что-то посерьёзнее. Угроза, которая вцепится в Вишневского, точно цеплюч, доберется до шеи и обмотает, лишая воздуха. Такой угрозы у Хадара пока не было.
…
Сначала охор донёс до Хадара её запах. Он поднял голову и увидел высокую женщину в плаще лодочников и наброшенном на голову капюшоне, из-под которого выбилась прядь цвета меди — металла которого в Азаре нет. А женщина есть, и её имя подстать волосам — Медея. Его информатор. Хадар машинально посмотрел на Купол — тени стали чёткими, она пришла вовремя. Он попытался вспомнить, опаздывала ли Медея хоть раз? Нет, не опаздывала.
Она стоила Хадару дороже прочих внештатников, как он их называл. Даже дороже равнинного. Но ему было не жаль тратить на неё камни. Медея никогда не подводила — удивительная черта для женщины. Надо ли направить жаждущего мщения островного по ложному следу к шлюхе в Весёлый дом, или выкрасть цепочку из наполненной людьми комнаты — Медея всё делала безупречно.
Пару раз Хадар пробовал перейти с Медеей к более близким отношениям, но лодочница была непреклонна.
«Я не трахаюсь с начальством, господин Хадар», — сказала она, глядя ему в лицо глазами цвета малахита.
Пройдя мимо Хадара, Медея направилась к Площади. Он пошёл следом, глядя на её развевающийся при ходьбе плащ и лодыжки в мягких сапогах. Медея была узка в бёдрах, с крепкими и длинными, точно корабельные мачты ногами, сильными, мускулистыми руками и плоской грудью. Её нельзя было назвать красавицей, но она притягивала какой-то внутренней дикостью, напоминая Хадару молодую посавскую гончую — работоспособную, надежную и независимо мыслящую. Подробные инструкции «от и до» её раздражали, она любила сама продумывать «операцию» и уже на втором задании Хадар дал ей полную свободу действий. Главное — результат.
Медея миновала Площадь и вошла в переулок Висельников. Хадар немного отстал, давая ей возможность скрыться в третьем с края дворе. Когда он оказался в переулке, лодочницы уже не было. Он подошёл к разбитой двери третьего дома, огляделся — не следит ли кто — быстро вошёл внутрь. Его встретил небольшой заброшенный садик с разбитым каменным фонтаном, оставшимся с тех времён, когда азарцы не цедили воду по каплям. На сохранившихся во владениях Колдуна старинных фресках можно было увидеть сценки, где азарцы плескались в Реке, а в Элсаре били фонтаны и цвели цветы.
Медея сидела на бортике, скинув капюшон и протирая лицо водой из небольшого кожаного мешка. Горячий ветер играл её рыжими волосами. Хадар сел рядом, расстегнул френч, который пришлось надеть ради собрания. Жарко. Он без слов протянул руку, и лодочница передала ему мешок с водой. Хадар умыл лицо, шею — стало легче. Пить побрезговал: не доверял чистоте мешка. Как-нибудь дотерпит до возвращения в Башню.
— Как прошла поездка? — спросил он, не торопясь возвращать мешок.
— Неоднозначно, — она ковырнула пяткой сухую, глинистую землю, подняла крохотное облачно пыли.
Хадар бросил на неё косой взгляд, отметил, что лодочница чем-то встревожена и растеряна. Так выглядит человек, привычный мир которого вдруг перевернулся, и теперь бедняга не может понять, как жить дальше.
— Рассказывай, — потребовал Старший агент.
— С расследованием всё, как прежде, — сказала она. — Все сходятся к тому, что поджога не было: тлеющий трут, сильный ветер, раздувший пламя. Мне кажется, вы пытаетесь найти чёрную кошку в тёмной комнате, притом, что она убежала.
Хадар цокнул языком и передал женщине мешок из-под воды. Если дело не в расследовании, то в чём причина её беспокойства?
— Сколько человек ты опросила? — спросил он.
— Всех, кто остался жив. Если поджигатель и был, то, возможно, его убили в драке.
— Плох поджигатель, который позволяет убить себя в драке, — заметил Хадар. — Ищи дальше. Перепроверь всех, кто был тогда у причала. Там есть постоялый двор, опроси хозяина.
— Уже опрашивала.
— Опроси ещё раз. Не жалей камней, я всё возмещу.
Медея бросила на него взгляд — словно опалила малахитовым огнём из-под густых ресниц; хотела что-то сказать, но сдержалась.
— Сегодня до меня дошла информация, что один из участников своры перед смертью признался, будто они действовали по приказу, — сказал Хадар.
Вновь малахитовый огонь.
— Источнику можно верить? — спросила Медея.
В этом Хадар сомневался. Окато мог придумать историю с умирающим в лечебнице лодочником на ходу, лишь бы избавиться от Вишневского и заполучить мокрозяву. Но мог и не придумать.
— Да, источник надёжен, — ответил Хадар лодочнице.
«Пусть ищет. Глядишь, что-нибудь раскопает» — подумал он.
— Хорошо, господин Хадар, — кивнула Медея.
Возникла пауза. Хадар чувствовал колебание женщины. Если вначале она готова была рассказать что-то не связанное с расследованием, то сейчас склонялась к затаиванию. Что-то в его словах вспугнуло её.
— Ведь это ещё не всё? — спросил он.
Женщина молчала, глядя сквозь упавшие на лицо рыжие пряди на Купол.
— Медея, — напомнил о себе Хадар.
Она перевела на него взгляд, тихо сказала:
— Я была на острове Серой Хмари. Островные рассказали странную историю. Будто кое-кто из наших привозил к ним откукренную воду, они не сошлись в цене, и лодочник убил островного.
— Убил?! — изумился Хадар, вглядываясь в её малахитовые глаза и пытаясь прочитать больше, чем она говорит. Но читать было нечего.
— Я не хотела верить, ведь это невозможно… — сказала женщина. — Но раз они сами верят в то, что говорят…
— Тебе назвали имя?
В её глазах промелькнуло хорошо знакомое ему выражение: «Сначала заплати». Лодочница пыталась заработать всегда и на всём, даже когда окружающий мир катится в Тартары. Хадар знал о своих внештатниках достаточно, чтобы держать на крючке. Знал и то, куда Медея тратит камни: её дочь должна была умереть сразу после рождения — она не могла дышать воздухом Азара. Но лодочница пошла против судьбы и вот уже пять лет девочка жила у магов в специально созданном для неё большом пузыре. Раз в несколько месяцев Медея ездила туда, и Хадар даже не хотел представлять, как проходят их свидания. По его мнению, девочку нужно было отпустить в Закуполье, но Медея с материнским упрямством надеялась, что однажды появится заклинание, способное излечить её дочь раз и навсегда.
Он достал два мешочка, взвесил на ладонях.
— Здесь серые. (Хадар покачал левый мешочек). А здесь белые (покачал правый). Как думаешь, какой платы достойна твоя информация?
Она без колебаний указала на правый. Хадар сжал мешочек в кулаке, вопросительно поднял брови.
— Он был с мокрозявой, которую выловил, — сказала Медея. — Вы, знаете, что за последние четыре года только один лодочник выловил мокрозяву.
«Бинго!» — мысленно воскликнул Хадар и без колебаний отдал ей мешочек с беляками.
Он ощущал,
