Синклер нащупала золотой браслет с бриллиантами и рубинами, подарок Хантера. Он настоял, чтобы девушка надела это белое платье, в котором она так выделялась на балу. Предполагалось, что они будут вместе, что он сможет защитить ее от пристальных взглядов, что она не будет сейчас чувствовать себя такой потерянной.
В сознании Синклер удивительным образом сплелись благодарность к Хантеру, обожание и чувство обиды на него. Не хотелось думать о том, что это конец. Но что сулит ей продолжение их урывочных встреч, если он оказался способен оставить ее в час торжества, тем самым отравив праздник?
Желая остаться понимающей и великодушной, она не чувствовала себя способной устраивать скандалы и дерзко заявлять о своих правах, но обида смущала чистоту ее большого чувства. Синклер сознавала, что несправедливо пеняет на его преданность семье, однако не могла заставить себя кротко принять свое нынешнее неопределенное положение в работе, в жизни, в сердце любимого.
Опрометчивый и импульсивный Хантер Осланд не оставлял мыслей еще недавно рассудительной и сдержанной девушки на протяжении всего вечера. И в этих мыслях неделя, проведенная с ним, стала казаться счастливой вечностью, в сравнении с которой жизнь до поездки была безынтересна, жизнь после — безысходна.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Самолеты прорезали диагональ над международным аэропортом Джона Фицджералда Кеннеди с поразительной частотой. Хантер Осланд в очередной раз за последнюю неделю наблюдал это захватывающее зрелище.
До посадки оставалось еще некоторое время. Он достал свой карманный компьютер и стал подсчитывать интересующие его параметры, не столько по необходимости, сколько из желания скоротать время и не думать о странных и тревожных интонациях в голосе подруги.
Хантер не рассчитывал, что Синклер обрадуется его неожиданной поспешной отлучке. Но и не ожидал, что это известие так шокирует его вечно ироничную любовницу.
Ему было мучительно оставлять ее, разрушая планы, которые он связывал с этим праздничным вечером. Однако до разговора с ней Хантер считал все обратимым. Он вернется, и их встречи возобновятся, желания разгорятся с большим жаром, как всегда бывает после разлуки.
Однако что в его отсутствие должно было бы удержать Синклер от опрометчивых поступков? Те платья и драгоценности, которыми он ее щедро одарил? Хантер никогда не покупал привязанность женщин.
Он ясно представил ее одиночество этим вечером. Это было не сложно, потому что сам он тоже ощущал некую потерянность, пронизывающую его насквозь.
Хантер не знал, как должен поступить в сложившейся ситуации. Возвращение к Синклер означало бы его полную капитуляцию перед этой женщиной и предательство интересов семьи, а отлет из Нью-Йорка именно в этот день и час — подлость по отношению к дорогому человеку. Он не представлял даже, как подступиться к решению этой сложной, но распространенной жизненной задачи. Ведь этот вопрос будет вставать перед ним постоянно, если только он не выберет абсолютное одиночество.
Но абсолютного одиночества не существует. В этом Хантер в очередной раз убедился, когда ожил его сотовый телефон.
— Хантер? — раздался в трубке женский голос.
— Синклер! — радостно отозвался он.
— Нет, это Кристи. Ты ждешь звонка от Синклер? Разве вы не вместе? — удивилась она.
— Нет, Кристи. Что ты хотела? — раздосадованно проговорил Хантер.
— А где моя сестра? — донимала его супруга кузена.
— Синклер на балу, — отрывисто ответил он.
— Ты не с ней?
— Ты очень догадлива, — буркнул мужчина.
— Не раздражайся, Хантер. Я только что разговаривала с Джеком, но аккумулятор его телефона разрядился. Он просил передать тебе, чтобы ты связался с Ричардом, — высказала свою просьбу Кристи.
Уже не в первый раз Хантер удивлялся этой странности. В семье все почитали его «безрассудным и импульсивным». Казалось, он появился на свет с этим ярлыком, в то время как Джек всегда слыл осмотрительным и вдумчивым. Но при этом дня не проходило без того, чтобы двоюродный брат или кто-либо другой из многочисленного семейства Осландов не обратился за помощью или поддержкой именно к «непутевому» Хантеру, при этом продолжая считать его образцом непостоянства. Этого Хантер никак не мог себе объяснить, как и отказать в помощи близким.
Кристи обеспокоилась молчанием Хантера и добавила:
— Джек говорит, что ты знаешь, по какому поводу.
Конечно же, Хантер знал, поскольку ему было известно все или почти все о жизни родных ему людей, чей покой он берег и с интересами которых неизменно считался. И до сегодняшнего дня эти интересы еще никогда не шли вразрез с его личными потребностями.
Хантер, не задумываясь, готов был лететь на зов своего кузена, но, стоило ему внять его просьбе через посредство Кристи, которую он откровенно недолюбливал за ее деспотический нрав, хоть внешне она и была точной копией его подруги, он охладел к идее помогать Джеку…
— Хантер! — позвала его Кристи.
Два чувства боролись в нем.
— Нет! — резко выпалил он наконец.
— Что? — не веря своим ушам, изумленно воскликнула женщина.
— Я не стану этим заниматься, Кристи. Передай своему мужу, что я очень сожалею, но ему придется обойтись своими силами, — категорически объявил Хантер.
— Что происходит? Мы чем-то тебя обидели? — жалостливо пролепетала в трубку Кристи.
— Не дави на эмоции, просто прими мой ответ. Я не стану звонить Ричарду, поскольку у Джека есть жена и она может это сделать, имея личный интерес. Я не лечу в Лондон, потому что Джек обладает ровно теми же возможностями, что и я. И покупает он эти суда не по моей просьбе, а по твоему капризу. И позвольте мне единственный раз в жизни поступить согласно моему импульсу. Прекратите загружать меня своими заботами, даже если они вам и кажутся достойными всяческого внимания. Я придерживаюсь иного мнения.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, Хантер! Неужели это так трудно — позвонить юристу, как тебя просит брат?
— Достаточно, Кристи. Я должен вернуться к Синклер, — твердо провозгласил он.
— К Синклер это вообще отношения не имеет. Зачем ты вечно ее во все впутываешь? — притворно возмутилась Кристи.
— Она, действительно, не имеет ко всему этому отношения. Тут ты права. Зато у меня с ней есть отношения, и я не желаю жертвовать ими по твоему капризу… Я перезвоню Джеку, когда он зарядит свой телефон, — объявил Хантер и отключился. Затем он стремительно покинул здание аэропорта и, поймав такси, скомандовал: — «Рузвельт-отель». — Этот вечер у него никто не отнимет. Просто не посмеет. А если посмеет… — Хотя нет, я передумал, — сказал он таксисту и назвал адрес своих апартаментов на Манхэттене.
* * *
Такова была ее работа.
