Никто никогда ничего бы не узнал, если бы свидетелями сцены не стали двое бродяг, звали которых Ленуар и Виктор Гайяр. Им не пришло в голову заявить в полицию. Они предпочли воспользоваться находкой, и вот они отправляются на розыски убийцы и регулярно вытягивают из него более или менее крупные суммы.
Однако они новички в таком деле. Они не предусмотрели всех возможностей, и в один прекрасный день их банкир меняет адрес.
Вот и все! Жертву зовут Ульрих! Речь идет о старьевщике, который живет один в Париже и, следовательно, о котором никто не беспокоится.
Не глядя на собеседников, Мегрэ медленно разжег трубку. Рассказывая дальше, он больше не смотрел на них, а пристально изучал свои ботинки.
— Шесть лет спустя Ленуар случайно натыкается на убийцу, но не успевает установить с ним плодотворные отношения, так как преступление, которое он сам совершает, стоит ему смертного приговора.
Прошу вас слушать меня внимательно. Как я уже говорил, перед смертью он кое-что рассказал, что позволило мне четко ограничить круг поисков. Кроме того, он успел написать своему старому дружку, сообщив ему новость, и тот мчится в двухгрошовый кабачок.
Вот вам, если хотите, второй акт. Не мешайте мне, Джеймс. Ты тоже помолчи, Виктор.
Вернемся к воскресенью, когда погиб Файтен. В тот день убийца Ульриха находился в кабачке. Это были вы, Бассо, или я, или вы, Джеймс, или Файтен, или кто угодно другой.
Единственный человек, который может точно назвать нам его — это присутствующий здесь Виктор Гайяр.
Тот открыл было рот, но Мегрэ буквально крикнул:
— Молчать!
Дальше он стал говорить уже другим тоном.
— Однако Виктор Гайяр — великий умник и подлец, ко всему прочему, не желает говорить за красивые глаза. Он требует тридцать тысяч франков в обмен на имя. Предположим, он пойдет и на двадцать пять. Замолчи, черт тебя побери! Дай мне кончить.
Полиция не имеет обыкновения предлагать подобные вознаграждения. Единственное, что она может — это обвинить его в шантаже.
Вернемся к возможному преступнику. Я сказал вам, что подозреваться может любой из тех, кто был в то воскресенье в кабачке.
Разница в степени вероятности. Например, доказано, что Бассо в свое время был знаком с Ульрихом. Доказано также, что Файтен не только знал его, но что смерть старьевщика позволила не возвращать большую сумму денег, которую он был ему должен.
Файтен мертв. Расследование показало, что он был не слишком положительным человеком.
Если это он убил Ульриха, судебное следствие само собой прекращается, и дело остается в том виде, в каком оно было раньше.
Виктор Гайяр может, конечно, продолжать свое, но я не вправе принимать всерьез его шантаж.
Ты будешь молчать, проклятие! Будешь говорить, когда тебя спросят.
Это относилось к бродяге, который не мог усидеть спокойно и ежесекундно пытался влезть в разговор.
Мегрэ по-прежнему ни на кого не смотрел. Сказано все это было монотонным голосом, как затверженный урок.
Вдруг совершенно неожиданно он направился к двери, буркнув:
— Сейчас вернусь. Надо срочно позвонить по телефону.
Дверь открылась и снова закрылась; на лестнице послышалис удаляющиеся шаги.
Глава 11
Убийца Ульриха
— Алло, да! Через десять минут, господин следователь. Да? Не знаю еще. Клянусь вам! Разве я когда-нибудь шучу?
Мегрэ повесил трубку, прошелся по кабинету, подошел к Жану.
— Да, кстати, я сегодня уезжаю на несколько дней. Вот адрес, по которому следует пересылать мне корреспонденцию.
Он несколько раз посмотрел на часы, решил, наконец, спуститься в камеру, где он оставил троих.
Первое, что ему бросилось в глаза, когда он вошел, это злобное лицо бродяги, яростно мерившего шагами комнату. Бассо сидел на кончике дивана, опустив голову на руки.
Джеймс же стоял, прислонившись к стене, скрестив на груди руки, и со странной улыбкой в упор смотрел на Мегрэ.
— Простите, что заставил вас ждать. Я…
— Все в порядке! — сказал Джеймс. — Ваше отсутствие было ни к чему.
Увидев изумление Мегрэ, он взволнованно улыбнулся.
— Виктор Гайяр не получит своих тридцати тысяч франков ни если будет говорить, ни если будет молчать. Я убил Ульриха. — Комиссар открыл дверь, окликнул проходящего инспектора:
— Заприте его где-нибудь ненадолго.
Он показал на бродягу, который успел еще бросить Мегрэ:
— Не забудьте, что это я вас привел к Ульриху! Если бы не я… А это вполне стоит…
Старание во что бы то ни стало заработать на трагедии казалось теперь уже не столько гнусным, сколько жалким.
— Пять тысяч… — крикнул он с лестницы.
В камере остались только трое. Бассо был больше всех подавлен. Он долго не мог решиться, потом поднялся и подошел к Мегрэ.
— Клянусь вам, комиссар, что я хотел дать тридцать тысяч. Что для меня эта сумма? Джеймс не согласился.
Мегрэ озадаченно, со все большей симпатией смотрел то на одного, то на другого.
— Вы знали об этом, Бассо?
— Давно, — тихо проговорил он. Джеймс уточнил:
— Это он давал мне деньги, которые вытягивали из меня оба проходимца. Я все ему рассказал.
— Глупость какая! — не мог успокоиться Бассо. — Достаточно было тридцати тысяч, чтобы…
— Нет же! Вовсе нет! — вздохнул Джеймс. — Ты не можешь понять. Комиссар тоже не поймет.
Он осмотрелся вокруг, как бы ища чего-то.
— Ни у кого нет сигареты?
Бассо протянул ему портсигар.
— Перно кончилось, разумеется! Ну ничего… Придется начинать привыкать. Впрочем, все могло быть гораздо проще.
Он стал шевелить губами, как пьяница, которого мучает жажда выпить.
— В общем-то рассказывать мне особенно нечего. Я был женат. Ничем не примечательная монотонная супружеская жизнь. Заурядное существование. Встретил Мадо. И тут я, как идиот, решил, что пришло настоящее… Литература все… Жизнь за один поцелуй… Пусть короткая жизнь, но счастливая… Долой банальность…
Флегматичный тон придавал сказанному что-то нечеловеческое, клоунское.
— В определенном возрасте это на всех находит. Мальчишество! Тайные свидания! Птифуры и портвейн! Такие вещи дорого стоят. А зарабатывал я тысячу франков в месяц. Вот и вся история — глупо до слез. Я не мог говорить с Мадо о деньгах! Не мог сказать ей, что мне нечем платить за холостяцкую квартиру в Пасси. Муж ее совершенно случайно натолкнул меня на Ульриха.
— Вы много позанимали у него денег?
