о своём характере. Карина остановилась на середине моста и посмотрела куда-то вдаль. Слегка прохладный ветерок немного растрепал волосы девушки. На дворе середина апреля, но холод будто до последнего старался задержаться в этом городке.
– Тебе не холодно? – спросил я, наблюдая за тем, как развиваются каштановые локоны.
– Я сумасшедшая? – ответила девушка, будто и слыша моего вопроса.
– Ты же уже знаешь мой ответ, – сказал я, немного ухмыляясь.
– Не иметь возможности делать то, что делают другие… так тупо. – Последнее слово она особенно выделила.
– Я тебя понимаю, – сказал я.
– Нет, – она улыбнулась. – Не понимаешь.
– Понимаю. – Ответил я уже увереннее. – Это, конечно, фигня, но… Я, типо, не могу нормально есть.
– Не можешь есть? – я заметил неподдельный интерес.
– Ну, грубо говоря, не чувствую вкуса еды.
– Да ладно! – глаза девушки округлились. – С чего это так?
– Да не знаю… – я почесал затылок. – Просто не могу.
– А с отцом ты разговаривал?
– А причём тут он? – не понял я.
– Это могло быть связано с психологическим потрясением или типо того, – Карина задумалась, прикусив большой палец. – Давно у тебя это?
Я замер. Я не мог назвать конкретный день, когда я впервые не смог почувствовать вкуса пищи. Но я прекрасно понимал, после чего эти изменения произошли во мне. Я никогда не смогу адекватно проанализировать своё состояние, но это не было похоже на нормальную жизнь. Я будто находился на какой-то другой стороне, где мир потерял свои краски, где за каждым углом поджидает монстр, готовый содрать с тебя шкуру и…
– Артур!
Карина вырвала меня из раздумий.
– Я не хочу об этом говорить, – ответил я, отвернувшись.
– Л-ладно, – пробормотала девушка.
Послышались маленькие острые удары. Затем зашумела трава, а серые тучи окончательно закрыли и без того серое небо. Пошёл дождь. Мы вскрикнули и устремились под навес ближайшего магазина. Даже за эти сорок секунд, что мы бежали, мы успели достаточно сильно промокнуть.
– Артур, знаешь что?! – громко спросила Карина, стараясь перекричать дождь, который успел превратиться в настоящий ливень.
– Что?! – так же громко спросил я.
– Только с тобой у меня бывают такие безумные деньки! – прокричала она и громко засмеялась.
Дождь рождает вечность, напоминая нам о том, какими хрупкими и слабыми мы являемся. Мир, бесконечно огромный, олицетворяет наш дом. А мы, как вежливые гости, обязаны соблюдать его правила. Жизнь – это не наш ключ, мы лишь передержка её прихотей. Мы живём так, как было предначертано заранее. У каждого своя судьба. Моя была зачеркнута чёрной меткой ещё очень давно.
…
– Артур, тебе звонят, – сказала девочка-призрак, валяясь на моей кровати.
– Да, спасибо, Голубоглазая. – Я нехотя подошёл к телефону и увидел знакомый номер. Недолго думая, я всё же решил взять трубку. Меня не покидало странное чувство.
– Артур, я… я не знаю, что делать…Мне страшно…Мама, она…
– Саша?
Глава 23. Алмаз
Люди – очень хрупкие создания. Есть люди настолько слабые и беззащитные, что никак не могут справиться одни. Но, что самое интересное, те самые защитники в итоге оказываются ещё более уязвимыми.
Мне было семь. Тогда родителям нужно было срочно уехать и они оставили меня присматривать за сестрой, которая была младше меня на пять лет. Признаться честно, я был рад узнать, что у меня появится сестра. Я думал о том, как мы будем веселиться, играть вместе. Но уже прошло два года с момента её рождения, и я понял, что всё не так весело, как я думал. Моя сестра слишком мала, она не понимает ничего, что я ей говорю, соответственно, играть со мной не может. В тот раз я сильно заскучал, поэтому просто ушёл в другую комнату смотреть телевизор. Через минут сорок я услышал пронзительный плач, который доносился с кухни. Мира прищемила палец дверцей нижнего шкафчика, в котором мама прятала тряпки. Не знаю, что ей там понадобилось, однако тяжелая самозакрывающаяся дверь очень сильно поранила ребёнка, и помимо испуга и боли моя сестра заработала отёк. В этот день папа с мамой читали мне длинную нотацию о том, что я должен защищать свою сестру и оберегать её. Они говорили о том, что однажды Мира найдет принца и он увезёт её в свой замок. Однако до тех пор, пока его нет, принцем для Миры буду я. Сейчас это кажется смешным, но тогда слова подействовали на все сто процентов. Я стал принцем, а Мира моей принцессой. Я оберегал её словно фарфор, словно в моей жизни нет ничего дороже. Я любил Миру, дорожил ею. Она была моим драгоценным камнем, моим алмазом.
Но как же так вышло, что этот алмаз раскололся? А сестра, так и не дождавшись своего принца, всё равно покинула меня.
…
– Саша, дыши, объясни, что произошло? – я старался говорить как можно спокойнее и увереннее.
– Я пришёл поздно…думал, мама спит, – его голос дрожал, – зашёл в коридор, а она лежит без сознания в комнате…
– Что? Ты позвонил в скорую? – по моим пальцам пробежала нервная судорога.
– Д-да…мы уже в больнице. Мне страшно, она лежит тут…А я… ничего не могу.
Я не знал, как успокоить парня. Слова спутались где-то в районе горла и никак не могли собраться воедино. Я стоял посередине комнаты и, неосознанно повернувшись в сторону шкафа, задержал свой взгляд на зеркале. Верно… эти глаза. Глаза, в которых не отражалось ничего. Глаза, которые перестали видеть будущее. Будто его не существует. Будто всё вокруг бесполезно. И нет никакого смысла бороться. Надо просто идти. Идти вдоль течения реки. Река, вдоль которой я шёл, была обречена засохнуть где-то в песках, так и не увидев море. Но сейчас я знал, что мне нужно делать.
– Саша, скажи мне, где ты находишься? Я сейчас буду.
Через сорок минут я был в больнице. Я мог бы добраться быстрее, но нужно отблагодарить гневную погоду и пробки. Люди такие интересные. Наверняка каждый в этой пробке чем-то обеспокоен, куда-то спешит. Этот человек чертовски устал, и единственное его желание – это лечь поскорее в кровать. Тот, в белой машине, опаздывает на вокзал, а того жена с детьми ждёт на ужин. Но есть ли хоть один человек, хоть кто-нибудь, кому есть малейшее дело до другого? Ведь каждый ставит свою проблему и свою потребность превыше всего. Никого уж точно не волнует, что человек за рулём машины справа спешит в роддом к беременной жене.
Не знаю почему, но я ужасно волновался. Моментами мне хотелось выйти из машины и бежать на своих двоих. Меня
