он усадил подле себя приглашённых на коронацию эльфов, гномов, данков и орков), но места очень даже приличные.
Хани любила подобные движения, как никто другой, а оттого крутилась точно волчок. Ох, уж эта любительница внимания: то в одну сторону глянет, то в другую, то начнёт ругать Фонаря, в очередной раз обвиняя в измене.
– Ах ты, негодяй! Что же после венчания будет? Ну, ты скажи, куда пялился секунду назад, а? Куда пялился, я тебя спрашиваю, человек-загадка?
– Товарища со службы заметил, – красный как варёный рак, оправдывался рыцарь.
– Угу, а товарищ твой пятый размер груди отрастил и платье с глубоким декольте надел? Так и выпадают! Как же милорд называл тех, кто вначале мужчиной был, а потом в женщину превратился…
– Милая, не надо громких слов, – взмолился Фонарь.
– Ах, не надо! – Хани резко подскочила с места и крикнула грудастой девице через четверть трибуны: – Смотри, укатятся арбузы, срамница ты бесстыжая!
Сконфуженная девица поспешила отвернуться.
– Не знала, что женщин берут в королевскую стражу. Или у тебя с ней интрижка была? Признавайся!
– Адская смесь! Не было ничего! – съёжился барон фон Арн. – Бумаги она заполняла, а так…
Я устало посмотрел на голубков. Нет, сегодня я не хочу влезать в их разборки.
– Образованные нравятся? – Не могла остановиться рыжая. – Ты смотри, какой разборчивый! И часто вы общались?
– Да ты чего, Хани?
Лицо Жоры стало белее снега.
– Того! Гляди у меня, не буди зверя! Скалка в сумке лежит, верно ждёт своего часа… Поди ты! Жора, у тебя, что, брат по ремеслу завёлся?
– Прекрати орать, люди же вокруг.
– Я серьёзно! Вон тот носатый упырь на меня таращится своими маленькими свиными глазёнками.
– Может, попутал с кем-то, – предположил рыцарь.
– Прикрываешь таких же олухов? Молодец! Попутал с кем-то? – Всё, Хани нацепила любимую роль гопника. – Рамсы он попутал… Надо же, подмигнул мне. Вот хамло!
Рыцарь уставился в указанном направлении. Заметив старикашку с длинным горбатым носом, он заскрежетал зубами.
– Сейчас я ему подмигала да повыкручиваю!
Наплевав на рамки приличия, Фонарь взобрался по головам на два ряда вверх и отвесил нахалу такой подзатыльник, что слышно было у городских ворот. Плечистый телохранитель вступился за хозяина, но после удара под дых, упал на место. До меня донеслись грубые ругательства рыцаря и сбивчивые извинения перетрусившего носатого.
Как только Фонарь вернулся под крылышко довольной Хани, началось долгожданное представление. Народ затих и с любопытством смотрел на сцену.
Первыми выступали цирковые гимнастки. Делали они это под аккомпанемент флейт. Меня всегда удивляло, как люди умудрялись добиваться такой гибкости тела? Сколько не растягивался, но к хорошим результатам не приблизился. А у них будто кости отсутствовали.
Восхищался не один я: Фонарь смотрел с открытым ртом, того и гляди слюни потекут. Хани хотела вновь накормить рыцаря порцией обвинений, но в этот раз мне хотелось спокойно насладиться развлекательной программой, и я опередил рыжую:
– Будь добра, не мешай культурно отдыхать!
– Милорд, я не хуже этих клуш трюки делаю, а на меня он так не смотрит!
– А ты бурчи меньше, – посоветовал я.
– Но милорд, вы же сами видите, как он пялится! – возмутилась она.
Не уверен, получилось или нет, но я постарался придать себе грозный вид.
– Ничего я не вижу! Кто-то обещал служить верой и правдой своему хозяину, а не давать указания! Незачем на людях по семьдесят четыре ссоры в день устраивать – разберёшься с ним дома! Точка. Большая и толстая!
– Вам, что, жалко, милорд?
– Жалко у пчёлки.
Плоские шутки так и сыпались. Плохой знак – обычно после этого я обязательно влипал в историю.
Фонарь ликовал: нечасто он побеждал Хани. Рыжая показала ему язык, а я ей кулак. Аша хоть и заняла место по правую руку от меня, но не лезла в наши детсадовские игры. Мне бы её спокойствие.
За девушками-гимнастками вышел маг-фокусник. Не хочу никого обидеть, но коллеги из моего мира нервно курят в сторонке. Невзрачный парень в ярком тюрбане показывал такое, что местами становилось не по себе. К примеру, в финале представления он жонглировал тремя внушительными капустами. Вроде бы ничего удивительного, но в процессе добавил к ним свою голову, ловким рывком отделив от шеи. Зрелище ещё то: кровь брызнула в стороны, попала на ближайших к сцене зрителей. Жуть! Воплей было! Женщина в соседнем ряду потеряла сознание, за ней ещё одна, а потом… в общем, немало. Как колдун вернул голову на место – ума не приложу. Спросил у Аши, но кареглазая отшутилась:
– Я занималась изучением серьёзных заклинаний, а не дурачеством.
Ясно, просто не знала. Я уже готов был ляпнуть что-то наподобие: «Жоре расскажи, он после твоего лечения каждого мага стороной обходит». Видимо, она поняла это по моей довольной гримасе – в её глазах заиграли молнии.
– Молчу-молчу, – поспешил заверить я.
После кровавого выступления колдуна зрителей ждал пятиминутный перерыв. На площадь выкатили телеги с едой и напитками. На трибуне напрягаться не приходилось: слуги торопливо разносили угощения, бегая между широкими проходами.
Я взял вяленого мяса, винограда и стакан тыквенного сока. Знаю, многие его не любят, но мне нравится – освежает. Жора был в своём репертуаре: набрал всего и побольше, начиная от шести или семи бокалов вина, заканчивая чуть ли не целым подносом еды. Хани не стеснялась объедаться медовой пастилой и булками со сладкой начинкой, а вот Аша скромничала: немного ягод и фруктов.
– Не голодна? – дивилась рыжая. – Посмотри, сколько вкуснятины! И бесплатно всё! Скушай вот кусочек! Ну, не поверю, что не хочешь! Бери, не стесняйся!
– Спасибо, но не сегодня… – покачала головой волшебница. – После ваших историй о празднике Огня бесплатные угощения меня всерьёз настораживают.
– Брось, тогда вино отравили сонным колдовством. Я вот и не пью, только Жора, – спокойно сказала рыжая.
Потихоньку до неё дошёл смысл собственных слов. Рыцарь заметил это и начал залпом глушить бокалы, пока не отобрали.
– Ой, ты что творишь, негодник! – взревела Хани. – И куда столько?!
– Адская смесь! Разве ж это много? Вот два бочонка – много, а это!
– Поставь! Поставь, кому говорят! Вдруг оно заколдовано!
– У-у-у, – мычал Фонарь, давясь пойлом. – Всё нормально!
– Хочешь спрятаться на небесах, бросить меня здесь?! – зарычала она, пытаясь вырвать бокал из цепких рук рыцаря. – Не выйдет, голубчик! Как и клялся мне в доме Одинокого Коваля, мы попадём туда вместе.
Пока Хани вливала в себя припасённое Жорой вино, внизу засуетились. Юный король отдавал указания слугам. Затем на сцене появился герольд, тот же служивый в синем костюме, что и на Большом суде.
