внимания на свист и комментарии, я спустился на три этажа вниз, к стойке регистрации, и вручил обеим администраторам по шесть роз. На втором этаже, подальше от ухмыляющихся коллег, я разорвал конверт, приглашение и фотографию. Больше я о нем ничего не слышал.
В 2017 году обязанности по организации нашей встречи были на мне. К тому времени я уже три года работал в Лондоне в инвестиционном банке. Когда я переехал из Парижа, я сказал себе, что посещу все те места, о которых слышал, но которые никогда не видел. Озёрный край. Ирландия. Корнуолл. Ливерпуль. Кардифф. Эдинбург. Эти три года я так усердно работал, что дальше Кембриджа не выезжал, да и туда только на один день. Ответ появился внезапно. В Эдинбург на фестиваль «Хогманай»!
В то время значительная часть моей жизни проходила в поездах. У моего банка были филиалы в Париже, откуда меня и наняли, в Амстердаме, Люксембурге и Лондоне. На бумаге полеты казались быстрее, но на самом деле поезда были эффективнее. Ты просто заходишь, находишь свое место, включаешь ноутбук и начинаешь работать.
