опасных ситуациях тут явно были знакомы. Наверное, я был даже рад, что все сложилось вот так — с места в карьер. Уже утром проснусь увижу, что будет собой представлять моя работа. Если бы меня целую неделю грузили, тренировали и таскали бы по инструктажам, было бы не то. Растянутое переживание. Выжигает нахрен.
Общага, кстати, порадовала. Глядя на окружающую действительность, я ожидал, что мне предоставят койко-место, а в душ надо будет ходить по расписанию.
Но нет.
Общежитие на базе было более, чем сносным. Меня заселили в однокомнатную «берлогу» с собственной крохотной кухней, душем и туалетом. Окно выходило на лес, как впрочем, и почти все окна здесь — все здания «базы» были невысокими и прятались под деревьями. Это теперь была полностью моя комната. Мне разрешалось делать с ней все, что заблагорассудится — разрисовывать стены, вешать постеры и фотографии, мебель ставить, какую захочу, и все такое. «Гостиничные» номера общежития были в другом крыле. Туда приезжали и селились временные работники базы. А в нашем жили только мы. Тридцать шесть комнат. И моя пока что сияла свежим утилитарным ремонтом. Светло-серые стены, графитные блэкаут-шторы, кровать-топчан из толстых досок с удобным пружинным матрасом. За раздвижной стеной — шкаф — полочки, вешалки. Постельное белье, полотенце, халат из вафельной ткани и войлочные тапки прилагались к шкафу. Раз в неделю это все добро положено было сдавать и получать другое, постиранное. Уборка на моей совести, кормежка — в столовке.
Кроме того, в комнате имелся стационарный терминал, подключенный к БВИ. Но я пока что не разбирался, как он работает, и что это вообще за зверь такой. Сложил выданные кастеляном вещи в шкаф, принял душ и завалился спать.
И благополучно уснул сладчайшим сном.
— А почему не придумали какой-нибудь полный защитный костюм? — спросил я у Эмиля, дошнуровав высокий ботинок. Распрямился. Посмотрел на свое отражение в глянцевом пластике стены «шлюза». Слегка нелепо, конечно. При этом освещении комбинезон выглядел как одежда американских арестантов, собирающих мусор на улицах. Впрочем, говорят, что эта ткань ничем не режется, не горит и порвать ее нельзя, потому что в основе мономолекулярная нить. На вид не скажешь, конечно...
— Придумывали, — сказал Эмиль. — Экзоскелеты, скафандры. Только ерунда оно того не стоит. Дорогущее оборудование там имеет обыкновение превращаться в бесполезное барахло. Причем из строя выходит настолько, что починке потом не поддается.
— Ну броник-то хотя бы можно было... — я похлопал по своим бедрам и животу. Блин, реально как в ночной рубашке себя чувствую.
— Не переживай, пойдем в дельту, будет тебе броник, — пророкотала Лада. Голос у нее, конечно... Не у всяких мужиков такой низкий. — В каппу и дзету нельзя ничего лишнего брать. Там и себя-то таскать тяжело.
Наша тройка входила второй. Первой шла тройка Кости. А замыкающей — Стаса. Командиры назначались на каждый рейд разные. Мы с одной стороны были единой командой, с другой — каждый автономная единица. Ну, я пока еще неполноценный только, поскольку новичок совсем. Поэтому мы и были в середине.
— Первые десять шагов задержи дыхание, воняет очень, — сказала Лада и опустила рычаг.
На той стороне на первый взгляд ничего необычного не было — скалы, кусты, мох. Справа блестело длинное озерцо. Ручей журчал почти перед самым входом, и через него был перекинут простой деревянный мост. Эмиль подтолкнул меня в спину, и я двинулся вслед за могучей фигурой Лады, туго обтянутой таким же красно-оранжевым комбинезоном, как и у меня.
Я сделал глубокий вдох и шагнул вперед. Что-то неуловимо изменилось. Как будто вокруг был «сонный кисель», а не реальность. На вид — типичная карельская природа ранней осенью, даже кое-где на траве поблескивал иней, но что-то было не так. Какие-то малозаметные мелочи, которые органы чувств вроде как ощущали, но вот для мозга они в единую картину не складывались.
— Синее справа, — раздался за спиной приглушенный голос Эмиля. Как будто через он через одеяло говорил. Я бросил взгляд вправо. Точно, синее. Из пожухшей травы выглядывали синие головки цветов, похожих на тюльпаны. Не видел раньше таких...
Оглянулся посмотреть, где там Эмиль. Показалось, что он где-то очень далеко. Вдохнул случайно.
В ноздри ударила омерзительная вонь. Как будто что-то протухло, а потом туда долили нашатырного спирта и ванили. У меня от неожиданности даже слезы из глаз брызнули.
Я захлопнул рот ладошкой и ускорился.
— Фух, чуть не блеванул... — сказал я, догоняя Ладу, которая стояла рядом с бело-полосатым столбиком.
— Первая вешка есть, — сплюнув, сказала она. — С почином тебя, новичок.
— Луковицы наросли опять, — недовольно проговорил Эмиль. — Может, выкорчевать? Завтра расползутся же по всей поляне...
— На обратной дороге, — отмахнулась Лада. — Сейчас бегом до гаража, краулер возьмем.
— А где остальные? — спросил я.
— Да здесь они, — Эмиль подмигнул. — Рядом, просто мы их не видим. У Разлома мы все вынырнем из складок, и снова соберемся в одну команду. Можешь потом у Романа Львовича спросить, как так получается, я не объясню все равно.
— Готовы? — спросила Лада, сбивая с ботинка налипшую грязь. — Тогда бегом. Вторую вешку проходим, не останавливаясь.
И она рванула с места вперед.
Я мчал следом, придерживая бьющую по бедру микроволновую пушку. Этой штукой нужно стрелять во все чешуйчатое, как мне объяснили. Не убивает, но отгоняет.
Над вторым столбиком висела какая-то белесая рябь, будто рой мелких насекомых-альбиносов. Впрыгнув в это облако, Лада еще больше ускорилась. Я на секунду тормознул, пытаясь разглядеть, что за хрень кружится. Но Эмиль не дремал, я снова получил чувствительный тычок в спину и помчался быстрее, следя только за тем, чтобы не спотнуться о выпирающие из дорожки камни и корни. Белесые хлопья, касаясь кожи, холодили, как снежинки. Команды не дышать не поступало, но на всякий случай я старался не вдыхать это вот непонятное нечто. Черт его знает, что это, но точно не насекомые.
Третья вешка была вбита рядом с кирпичной стеной. Рядом с ней Лада и остановилась.
— Летяга, — сказала она и кивнула на стену. Тот подпрыгнул, ухватился за верхний край подтянулся и сел.
— Чисто, — сказал он и спрыгнул на другой стороне.
— Клим, — Лада взглядом указала, что мне надо повторить маневр Эмиля.
Стена была невысокая, метра два с половиной от силы. Серый силикатный кирпич, кое-где из швов торчит жесткая
