не простой хулиган, а пришел по делу. Значит, шарахнул ей стулом по посуде и говорю: «Здравствуйте, Лиза! Я должен с вами поговорить…»
Сергей, уже искренне наслаждающийся этим радиоспектаклем, скис от смеха.
— Нет, как-то это будет нехорошо выглядеть, нелепо. И здороваться не надо, и вообще вежливость здесь неуместна. Лучше так: «Ведьма, я требую…» Да, именно так, требую! И ногой топнуть хорошенько, так чтобы пол задрожал, чтобы она испугалась. Испуганная женщина, она лучше смотрится. И внимательнее слушает. Значит, так: «Ведьма, я требую! Ты должна оставить в покое Виктора Петровича Алейникова! Не смей к нему даже приближаться!»
Андрей повторил это несколько раз, на разные лады. В конце концов ему удалось пророкотать настолько убедительно-угрожающим тоном, что даже Лихарев кивнул одобрительно.
— А потом долбануть еще что-то обо что-то… завершающий аккорд, так сказать. И можно уходить. Молча, не прощаясь, таким хорошим, тяжелым шагом, как статуя Командора. А, и еще на пороге, наверное, нужно обернуться и погрозить пальцем, вот так. — Андрей поднял правую руку и изобразил финальный угрожающий жест. Машина тут же вильнула, и он снова вцепился в руль. — Да, именно так и надо сделать. Что ж, может, Милочка и права, ничего сложного в том, чтобы припугнуть ясновидящую, и нет. План составлен, и нет никаких причин, которые помешали бы воплотить его в жизнь. А значит, нечего время терять. Пора устраивать погром!
Людмила сделала еще глоток и решительно завинтила колпачок фляжки. Да-а, вот ведь связалась с сокровищем! А поначалу идея показалась такой привлекательной… Нет, с самого начала, когда на нее только вышел этот человечек из банка «РОСТ», Шляпников, она ни о чем таком не думала. Просто перебрала начальников отделов и выбрала самую подходящую кандидатуру. В том, что именно Соломин является самым подходящим, сомнений не было. К сведениям, имеющим коммерческую ценность, допущен и в силу служебного положения, и в силу семейных связей, а по характеру — теленок. Для того чтобы управиться с Андрюшенькой-душенькой, даже дипломированным психологом и опытным специалистом не надо быть, достаточно обычного ума, житейской сметки, которыми большинство женщин от рождения обладает. Пара взглядов восхищенных, пара слов ласковых — и теленок этот только тебя и слушает. А уж как до постели дело дошло… Людмила не удержалась и фыркнула. Надо же, до тридцати пяти лет дожить и настолько ничего не уметь! Похоже, они с Мариночкой его обожаемой девственниками поженились и от брачной своей первой ночи недалеко ушли. Ладно, бывает, она у него первая, он у нее тоже, но неужели этот пионерский секс их обоих устраивал? Даже если они оба такие скромники, что порнушку ни разу в жизни не смотрели, в обычных фильмах такие пикантные постельные сцены встречаются! Неужели ни разу не захотелось попробовать повторить?
Наверное, эта Марина холодная, как тюлень. Андрюша, когда она, Людмила, пару фишек ему показала, просто обалдел от восторга. Даже приятно стало, до сих пор никто никогда на нее с таким обожанием не смотрел, словно она ему целый мир открыла. Да, приятно и как-то немножко совестно. Он к ней со всей душой… Хотя чего ей стыдиться? Что она женатому мужику удовольствие доставила? Что с ней этот женатый мужик впервые себя настоящим мачо почувствовал? Этим гордиться надо, а не стыдиться. Нет, то, что она под это дело кое-какой коммерческой информацией разжилась, — в постели Андрюша болтлив без меры, это, конечно, не совсем красиво. Точнее, нехорошо то, что она эту информацию дальше передала и денежку за это получила. Не вписывается это в этику лояльного сотрудника банка «Оккама». С другой стороны, лояльность лояльностью, а деньги деньгами. Сколько можно на старенькой «Оке» ездить? А ведь в свое время и эту малолитражку несчастную в кредит брала! Ничего, зато теперь можно уже приглядеть машинку посолиднее. «Мазда», например, неплохо смотрится. Оформить опять кредит, чтобы внимания к себе не привлекать, а то Роман Михайлович, видно, почуял, что информация из банка утекает, нехорошо посматривать начал. Не на нее, конечно, где банковский психолог и где коммерческие тайны? В целом нехорошо посматривать, на всех, кто до этих тайн допущен, и на всех, кто допущен к тем, кто к тайнам допущен…
Вот уж кто реально умен. Такого мужика окрутить — век горя знать не будешь. Но не по зубам дичь, не по ее, Людмилы, зубам — это точно. Она излишней скромностью, конечно, не страдает, но и меру своих возможностей хорошо знает. Даже если она очень-очень постарается, если ей повезет и получится Александрова с женой развести, он все равно будет чувствовать себя обязанным эту самую жену содержать. А там еще дети, внуки, они тоже привыкли к хорошей жизни, тоже постараются одеялко на себя перетянуть, и что при таком раскладе, ей, Людмиле, останется? Крохи? Можно, конечно, было Алейникова попробовать обработать, вдовец, слава богу, и она даже пробовала поначалу… так, слегка, ничего особенного. Пару раз в тесном лифте к нему прижалась, разок папочки с документами рассыпала, столкнувшись с ним случайно в коридоре, а пока собирала, пуговка на блузке, случайно же, расстегнулась… ничего. Такой же замороженный тюлень, как и дочурка, — видно, это у них семейное. Да и вообще, с этими бывшими офицерами связываться… Не понимают они маленьких женских слабостей, а женские причуды их только раздражают.
То ли дело Андрюша. Куда повернешь, туда и идет, что скажешь, то и делает. Конечно, начиналось все только с целью денежек срубить с его помощью, но раз уж все так удачно сложилось… за такой вариант стоит побороться!
Джип остановился, но Андрей из машины вышел не сразу, еще некоторое время он продолжал репетировать, теперь уже свободно размахивая руками. Лихарев, аккуратно припарковавшийся неподалеку, терпеливо ждал. Наконец Андрей выбрался из машины, громко хлопнув дверцей и преувеличенно бодро топая, зашел в подъезд.
— Отпихнул, схватил, шарахнул, отстань от Виктора Петровича… — бормотал он. — Отпихнул, схватил, шарахнул, отстань от Виктора Петровича… Отпихнул, схватил, шарахнул, отстань от… ага!
Короткий звонок, еще один, потом длинный… никого нет дома?
— Вот же ведьма! — Андрей пару раз пнул дверь ногой, потом снова нажал на кнопку звонка.
Щелкнул замок, и почему-то открылась соседняя дверь.
— Здравствуйте. Это офис «Дамского рукоделия», там сейчас нет никого, поздно уже, — дружелюбно сообщила девочка в коротком домашнем халатике и тапочках. — А вам кто нужен, мама?
Оп-па! Лихарев напрягся. То, что этот придурок на серьезное насилие не способен, было понятно, и, следовательно, вполне допустимо позволить ему устроить небольшой балаган в квартире неизвестной, но вызывающей сильное раздражение у Олега
