Когда мне исполнилось четырнадцать, я попробовал наркотики. Наверное, это единственный раз в жизни, когда я почувствовал, что меня принимали таким, каким я был. Раз я ни на что не годился, что мне еще оставалось? Перед окончанием школы я как-то купил жуткую наркотическую смесь и чуть не умер из-за нее. Этого мне хватило… Ни за что больше не хочу пережить подобное.
После подготовительных курсов на факультете Эрик бросил университет, хотя он мечтал заниматься наукой и у него были для этого способности. Но у него не получалось ни на чем долго концентрироваться. Эрик имел очень высокий уровень интеллекта, но трудности его пугали, он слишком привык сдаваться.
Когда Эрик начал работать, он все время затевал конфликты с начальством, детский сценарий повторялся. Он менял одну работу за другой, пока не нашел то, что ему действительно нравилось. Поэтому он пришел ко мне – не хотел терять и это место. Я сказала Эрику, что, мне кажется, я могу ему помочь.
Хотя отчим давно ушел из жизни Эрика, его оскорбления продолжали звучать у него в голове. В результате Эрик запутался в паутине, которую я называю три «П» перфекционизма: перфекционизм, промедление и паралич. Эрик жаловался:
Лаборатория, в которой я сейчас работаю, мне очень нравится, но я все время боюсь, что не смогу выполнить свои обязанности идеально. Из-за этого страха я часто откладываю работу, сроки проходят, я начинаю спешить, делаю все в последний момент и кое-как. Чем больше ошибаюсь, тем больше боюсь, что меня уволят. Каждый раз, когда мой начальник делает какое-то замечание, я воспринимаю это слишком болезненно и начинаю оправдываться и скандалить. Мне все время кажется, что наступит конец света, потому что я что-то упустил и сделал плохо… Недавно пришлось притвориться больным, потому что у меня накопилось столько недоделанной работы, что я не справляюсь с ней. Я просто не знаю, что делать.
Отчим внушил Эрику, что он должен стремиться к совершенству во всем (перфекционизм). Страх Эрика перед тем, что ему не удастся выполнить задание максимально хорошо, заставлял его откладывать работу (промедление). Чем дальше он откладывал дела, тем больше их накапливалось, и в конце концов этот снежный ком обрушивался на Эрика, который из-за своих страхов не мог уже ни с чем справиться (паралич).
Я помогла Эрику разработать стратегию поведения, которая позволила ему откровенно поговорить с начальством и объяснить, что из-за личных проблем он не мог справиться с порученными ему заданиями адекватно, и попросить отпуск.
Руководство оценило честность и открытость Эрика, и ему разрешили уйти в отпуск на два месяца. Этого времени было недостаточно, чтобы разобраться со всеми проблемами Эрика, но у него появилась возможность выбраться из той ямы, которую он сам для себя выкопал. К тому времени, когда ему пришлось вернуться на работу, он уже мог осознавать вред, причиненный ему отчимом, и научился отличать настоящие конфликты с начальством от надуманных конфликтов, возникающих, когда затрагивались его внутренние раны. Хотя терапия Эрика продолжалась еще восемь месяцев, все коллеги говорили ему, что он кажется новым человеком.
Это слово на «у»
Дети родителей-перфекционистов обычно выбирают один из двух путей. Или они продолжают без устали совершенствоваться и добиваться любви и одобрения родителей, или они сдаются и боятся достичь успеха.
Первая категория людей ведет себя так, будто все время соревнуется с кем-то за первенство: дом никогда не бывает достаточно убран, они никогда не бывают ничем довольны до конца – им все время кажется, что можно было сделать лучше, они паникуют при малейшей ошибке.
Вторая категория – это такие люди, как Эрик. Они вынуждены быть неудачниками, потому что боятся слова на «у» – успеха. Для Эрика добиться успеха означало бы капитуляцию перед отчимом и его требованиями. Скорее всего, молодой человек продолжал бы терять работу за работой, если бы вовремя не заставил отчима замолчать и не избавился от его внушений, которые звучали у него в голове.
САМЫЕ ЖЕСТОКИЕ СЛОВА: «ЛУЧШЕ БЫ ТЫ НЕ РОДИЛСЯ»
Один из наиболее печальных примеров психического расстройства, спровоцированного родителями-оскорбителями, я встретила у симпатичного 42-летнего офицера полиции Тима, который несколько лет назад проходил терапию в одной из моих больничных групп. Департамент полиции Лос-Анджелеса настоял на лечении Тима, потому что полицейский психолог диагностировал у него суицидальное поведение. Тим постоянно попадал в чрезвычайные ситуации, связанные с риском для жизни. Например, он пытался в одиночку арестовать банду наркоторговцев, не вызвав подкрепления. И его чуть не убили. С первого взгляда такой поступок похож на геройский, но на самом деле это безответственное и рискованное поведение. В департаменте уже ходили слухи, что Тим пытается покончить жизнь самоубийством, выполняя служебный долг.
Понадобилось несколько занятий в группе, чтобы завоевать доверие Тима. Но когда мне это удалось, у нас сложились хорошие рабочие отношения. Я до сих пор отлично помню сессию, на которой Тим рассказал о странных отношениях со своей матерью:
Отец ушел от нас, когда мне было два года, потому что с моей матерью невозможно было ужиться. После того как он оставил нас, ситуация только ухудшилась. У матери был действительно невыносимый характер, она не оставляла меня в покое, особенно когда я стал напоминать отца внешне. Я не помню дня, чтобы она не сказала мне: «Лучше бы ты не родился». Когда у нее было хорошее настроение, она говорила: «Ты такой же, как твой отец, и такой же негодяй». Когда она была в плохом настроении, она говорила: «Чтоб ты сдох, и чтоб твой папаша сдох тоже, пусть гниет в могиле!»
