главах:
Мудрость народа
Возрождение смешанной конституции
Каждая из них фокусируется на обеспечении общего блага во всех смыслах слова "общее" - обычное, общее и особенно необходимое средним людям. Каждый из них также стремится обеспечить общее "благо" для каждого человека - а не только для избранной элиты - посредством конкретных выражений человеческого процветания, обеспеченного накоплением человеческого опыта с течением времени, что согласуется с неизменной природой самого сотворенного порядка. Таким образом, каждая из них опирается и представляет собой полное отрицание как прогрессивизма и элитарности либерализма, так и революционного популизма, якобы продвигаемого марксизмом. Поскольку эта традиция была затоплена прогрессивными обязательствами современности и затуманена кражей ярлыка "консерватора" классическими либералами за последние полвека, восстановление этой традиции - которая в значительной степени бессознательно лежит в основе современной политической ситуации - является необходимым.
Глава
4
.
Мудрость народа
Под сенью пандемии человечество повсеместно пережило современную версию одного из самых древних споров на Западе: Кто лучше способен править от имени общего блага - квалифицированные немногие или широкие народные массы? Эти дебаты можно найти не только в сегодняшних заголовках, но и на пожелтевших страницах политических трудов Платона и Аристотеля. Платон, писавший за много веков до рождения доктора Энтони Фаучи, выступал за правление немногих знающих, в то время как Аристотель был более осведомлен о коллективной мудрости многих. Узнаваемые элементы этого древнего спора звучат в последних выпусках вечерних новостей, за кухонными столами, за пивом и коктейлями в барах (когда они вновь открываются) и на улицах городов по всему миру. Все более ожесточенные дебаты по поводу экономических, социальных и политических ограничений, наложенных во время пандемии COVID-19, порой приводили к новым формулировкам древних аргументов, когда одна сторона приводила доводы в пользу главенствующей роли опыта (и, следовательно, управления со стороны особо квалифицированных немногих), а другая - в пользу главенствующей роли "здравого смысла" (и, следовательно, уважения к накопленному опыту многих).
Возникновение COVID произошло в тот самый момент, когда в мире уже нарастало разделение между теми, кто призывает уважать экспертизу, с одной стороны, и более "популистским" сопротивлением управлению со стороны "элит", с другой. Репутация экспертизы в США и во всем западном мире неуклонно снижалась из-за череды кризисов и катастрофических проектов правящего класса, начиная с финансового кризиса 2008 года, плохо проведенной оккупации после вторжения в Ирак, общей неспособности обеспечить окончание войны в Афганистане и фиаско во время вывода войск США из Кабула, и заканчивая высокими темпами инфляции по всему миру, которые особенно ухудшили финансовое положение наименее обеспеченных слоев населения. В то же время результаты референдума Brexit, избрание Дональда Трампа и широко распространенное популистское сопротивление пандемическим мандатам заставили образованные слои правящих институтов сдержанно относиться к тому, что они воспринимали как неуважение к опыту и даже невежество рядовых граждан.
В последние годы все чаще звучит призыв проявлять почтение к экспертам, что стало одним из основных моментов в нашей повседневной политике. Отражая неоднозначное наследие прогрессивной традиции, почтение к экспертам является не только основным принципом левых, но и ключевой позицией консерваторов-антипопулистов. Один из "Неверных Трамперов", Том Николс, в своей книге "Смерть экспертизы" (2017) бьет тревогу по поводу упрямого невежества и даже непокорности людей, отказывающихся руководствоваться доказательствами и научными знаниями экспертов. Николс сетует на то, что недоверие к экспертным знаниям, хотя и является эндемичным, особенно в эгалитарных обществах, в последние годы усугубилось в развитых странах. «Проблема [сегодня] заключается не в безразличии к устоявшимся знаниям, а в появлении позитивной враждебности к таким знаниям. Это новое явление в американской культуре, [по словам Николса], и оно представляет собой агрессивную замену экспертных мнений или устоявшихся знаний настойчивым утверждением, что любое мнение по любому вопросу так же хорошо, как и любое другое». Мантра "следуй науке" - это одно из наследий традиции, которая призывает уважать доказательства и факты, требуя только научных открытий, политического применения и гражданского признания.
В этом предполагаемом управлении со стороны "науки" совершенно упущен зияющий разрыв, который всегда существует между открываемыми фактами - которые, даже в анналах науки, всегда предварительны, подлежат дальнейшему исследованию и пересмотру - и необходимостью сложных, сложных и спорных политических ответов, которые возникают даже на основе широко согласованных, в значительной степени устоявшихся фактов. Возможно, наиболее очевидным примером в последние годы стало интенсивное разнообразие политических реакций на эпидемию COVID. Политические дебаты в США и все чаще по всему миру разделились не по поводу самого факта наличия вируса (хотя здесь, как и в любом другом политически напряженном климате, нашлись сторонники, которые стремились привлечь к себе внимание или, опираясь на данные или теории на периферии, пытались разжечь возмущение), а скорее, суть дебатов заключалась в соответствующей политической реакции. Одна сторона, более осторожная и верящая в высокую степень человеческого контроля над ходом и воздействием вируса, регулярно заявляла в защиту закрытия, маскировки и социального дистанцирования, что "науке" нужно просто следовать. Другая сторона - более склонная ощущать прямое воздействие закрытия и менее доверяющая лидерскому классу в целом - утверждала, что маскировка, дистанцирование и закрытие были чрезмерной реакцией, особенно учитывая некоторые известные факты об угрозе вируса в зависимости от возраста и сопутствующих заболеваний. Обе стороны ссылались на набор фактов, но при этом приходили к политическим выводам, которые отражали более глубокие политические и личные убеждения. Призыв просто "следовать науке" был, конечно, частым рефреном одной из сторон дебатов от имени спорных политических и социальных решений - "ценностей", которые, как утверждалось, были неоспоримы. Апелляция к экспертным знаниям все больше стирает различия между областью эмпирических данных и видами благоразумных решений, которых всегда требуют такие эмпирические данные.
Сегодня люди в целом понимают, что более глубокие и всеобъемлющие политические требования лежат в основе призывов отдать предпочтение классу знающих людей (например, экспертам), с одной стороны, и здравому смыслу народа, с другой. Тот факт, что эти позиции сегодня все чаще отражают обязательства прогрессивных либералов, которые в целом отдают предпочтение экспертам, и консерваторов, которые придерживаются более популистских интуиций, является не просто случайным. Различия в утверждениях о том, кто и почему должен управлять страной, лежат в самом сердце давнего и основополагающего политического раскола.
Для экспертов
В своей самой известной работе, "Республика", Платон выдвинул одни из самых старых утверждений о том, почему правление знающей элиты должно быть предпочтительнее правления многих. Сократ изображен как сторонник формирования и восхождения "царя-философа", который установит действительно справедливый политический порядок. Этот человек или небольшое число аристократов должны быть людьми с особыми способностями,
