глаза. Тоже мне, конвоир! Впрочем, ворчать и язвить не стала. Крыша, обещающая защиту от дождя, была слишком уж соблазнительной, чтобы я от нее отказалась. Кто его знает, вдруг он решит мне здесь же отомстить и оставить мокнуть под дождем.
Впрочем, к своему стыду и в плюс Воронову, ничего такого он делать и не думал, и уже скоро меня пропустили в дом. Даже здесь пройти первым он и не подумал.
Да, да, я девушка опасная и непредсказуемая, меня из виду терять нельзя!
— Ради бога, Маша, не разнеси мне дом! — напутственно попросил Воронов.
И от его тона мне на какое-то мгновение даже неловко стало. Довела мужика, называется. Так, все, сегодня мы больше не язвим!
Ну, по крайней мере, постараемся.
Глава 8. Это Армагедон!
— Кажется, это конец света… — уныло протянула я, выглянув за окно.
Время шло, а дождь прекращаться не спешил. Я уже успела переодеться в выданный мне халат, уступить ванную Воронову и обосноваться на кухне у окна с чашкой чая, но дождь все так же лил.
«Это А-а-армагеддон!..»
От неожиданности я едва не подавилась чаем. Черт, сколько раз уже хотела поменять звонок! Сглотнув чай, я спешно достала телефон. Оставалось только диву даваться, как он не приказал долго жить после моего плавания!
Неизвестный номер меня не порадовал. Кто это меня так сильно хочет? Чуть помедлив, я все же ответила.
— Да?..
И уже мгновением позже я мученически скривилась. Этот голос будет сниться мне в страшном сне.
— Мария Львовна! — от громкого вопля Воробьяшкиной я даже чуть отодвинула телефон в сторону, оглушенная.
Динамик явно пострадал, отказавшись переключаться с громкой связи. Ну или телефон решил мне отомстить и отыграться за купание на моем слухе.
— Я.
— Ну, он показал вам?
— Эм… — неопределенно протянула я, не сразу сообразив, что именно Воронов должен был мне показывать. — Да, да все мне показал, продемонстрировал со всех ракурсов. У него там все в порядке.
Не сдержав зевка, я подперла голову рукой.
— Точно? А где вы сейчас? — не прекращала допытываться гордость партии фанатиков.
— Да у Архипа Архиповича. По такому ливню не выедем. — чувствуя, что терпение мое на исходе, буркнула я.
— А чем вы там занимаетесь?
От беспардонности этого вопроса я на какое-то мгновение просто растерялась. Даже язвительный ответ как-то не пришел в голову, запутавшись в гулкой тишине, что разом заполнила сознание. И пока я, замершая от неожиданности, не находилась, что ответить, нашелся Воронов. Когда он успел подойти, я не заметила, потому, когда за моей спиной вдруг раздался его голос, я так и подпрыгнула на стуле.
— Плаванием совместным, а вы нам мешаете.
И пока я тихо выпадала в осадок, этот нахал бесцеремонно сбросил вызов.
— Это что было? — возмутилась я.
Впрочем, возмущалась не то, чтобы активно и вдохновенно. Не будь я так ошарашена, ответила бы нахалке в том же духе.
— Не только же тебе мою репутацию портить! — бросил Воронов.
Фыркнув, я развернулась к нему, собираясь выдать что-то, но просто осеклась.
— Эм… У тебя, что, один костюм на все случаи жизни, и он теперь сушиться? — осторожно уточнила я, скользнув взглядом по дефилирующему в одном полотенце мужчине.
— Тебя что-то не устраивает? — иронично поинтересовался он, ответив мне откровенно насмешливым взглядом.
Ну, гад…
— Да нет. Хочешь заболеть — твои проблемы. Лечить потом не буду.
Впрочем, и эта угроза соответствующей реакции не вызвало. Хмыкнув, Воронов только прищурился.
— Представить не можешь, насколько я этому рад.
Фыркнув, я вообще напыжилась, плотнее запахнув халат. Впрочем, долго изображать оскорбленную невинность, когда улыбка то и дело растягивала губы, не удалось. После нескольких минут борьбы с собой под насмешливым взглядом Воронова я рассмеялась.
— Господи, что бы я только ни отдала за возможность увидеть ее лицо!.. — почти простонала я.
Теперь я уже безнадежно и безвозвратно пала в глазах семейства Воробьяшкиных. Нужно срочно уйти в глубокий траур по этому поводу!
— Это она еще не знает, какую активную ночь мы провели до этого. — задумчиво протянул Воронов, изучая что-то в чашке.
Все. С этого момента меня можно было просто выносить. Недосып и пережитый стресс довели мою ветхую крышу до аврального переезда. Снова рассмеявшись, я просто закрыла лицо руками.
Нет. Он определенно чудовище!
— Ну что вы, Мария Львовна, Алина Воробьяшкина — публичный человек, с ней обязательно нужно поддерживать разговор, а не мычать, как делали вы! — явно входя в раж, нравоучительно протянул Воронов. — Вообще, не стоило так быстро бросать трубку… Я бы еще много рассказать мог. О кошечке, что в приступах любви мне диваны полосует, о жарких нескольких часах на столе с соседкой…
— Архип… — уже почти простонала я.
Ну, как взрослый человек может так бессовестно стебать людей? Бессовестно и виртуозно, балл в его счет!
— Да, Мария Львовна? — с безукоризненной вежливостью взглянув на меня, подчеркнуто невинно протянул он.
Фыркнув, я только покачала головой. Сейчас, в халате с его плеча, под крышей его дома и с чашкой горячего чая мне как никогда стало совестно за ряд пакостей. Ехидный мужик, но неплохой же…
Вздохнув, я взъерошила волосы и чуть поморщилась.
— Помнишь, ты говорил, что тебе там уборщица нужна?.. В общем… Диван твой испоганил мой Ворон. Ума не приложу как он пробрался к тебе и как выбрался, но ко мне он в тот день явился с полными когтями поролона. Его лап дело… И змеи тогда… Я запустила ужа. Хотела попугать немного, а он… — поежившись, я не договорила и неопределенно махнула рукой.
И хотя я прекрасно понимала, что рискую вот прямо сейчас оказаться на улице в халате или вовсе без него, но мне как-то сразу стало легче. Есть вещи, которые стоит говорить, стоит раскрывать, а не складировать в глубине души. Все имеет свой срок годности, и ничего так не
