— В шкатулке в верхнем ящике комода лежит цепочка с кулоном-якорьком. Пойдет?
— Мне любая пойдет, — обрадовался я. — Спасибо.
Я не надеялся, что мама найдет в себе силы расстаться хоть с чем-то, а тут такой сюрприз. Кулон — это было особенно приятно, на серебряную основу можно было много что прикрутить с усиление свойств.
— И почему ты никогда не звонишь, чтобы сказать что-то приятное? — проворчала мама.
— Разве? Тогда исправляюсь. Я же тебе не говорил, что у меня третье место на олимпиаде по немецкому и я еду на городскую?
Вот она, зримая польза от олимпиад — улучшает родительскую самооценку.
— Шутишь? — неуверенно сказала мама. — У тебя и вдруг третье место? Быть того не может.
— И почему ты никогда в меня не веришь? — вздохнул я. — Можешь у Полины спросить. Она, правда, жестоко оскорбилась, что отстала от меня по баллам.
Последнее родительницу окончательно убедило в том, что я говорю правду. Она разразилась восторженной речью о том, какой я умничка, пришлось прервать, напомнить, чтобы она сегодня домой не приезжала, быстро попрощаться и отключиться.
— Бедная твоя мама, — сказала Аня, с интересом слушавшая разговор. Во всяком случае ту его часть, которая шла от меня.
Я мстительно на нее посмотрел и позвонил Серому.
— Сергей Евгеньевич, дело есть. Срочное, — сразу показал я, что вопрос официальный. — Нужно узнать про поступление в мед члена нашего клана. Предполагается, что она будет проходить несколько курсов за один учебный год.
— А что узнать-то? — недоуменно спросил Серый. — И почему я?
— Вы же наш финансовый директор, — не без ехидства напомнил я. — Кому как не вам этим заниматься? Что узнавать? Возможность поступления сейчас, стоимость, совмещение с курсами для целителей. Да, я понимаю, что там она ничего полезного не узнает, но получит бумажку.
В защиту опять толкнулись, куда увереннее и наглее, и ответ прилетел тоже посильнее. Я порадовался, что оставил купол, отсекающий снаружи звуки: орал сейчас поджариваемый маг наверняка громко. Но к нему всего лишь прилетело отражение его собственного заклинания. Минимум затрат с моей стороны — максимум поражений со стороны противника. Даже подправлять ничего не надо. Айлинг бы оценил.
— Насколько срочно? — спросил Серый. — Я документы по квартире оформляю. Беготни много.
— За завтра желательно все узнать и по возможности оформить, чтобы послезавтра Анна Ермолина могла приступить к учебе.
— Эээ, Ярослав, а ты не торопишься? — пискнула Аня.
— Я не тороплюсь. Ты и так половину семестра пропустила. Чем раньше начнешь учиться нормально, тем лучше.
— Понял, узнаю, — хохотнул Серый и отключился.
Защиту опять попытались вскрыть, уже не так топорно, аккуратно нащупывая проходы между заклинаниями, но оповещалка внутри меня верещала, словно ломились напропалую. Пришлось нарушителям чуть подправить вектор. Сознание точно потеряли, очнутся или нет — все в руце божьей.
Аня тоже чувствовала напряженность магического поля вокруг квартиры, но что конкретно происходило, не понимала. На окна она поглядывала, но не подходила. Ее нужно было срочно отвлечь, и разговор с родными как нельзя лучше подходил для этого. Я уже почти протянул ей телефон, как он зазвонил. Номера опять не было в моей телефонной книжке.
— Добрый день, Ярослав, — раздался вкрадчивый голос Новикова.
— Добрый день. Кто со мной говорит? — я притворился, что не узнаю типа, не оплатившего мой ужин.
— Павел Глебович Новиков, — все тем же мягким голосом представился он. — Я представляю клан Мальцевых. Не могли бы мы поговорить лично?
— В ресторане? — ехидно уточнил я. — Павел Глебович, мы это уже проходили.
— Можно не в ресторане, если тебе не нравится, — спокойно ответил он, словно не понимая, о чем я. — Я могу просто прийти к тебе в гости.
— Зачем? Простите, Павел Глебович, но вы не та персона, которую я хотел бы видеть у себя в гостях.
— Затем, что между нашими кланами возникли небольшие трения, которые следует разрешить как можно скорее.
Аня застыла, прислушиваясь к разговору. Прослушка, которую она использовала, была примитивная донельзя, и я бы мог запросто ее отсечь, но не хотел: как-никак, разговор касается именно ее. Но поговорить после того, как закончу с Новиковым, поговорю — не дело, если она посчитает, что может безнаказанно подслушивать мои разговоры.
— Не понимаю, о чем вы.
— Все ты прекрасно понимаешь, Ярослав.
— Павел Глебович, если уж вы обращаетесь ко мне, как официальное лицо к официальному лицу, то извольте обращаться на вы и Ярослав Кириллович.
Аня сделал большие глаза и попыталась сигнализировать, что я зарываюсь. На том конце трубки решили точно так же, потому что Новиков довольно зло спросил:
— А не обнаглел ли ты, молокосос?
— А не подпадает ли под какую-нибудь статью оскорбление главы клана в официальном разговоре?
Он выдохнул, потом прикрыл трубку рукой и выругался. Но прикрыл не очень качественно — слышно было если не прекрасно, то хорошо.
— Думаешь, Лазаревы тебя будут вечно прикрывать?
— Думаю, у меня куда более серьезный покровитель, чем Лазаревы. И если вы хотите продолжить разговор, извольте проявлять уважение.
Он помолчал, переваривая сказанное, но понять не понял.
— Хорошо, Ярослав Кириллович, вернемся к нашим проблемам.
— К вашим проблемам, Павел Глебович, у меня лично все хорошо.
— Это пока.
— Это угроза?
— Что вы, Ярослав Кириллович, это предупреждение.
Сказано это было таким тоном, что у меня появилось желание срочно добраться до здания Мальцевых и взорвать его к чертям собачьим, чтобы неповадно было на меня наезжать.
— Вы так и не сказали, Павел Глебович, чего вы хотите.
Сквозь защиту больше никто не ломился, но я не обольщался: изучают ее сейчас очень тщательно. Насколько я понял, существовали артефакты, позволяющие воспроизвести визуально структуру заклинаний. Правда, возникал вопрос, справятся ли они с той путаницей, которая у меня отвечает за охрану.
— В самом деле, Ярослав Кириллович? Как это я так? Собственно, у меня к вам одна просьба и один вопрос. Не думаю, что это займет много времени и как-то вас затруднит, — явно ерничая, ответил он.
— Слушаю вас, Павел Глебович, — не показывая нетерпения, спокойно сказал я. — Какая у вас просьба?
— Нам нужна Анна Ермолина, — жестко перешел он к сути.
— Мне тоже.
— Ярослав Кириллович, вы не понимаете, затронут престиж нашего клана, — он говорил вроде бы вежливыми обтекаемыми фразами, но таким тоном, словно я был его подчиненным. — Лазаревы сказали, что не станут вмешиваться и что мы в своем праве.
