class="title1">
Глава 15. Бесстрастный император
— Услышал вас и понял, — кивнул Витман.
Я кивнул в ответ, уселся за руль. Зарокотал движок.
Витман постучал по крыше. Я опустил боковое стекло и вопросительно посмотрел на своего начальника.
— И всё-таки, капитан Чейн. Как вы думаете, почему он тогда назвал вас бродягой?
Пожав плечами, я включил передачу и отъехал от Витмана. Он улыбнулся. Поднял руку, прощаясь.
Прекрасно. Старый пёс почуял след. Теперь он будет рыть в том числе и под меня… И ведь нароет что-то. Ну, и какие у меня варианты? Избавиться от Витмана?..
Я всерьёз катал в голове эту мысль на протяжении следующих пяти минут. Потом прислушался к черноте у себя в душе.
— Ты ведь этого хочешь, да? — спросил я вслух. — Чтобы я стал валить правильных людей, стараясь прикрыть себе задницу? И тогда белого во мне не останется вовсе.
Тьма в ответ всколыхнулась и улеглась. Тьма умела ждать своего часа.
* * *
Добравшись до дома, я первым делом позвонил в клинику, чтобы услышать то же самое. Баронесса Вербицкая по-прежнему пребывала на частном вызове, и никаких оснований ждать её в ближайшее время нет.
Я вежливо поблагодарил за предоставленную информацию и повесил трубку. Мысленно же выругался, как подобает иконе армии повстанцев.
Ладони, залеченные наспех, снова начали кровить. Придётся делать перевязку и в таком виде ехать к императору. Красота, ничего не скажешь.
— Костя, наконец-то я тебя застала, — послышался сзади голос.
Я обернулся и увидел идущую ко мне через прихожую тётушку.
— Нина! — сверкнула у меня в голове вспышка озарения. — Мне нужна твоя помощь.
Всё-таки нечастый я гость дома. До такой степени редкий, что умудрился забыть: Нина — тоже целитель. Пусть не настолько сильный, как Клавдия, но уж с парой царапин должна справиться.
Нина сразу переменилась в лице, стала серьёзной. Взяв меня под руку, сопроводила в гостиную и закрыла дверь.
— Что случилось? — шёпотом спросила она.
Я показал ей ладони. Нина побледнела.
— Эй, ты только в обморок не падай! — испугался я. — Мне целитель нужен, а не пациент!
Нина взяла себя в руки. Потом взяла за руки меня.
— Что с тобой случилось? — прошептала она.
— Нина, ты помнишь, кого вы призвали? — вопросом на вопрос ответил я. — Как думаешь, что со мной случилось? Натёр мозоли бильярдным кием?
Нина закусила нижнюю губу и прикоснулась пальцами к моей левой ладони. Я ощутил обнадёживающее покалывание.
— Происходит что-то, о чём нам следует знать? — спросила Нина.
— Если бы происходило — я бы поставил вас в известность. Разбираюсь пока сам.
— Вижу, как ты разбираешься…
— Это — пара царапин, — сказал я. — Поверь, в моём мире дети, играя на улице, калечатся сильнее. И обходятся зелёнкой. Мне просто сейчас ехать к императору. А зачем ты хотела меня застать?
— Да просто давно тебя не видела. — Нина переместила пальцы на правую ладонь. Левая уже была совершенно целой. — А вот дядюшка хочет с тобой серьёзно поговорить.
— Вечером, как только вернусь, зайду к нему. Если у меня останется время.
— Сейчас, Костя.
— Сейчас я должен ехать к императору. Есть такое понятие, как приоритетная задача. Император — как раз приоритетная задача, а разговор о том, как Надя проводит свободное время — нет.
— Разговор будет не только об этом, — сказала Нина и отпустила мою ладонь. — Всё, готово… Зайди к дядюшке, Костя. Это ненадолго.
Я посмотрел на часы на каминной полке и вздохнул.
— Речь пойдёт о Ближнем Круге, — сказала Нина.
* * *
Я постучал в дверь и услышал усталое: «Да!»
Вошёл. Дед сидел у себя за столом и выглядел лет на десять старше, чем в нашу прошлую встречу.
— Выглядишь не очень, — без обиняков заявил я. — Может, тебе отдохнуть?
— Сядь, — велел патриарх рода Барятинских.
Я закрыл за собой дверь, сел в кресло и уставился на деда в ожидании продолжения. Тот в ответ изучал взглядом меня. Я уже переоделся в подобающий случаю костюм — сообразно представлениям Нины о форме одежды, приемлемой для визита в императорский дворец.
Молчание затягивалось. Я решил нарушить его первым:
— Нина сказала, ты хочешь поговорить о Ближнем Круге.
— Покажи свою жемчужину, Костя.
Просьба-приказ застала меня врасплох. На жемчужину я сейчас даже сам не хотел бы смотреть. Но, тем не менее — вытащил её из-под белоснежной сорочки.
Черноты в жемчужине было больше половины. Может, около двух третей.
Дед прикрыл глаза.
— Итак, прошёл год, — прокомментировал он. — Чуда не произошло.
— Ну, знаешь… — Я развёл руками. — Если вызываешь проститутку — глупо надеяться получить от неё бескорыстную любовь. Призываешь бойца — не рассчитывай, что он будет плясать на лужайке с единорогами и плести веночки. Тем более что тебе, если не ошибаюсь, требовалось от меня умение держать в руках оружие. Или Платон сейчас обосновался в академии исключительно по собственной инициативе?
— Я уже и сам не знаю, на что рассчитывал, когда тебя призывал, — признался дед и уронил голову на грудь.
Я спрятал жемчужину обратно.
— Ну здрасьте, приплыли! Что случилось-то, можешь объяснить?
— Случилось… Я выяснил, кто будет твоим соперником на грядущем Испытании.
— Юсуповы поджали хвост? — усмехнулся я.
— Жорж Юсупов будет драться не с тобой. Поединки не повторяются. Против тебя выставит бойца род Корицких. Станислав Корицкий — двадцать лет, чёрный маг девятого уровня. Экстерном заканчивает обучение в Англии, возвращается домой этим летом. Серьёзнейший соперник.
Я пожал плечами. Девятый уровень меня не напугал, экстерн — тем более. По силе я этому парню уже сейчас не проигрываю, в магической искусности — возможно. Но, как показывает практика, у меня всегда есть пара-тройка сюрпризов, которые ставят в тупик любого аристократа.
Моя спокойная реакция самую малость приободрила деда. Он хотя бы начал держать голову ровно.
— Наш род всё ещё слаб, — сказал дед. — И я говорю сейчас не о магии. Я говорю о людях, способных занять место в Ближнем Кругу и продавливать верные решения, преодолевая сопротивление чёрных магов. Говорить так, чтобы слышал император.
— Ты с этим неплохо справляешься, — заметил я.
Дед с трудом встал с кресла и подошёл к окну. Я отметил, как тяжело он двигается.
— Я, Костя, не вечен. Мой ум с каждым днём тускнеет, тело отказывается служить, как прежде. Пока всё висело на волоске, я держался — потому что был обязан. И, как ни странно, временами действительно чувствовал себя молодым и сильным. Но вот пришёл ты, решил все наши проблемы, и я… размяк. Боюсь, что больше мне уже не собраться. Я — стар, Костя. Очень стар.
— Ну ведь не при смерти же, — пожал плечами я. — Тебе ещё — жить да жить. К чему ты ведёшь, не понимаю?
— Наш род нуждается в усилении. Нам нужен расцвет! — Дед сжал кулак и пристукнул по стене. — Я слышал, что ты разорвал помолвку с Полли Нарышкиной.
— Нельзя разорвать то, чего не было, — сказал я.
— И ещё слышал, что ты много времени проводишь в обществе госпожи Алмазовой.
— На то есть объективные причины.
— Причины? Или предлоги? — Дед повернулся ко мне.
— О Боже, — вздохнул я. — С Кристиной-то что не так?
— Всё с ней прекрасно. За исключением сущей ерунды. Госпожа Алмазова — чёрный маг.
— И что?
— То, что Барятинские — род белых магов, так было испокон веков. А в твоей душе сейчас доминирует чернота. Плюс ко всему ты, кажется, готов связать себя узами брака с Алмазовой.
— Ни о каких узах брака речь пока не идёт.
Мне, собственно, проще было представить Полли с гранатомётом в руках, чем Кристину в свадебном платье. Разве что это платье будет чёрным…
— Вот именно — «пока», — кивнул дед. — Я постараюсь дожить до твоего выпуска из академии, Костя. Ты будешь отвоёвывать нашему роду место в Ближнем Кругу, а я буду выжимать из себя все соки на этой должности. Но потом… После моей смерти кто-то должен будет меня заменить. И это будешь либо ты, либо роду Барятинских наступит конец, как политической силе. Любой другой представитель нашего рода на моём месте превратится в марионетку. Его запугают, купят или просто… Просто сломают. Из всех Барятинский — ты единственный сможешь оказать достойный отпор. Однако если всё и дальше пойдёт так, как идёт, то к моменту выпуска из академии ты станешь чёрным магом. А если и твоя избранница будет такой же, то у ваших детей просто не останется выбора. Род Барятинских станет черномагическим.
— Я не собираюсь заводить никаких детей, — твёрдо
