на нем, как я его трахала, пока не кончила после того, как он отшлепал меня несколько раз? Я открыла дверь и уже готова была выбежать, когда он окликнул меня по имени.
— Беллами.
Я оборачиваюсь.
— Ты жаждешь моего члена, ты не можешь этого отрицать. Я тебя не виню, кто бы не винил. — Самодовольный ублюдок. — Разница в том, что в тебе нет абсолютно ничего, чего бы я хотел, — усмехается он.
Я выбегаю, прежде чем он успевает сказать еще одну ненавистную фразу.
На следующее утро я проснулась с пульсирующей головной болью. Возвращаясь вниз, я столкнулась с Тайер, которая искала меня.
Я ничего ей тогда не сказала. Чтобы разобраться в этом, мне понадобится бессонная ночь.
Если бы я позволила себе это.
Вместо этого я собрала девочек и заставила нас выпить по рюмке, надеясь, что это поможет мне забыться.
К сожалению, уже утро, а я лежу здесь, вспоминаю вчерашний день, память цела, а гордость в клочья. Я не знаю, что на меня нашло и почему я позволила этому случиться. И даже почему мне это понравилось. Это было похоже одновременно на самую безумную встречу в моей жизни — то, что он меня шлепал, и все такое — и на самую естественную. Между нами не было никакой неловкости, когда мы плавно перешли от борьбы к траху.
Просто, когда я проснулась утром, у меня осталась сексуальная неудовлетворенность. Но и сейчас, не имея возможности закончить вчерашний день, я чувствую раздражение и неудовлетворенность.
Мне нужно узнать мнение девочек по этому поводу.
Сбросив с себя одеяло, я спрыгиваю с кровати и иду на кухню, где застаю остальных девушек на разных стадиях похмельного разложения.
— Доброе утро. — Говорит Сикстайн, протягивая мне чашку с кофе.
От чашки отделяется теплый пар, и в нос ударяет ароматный запах.
— Благослови тебя Бог.
Она поднимает свою кружку в знак молчаливого одобрения.
Я опускаюсь на свободное место за столом, усталость тянет меня за мышцы. Волосы Тайер с утра напоминают птичье гнездо. Она смотрит на меня обеспокоенными глазами.
— Как прошла ночь, Би? Куда ты пропала? Я искала тебя минут двадцать.
— Уф. — Я встаю и наливаю стакан апельсинового сока, когда они все трое поворачиваются ко мне. Намек на хорошую историю заставил их внезапно оживиться.
— Ты собираешься продолжить? — Спрашивает Нера.
— Думаю, мне нужно вмешательство. — Говорю я. — На самом деле, нет, я знаю, что оно мне нужно. Пожалуйста, спасите меня от самой себя, умоляю вас.
— Слишком поверхностно. Ты не можешь требовать вмешательства в собственную жизнь.
— О, поверьте мне. Я могу.
Сикс вскакивает.
— Зачем тебе нужно вмешательство?
— Хватай шампанское, оно мне понадобится.
— Так плохо? — Спрашивает она с легкой гримасой.
Сикстайн наливает всем мимозу, и все трое выжидательно смотрят на меня. Я прочищаю горло.
— Кхм, я… — Я делаю паузу, пытаясь подобрать слова. В конце концов, эту новость невозможно приукрасить. — Я позволила Роугу отшлепать меня прошлой ночью. — Я заканчиваю, слова вылетают в беспорядочной спешке.
Меня встречает тишина, настолько громкая, что можно было услышать, как в этой комнате упала булавка. Нера отталкивается от стола и уходит в свою комнату. Она возвращается прежде, чем я успеваю спросить, куда она направляется, и шлепает в ладонь Тайер купюру в двадцать евро.
— Спасибо! — Радостно кричит она.
Я вопросительно поднимаю бровь в сторону Неры.
— Я поспорила с Тайер, что в течение месяца между вами что-то произойдет. — Она показывает в сторону Тайер. — Она сказала, что это произойдет в течение двух недель.
— Между нами ничего не было. — Отвечаю я, делая саркастический акцент на последних двух словах.
— Конечно, ведь ничто не говорит о платонических отношениях так, как порка тебя на вечеринке. — Сардонически замечает Тайер. — Да ладно, я же говорила, что между вами есть какие-то серьезные чувства. Теперь у нас есть подтверждение, что они сексуальные. — Она говорит, вздергивая брови.
— Нет, он был зол. Это не было похоже на горячую порку или что-то в этом роде.
Я не знаю, почему я лгу. Мне не нравится, что что-то в моих… отношениях с Роугом так очевидно для моих друзей, но я этого не вижу.
Но Тайер видит меня насквозь.
— Тогда позволь мне спросить тебя вот о чем. — Она непринужденно скрещивает руки на груди. — Он отшлепал тебя из-за твоего платья?
Нера и Сикс оборачиваются ко мне с интересом в глазах.
Я краснею и ничего не отвечаю.
— Беллами! — Сикс вскрикивает, на ее лице появляется улыбка.
— Боже мой, это самое горячее, что я когда-либо слышала. — Говорит Нера, делая длинный глоток своей мимозы. — Я даже не знала, что вы целовались.
— Мы не целуемся. — Говорю я, а потом добавляю. — Не целовались.
Она поперхнулась мимозой, а Тайер восхищенно рассмеялся.
— Ты, извращенная сучка, кто ты такая? Я и не знала, что в тебе это есть.
— Это не очень хорошая история. — Хмуро говорю я. — Он был мудаком.
Сикс приносит из холодильника свежую бутылку шампанского и ставит ее на центр стола.
— Расскажи нам все. — Требует она.
— Вот козел! — С отвращением говорит Нера.
Через пятнадцать минут я рассказала о событиях прошлой ночи, завершив свой рассказ его прощальным укором в мой адрес.
— Я даже не удивлена, — говорит Сикс. — Он так и делает. Он играет с девушками, а потом отбрасывает их в сторону, как будто они ничто. Без обид. — Она добавляет, осознав, что сказала.
— Не обижаюсь. Поверьте, я прекрасно понимаю, что вчера вечером я временно сошла с ума.
— Жаль, что он — отпрыск Сатаны, и мы должны ненавидеть его вечно, потому что он очень сексуальный. — С тоской добавляет Тайер. — Я имею в виду, что это пустая трата хорошего генофонда. Быть таким привлекательным должно
