Глава 11
Событие двадцать восьмое
Повинную голову меч не сечёт, зато секут другое место
Брехт глянул на часы. Ещё и девяти часов не было. В Кремль рано. Домой же если ехать, а потом в Кремль, то, что там дома побудешь, несколько минут. И не поехал никуда. Отошёл от суетящихся полицейских и присел на пенёк от срубленной берёзы. А он трухлявый, сразу под его массой развалился. Поискал глазами куда приземлиться. Черкесы круги нарезали чуть в отдалении. Стоп. А на чём он поедет? Его же граф Шереметев на своей карете привёз, а теперь кареты нет, укатила. Пришлось покричать, призывая Марата. Тот среагировал быстро, дал команду одному из своих пересесть на круп к товарищу и отдать коня Брехту. Домой пришлось ехать, не пешком же в Кремль идти. Опять взял Слона. А не фиг, пусть привыкают и завидуют. Зависть – двигатель прогресса.
Пока из Сокольников до Пречистенского бульвара добирались, Брехт думу думал. Объяснил он обер-полицмейстеру, кто эти поляки и чего им нужно было. Вполне правдоподобно получилось. А себе? Себе как объяснить? Что Волк этот специально нарывался на дуэль, понятно, и нужно ему было, чтобы именно Брехт вызвал его на дуэль. А потому ему нужно это было, что он профессиональный бретёр, и его оружие – шпага. В крайнем случае – сабля. А раз он профессиональный наёмный убийца, то кто-то его нанял. И кто же мог это сделать?
Вот тут логика переставала работать. Нужен был враг? Тот однополчанин? Как там его звали-то? Хрен вспомнишь. Возможно? Возможно. Ещё кто. Сосед из Нежино Курдюмов младший? Возможно? Возможно. Муж Дарьюшки? Граф Ливен? Ну, с натяжкой, но тоже возможно. Вчера с графом Кочубеем поругались. Нет, так быстро он найти бретёра не мог. Отбросить нужно Кочубея. Самый вариантный вариант – это однополчанин. Как же его звали? Ротмистр. Ага. Ещё про дым подумал. Ротмистр Дымчевич Пётр Степанович.
Блин блинский. Он уже три дня в Москве, а к себе в полк даже не появился, а ведь нужно объяснить командиру полка, полковнику Мещерекову Григорию Ивановичу, где его люди и почему граф Витгенштейн один вернулся. Да и сменить в Дербенте гусар надо. Или нет, нужно это с Александром обсудить. Туда гусар не надо. Не тот род войск. Туда надо егерей с их штуцерами и умением работать скрытно в лесу.
Нужно будет обязательно заехать вечером в полк. И посмотреть на ротмистра Дымчевича, сейчас народ честный, спросить, в глаза глядя, про поляка. Ответит, а и не ответит, то глаза выдадут, забегают.
В Спасские ворота, закрытые опять, пришлось ломиться. Пропустили. Наверное, не Брехта, а «Слона» признали. Примелькался. Сержант Преображенского полка проводил князя Витгенштейна в который раз в Грановитую палату. Пётр Христианович удивился сначала, чего вдруг, а потом понял. Конечно, сейчас же десятки горцев появятся, такую толпу больше и принимать пока негде. Никаких Георгиевских и Свердловских залов Кремлёвского дворца ещё не существует. Есть Сенатский дворец со своим Екатерининским залом, но там, как по дороге в Сокольники сказал граф Шереметев, будет вечером бал. Приняли решение, после вчерашней давки, перенести туда из Грановитой палаты танцы, и там идёт, должно быть, подготовка.
Александр был с братом и матерью, ещё было полно всяких больших начальников. Прямо рядом с, сидящим в высоком кресле, императором стоял граф Кочубей и что-то вещал. Увидев громадину графа Витгенштейна, замолк и глаза от Брехта отвёл. С чего бы это? Про него опять какие-то гадости говорил. Чего человеку спокойно не живётся?
– Ваше Императорское Величество, – щёлкнул браво Пётр Христианович каблуками.
– Кхм. Да. Пётр Христианович, вы же знаете, что дуэли запрещены! – недовольно почти прокричал после заминки Александр.
– Так, точно, Ваше Императорское Величество. Виноват. Готов понести заслуженное наказание.
– И что? – Александр, по-видимому, ожидал оправданий. Растерялся, весь пафос в трубу вылетел.
– Жду приказаний, – чего выпендривается? Ах, да сзади же царедворцы всякие. Нужно держать марку, а то разбалуются остальные.
– Будете отправлены на Кавказ, князь, – встал с кресла Александр.
– Слушаюсь, Ваше Императорское Величество.
– А теперь объясните, Пётр Христианович, что там произошло, – сел снова Государь.
– Прошу прощения, Ваше Императорское Величество. Я не сразу понял, что происходит. Солдафон простой, не интриган. Это была всё та же организация «Великая Польша от моря до моря», что и английского посла с графом Паленом убила и братьев Чарторыйских. Нужно было этого Волка-Ланевского сразу здесь вчера вечером арестовать. Тупой. Прошу ещё раз извинить, – Брехт опустил голову, потешаясь внутри. Наивный пацан, сейчас обниматься полезет. Не нужно. И так в последнее время граф Витгенштейн у этих, стоящих за троном, вызвал кучу всяких нехороших мыслей. Может и кто из них нанял поляков? Стал опасаться за своё место у трона? Подсидит эта выскочка немецкая.
– С чего вы взяли, князь, что они с этой «Великой Польши»? – вот и первый. Вице-канцлер, управляющий Коллегией иностранных дел, Куракин Александр Борисович.
Интересный персонаж. Скоро освободит всех своих крепостных. Много, несколько тысяч.
– Так они сами сказали это! – пришёл на выручку Петру Христиановичу, обер-полицмейстер Москвы, Каверин. – Я сам слышал. И граф Шувалов Николай Петрович слышал. Я понимаю, Петра Христиановича, у него выбора не было, а вот я старый дурак, должен был эту дуэль пресечь.
– Нет, Павел Никитич. Нельзя было, в смысле можно было, но тогда бы мы не узнали, что эти поляки из этой организации, и что они свои планы не оставили и по-прежнему замышляют убийство Государя.
Народ зашумел. Александр всё же вскочил и обнял Петра.
– Каюсь, Пётр Христианович, я не до конца проникся серьёзностью момента, мало ли думал, какие негодяи есть. Но всё спокойно было несколько месяцев, и посчитал, что закончилось уже. Нужно было последовать вашим советам. Ну да, лучше поздно, чем никогда. Теперь то же самое посоветуете?
Брехт не был готов советы давать по деполонизации Белоруссии. Да и не последует Александр им. Так и сказал.
– Есть действенные способы, Ваше императорское Величество, но боюсь, вы на них не пойдёте.
– Может, Пётр, озвучишь всё же? – подал голос и Константин.
– Вы же кричать сразу на меня начнёте.
– Пётр Христианович, говорите.
– Нужно собрать, на вновь присоединённых землях Белой Руси, всех ксёндзов и других католических и униатских священников, поляков по национальности, и, по договорённости с Пруссией, переместить их через нашу границу. Уверен на сто проц… Полностью уверен, что если потянуть за ниточки этой организации, то они выведут на ксёндзов, а дальше в Рим.
– Поднимутся бунты, – Кочубей влез.
– Конечно. Этого и
