процедил Штайн, не отрывая взгляда от дороги. — Хочешь — коли. Но перед магистром отвечать будешь сам, если не довезём.
Этот аргумент, как ни странно, вынудил сектанта заткнуться — и Шпилька вдруг ощутила его эмоции так, будто они были её собственными. Недоверие, недоумение, целый ворох сомнений и опасений.
Шпильке большого труда стоило остаться неподвижной — она прекрасно понимала, что с ней происходит. У неё просыпался ещё один Дар, пока ещё слабый, но, в кои-то веки, потенциально полезный. Экспериментировать с ним она не рискнула — не дай Стикс, заметит сектант, и тогда ей точно вкатят ещё одну порцию эфки. Пусть лучше так, фоном работает, без лишних всплесков или как там видят Дары знахари.
Машина — «Тойота», судя по эмблеме на руле, — въехала на улицу города с небоскрёбами. Шпильку окатило волной напряжения, охватившего сектанта — чем-то ему этот город не нравился. Хотя кому в Улье, если так разобраться, нравятся большие города?
А вот эмоциональный фон Штайна Шпильку обеспокоил. Общее впечатление от него было такое, будто внешник что-то задумал и слегка нервничал перед тем, как перейти к делу.
Пока Шпилька анализировала его эмоции, внешник сбросил скорость, лавируя между раскорячившимися на дороге остовами автомобилей. Солнце клонилось к горизонту, отражаясь от немногих уцелевших на верхних этажах стёкол, действие эфки становилось слабее, сектант на заднем сиденье бросал на Штайна недвусмысленные взгляды, хотя и продолжал помалкивать.
Бывший внешник продолжал держать руль одной рукой, вторую зачем-то положив рядом с её «Ярыгиным».
— Брат Шайтан, — не выдержал сектант.
Штайн ударил по тормозам.
Шпилька, не ожидавшая подобного, едва не приложилась лбом об стекло.
— Ты совсем, что ли, того? — не выдержав, возмутилась она.
Внешник молчал, уставившись вперёд, и бледнел на глазах. Внутри у него плескались злость и яростное чувство досады. Эдакой вселенской несправедливости, которую можно выразить одним коротким вопросом: «Ну как же так?».
А вот от сектанта исходила всего одна эмоция — чистый, ничем не замутнённый страх. Шпилька, холодея от нехорошего предчувствия, тоже повернула голову и застыла, чувствуя, как и у неё кровь стала отливать от лица.
Прямо перед ними, уперевшись когтистыми лапами о перегородившую дорогу фуру, стояла элита. Матёрая — метров шесть в высоту. Солнце, бросая последние лучи перед тем, как расплыться бесформенной кляксой у горизонта, золотило пластины костяной брони, покрытые рядами шипов, подсвечивало серую кожу, под которой перекатывались мышцы.
До заражённого было всего метров пятьдесят — крохотное расстояние, которое он преодолеет за несколько секунд. Люди даже не успеют взяться за стволы, чтоб защитить себя. Да и бесполезно их оружие против такого монстра. Тут бы «Балкан» или танк с пушкой калибра сто двадцать пять, и то не факт, что поможет.
А без тяжёлого вооружения жить им осталось совсем недолго. Если, конечно, у сектантов не обнаружится какого-нибудь жутко полезного и хорошо прокачанного Дара — в конце концов, именно на Дары всегда делали ставку эти ненормальные.
Шпилька, уже не скрываясь, снова просканировала Дары сектантов. Тот, что обнимался с её двести третьим, действительно оказался знахарем. Второй и третий Дары у него были сильные, но в данной ситуации совершенно бесполезные. Штайна, наверное, вообще можно сбрасывать со счётов — даже если он прямо сейчас наденет на всех троих внешность элиты, запах останется прежним, человеческим.
Внешник, разумеется, попытался. На Шпильку навалилось ощущение работающего Дара, вжало её в сиденье. В кожу лица словно иголок понавтыкали, и она, подобно нагретому воску, вдруг поплыла, меняя очертания.
«Даже так? — мимолётно удивилась Шпилька. — Не морок, а прямое воздействие на структуру? Да уж, какие только чудеса в Улье не встретишь».
Метаморфоза, произошедшая с людьми, элитника насторожила, но, как и ожидалось, от плана сытно поужинать он отказываться не стал. Принюхиваясь, медленно двинулся к «Тойоте». Штайн затравленно оглянулся.
Шпилька чувствовала, как внешник борется с подступающим к горлу страхом, слышала, как скулит на заднем сиденье впавший в невменяемое состояние сектант. Потянулась к чужим эмоциям, словно те были Дарами, зачерпнула воображаемой горстью и едва не расплескала от обуявшего уже её саму ужаса. Кое-как справилась и выплеснула его на элиту.
Эффект превзошёл все ожидания. Заражённый остановился, обиженно заурчал, замотал головой и сделал крохотный шаг назад. Затем ещё один. И ещё. Обрадованная Шпилька повторила фокус, но на этот раз всё-таки расплескала немного страха вокруг себя — воображаемые руки дрожали от усилий так же, как и настоящие.
Сектант на заднем сиденье взвыл в голос и отключился, и поток исходящего от него страха иссяк. Шпилька откинулась на подголовник — остатки эфки в крови давали о себе знать, и управлять то ли новым Даром, то ли новой гранью старого оказалось ой как нелегко. Потянулась к Штайну, но внешник слишком хорошо держал себя в руках.
Из носа от приложенных усилий потекла струйка крови. В глазах потемнело, в голове словно набат зазвенел — низко и протяжно. Шпилька кое-как насобирала с полгорсти страха, снова плеснула в элитника и поняла, что выложилась досуха. Глоток живчика мог бы дать сил на ещё один раз, но дотянуться до фляги не было ни времени, ни возможности.
Заражённый колебался. Тряс головой, угрожающе урчал, рвал лапами ближайшие к нему машины, но с места не двигался. Пока не двигался — Шпилька знала, что без подпитки новыми порциями страха он скоро оклемается.
Произошло это скорее, чем она ожидала. Элитник замер на мгновение, оскалил пасть с несколькими рядами острых треугольных клыков и бросился к людям.
На этот раз прорвало, наконец, и Штайна. Внешник заорал что-то на родном ему немецком языке, и Шпильку окатило его ужасом. Она зачерпнула уже двумя горстями, добавила своего и швырнула в элитника как раз тогда, когда тот уже взялся передними лапами за бампер «Тойоты».
С жутким грохотом и скрежетом сминаемого и рвущегося металла их «Тойота» взлетела в воздух и, перекувырнувшись пару раз, рухнула обратно на асфальт.
Глава 12
Старый враг лучше новых двух
«Да что ж мне так не везёт-то? — возмущённо подумала Шпилька, приходя в себя. — Опять многострадальной башке досталось».
И связанными руками потянулась к фляжке на поясе. Глоток живчика унял звон в ушах, придал сил и слегка упорядочил мысли. Закрутив крышку фляги, Шпилька медленно села. Да, досталось ей прилично — тело саднило, словно её километра два тащили волоком по асфальту. Но тот факт, что она хотя бы не прикована к ручке над дверью, не мог не радовать.
Кстати, к слову о ручке —
