и мистеру Пак. У меня будет сейчас к тебе просьба: приготовь пожалуйста вместе с Эммой лёгкий ужин для моих друзей, они ведь здесь и читают сейчас это письмо. Алекс и Серж явно примчались прямиком с работы по твоему сообщению, они точно пропустили обеденное время, и пробудут у вас в гостях ещё длительное время. А их комфорт – это моя забота! Ты, Джонатан, знаешь это правило».
Алекс глянул в сторону мистера Джонатана – тот потихоньку утирал редкие слёзы и шмыгал носом.
– Джонатан, успокаивайтесь, с Владом всё в порядке.
– Да, я понял, мистер Алекс. Пошёл организовывать ужин. Мне нужно буквально полчаса.
– Тут ещё примечание для вас.
– Слушаю.
«И Джонатан, ещё одно дело – спустись, пожалуйста в подвал, там в буфете, в среднем ящике найдёшь блок-упаковку «Мультифильтр» Филип Моррис, принеси его гостям, пусть угощаются».
– Это я сейчас сделаю. Одну минуту, мистер Алекс, Серж. Ещё один момент – может предупредить ваших секретарей, что вы задерживаетесь?
– Да нет, мистер Джонатан, на работе нас не потеряют, а семьям мы сейчас сами позвоним. Большое спасибо.
– Хорошо. Я вас понял. Пойду, спущусь в кабинет.
Джонатан удалился. Алекс обратился к Сержу:
– Ну а остальной текст вроде нам адресован. Продолжим.
«Серж, Алекс, в синей папке находится мой дневник, я делал записи по мере возможности, но постоянно. Постарался максимально точно отобразить все события, которые произошли со мной на острове. Название, кстати, у этого островка – «Мотукава-Туно». Перевод примерно такой: «Встречающий молчит». Это, пожалуй, последний кусочек сказочного Нгоута. Тут ещё сохранились в отдельных местах рощи деревьев с цветами. И молочные туманы иногда случаются. Но всё постепенно становится иным. Очарование уходит. Я думаю, что раньше всё окружающее было симбиозом флоры, местных жителей и кроликов, как бы наивно это не звучало.
Но я отвлёкся. Далее. Я бы хотел, чтобы вы прочли дневник в моём кабинете – так вам будет комфортнее, да и дверь в кабинете оборудована доводочным механизмом, так что домочадцы даже случайно не услышат некоторые моменты, из которых вполне смогут сделать собственные выводы. А мне бы не хотелось, чтобы Джонатан и Эмма расстраивались лишнего. Просьба к вам лично – вы тоже не должны воспринимать близко к сердцу описанное мной. Ещё ничего не решено, а я всего-навсего нахожусь в поисках истины.
Спокойного чтения!
Да, вот что ещё – листы дневника в нижнем углу прошиты нитками, так вы не мудрите с этими узлами, а отрежьте ножницами весь уголок сразу. Ножницы возьмите в среднем ящике стола. Он не закрыт. И ещё одно – под дневником находятся сложенные в несколько раз листы папиросной бумаги. На них – мои рисунки. Памятуя экспедицию к Дому, на фотоаппарат надежды нет, поэтому я постарался зарисовать по памяти то, что видел. Художник из меня неважный, но я старался.
Ваш Владислав».
– Послушай, Алекс, как ты думаешь, а будет удобно обратиться к Джонатану с просьбой о перемене нашего места пребывания?
– Ну, вообще-то, на этом Владислав сам настаивает в письме, да думаю, ничего страшного в этом нет. Сейчас попробую позвать его. А вот он и сам здесь!
Джонатан зашёл в гостиную:
– Господа, я набрался смелости предложить вам перебраться в кабинет Владислава, решил, что вам там будет удобнее. Как вы на это смотрите?
– Мистер Джонатан, вы просто читаете наши мысли, да и Владислав в письме тоже это предлагает.
– Тогда прошу вас, проходите в кабинет. Стол я уже сервировал. Приступайте к ужину. Для кофе всё готово, когда будет нужно, подадите сигнал, я всё принесу.
– Большое спасибо, Джонатан, вы просто волшебник!
Серж и Алекс спустились в кабинет, и увидели столик, заставленный разными закусками: Джонатан с Эммой решили в честь получения вестей от Влада, побаловать его друзей хорошим ужином. Самое главное блюдо – горячий куриный бульон с вкраплениями зелёного лука и петрушки – лучшее, что можно было придумать после промозглого дождливого дня, следующим шёл сочный панакелти из солонины, запечённой в картофеле с неразрезанным луком и мелкопорубленной морковью. Пара небольших кусочков пок-пай (пирог с начинкой из свинины) была подана на блюдцах тонкого китайского фарфора из посудной коллекции Владислава. Отдельным лотом Джонатан решил угостить гостей ароматной глостерской колбасой, которую он нарезал тонкими ломтиками, и уложил их вокруг стейк-кидни пудинга, пирамидку которого Эмма быстро составила из говядины с бычьими почками и луком, а сверху в ямку залила горячий мясной бульон. В такой же коллекционной китайской салатнице был подан знаменитый английский БЛТ, состоящий из скрученного в спиральки бекона, салата-латука и томатов. Свежеиспечённые булочки «бан» стояли отдельной горкой в фарфоровой же хлебнице. На десерт гостей дожидался итон-мэзз, приготовленный Эммой по старинному классическому рецепту из клубники, смешанной со сливками, и добавленным безе. В центре столика гордо возвышались несколько бутылок Перье.
– Мистер Джонатан, вы удивляете постоянно, но сегодня – у нас нет слов! Это просто кулинарное великолепие высшего порядка! Вы не думаете, что после этого мы не сможем трезво мыслить? – только и мог вымолвить Серж при виде этой сервировки.
– Господа, для вас – самое лучшее. Мы с Эммой ожидаем мистера Владислава каждый день, и у нас всегда есть оперативный запас заготовок. Так что оставалось совсем немного приложить усилий, чтобы воплотить это в полноценный обед. Как говорит хозяин, ваш комфорт – наша забота. Кушайте, для кофе всё готово, жду вашего сигнала. С этими словами Джонатан гордо удалился.
Серж с Алексом достаточно проголодались, чтобы расправиться с обедом достаточно быстро. Да и мысль о рукописи друга не давала покоя. Когда после звонка Джонатан убрал со стола и принёс кофе, терпение обоих было уже на пределе. Серж предложил Алексу начать:
– Слушай, Алекс, давай ты приступишь к чтению – у тебя голос поинтереснее моего, а минут через двадцать я продолжу.
– Хорошо, договорились.
Серж передал ему синюю складную папку, Алекс достал оттуда завёрнутую в полиэтилен тонкую упаковку. Из развернутой плёнки на свет появился журнал для записей в обложке, рисунок которой был сделан по мотивам арабской мозаики.
– Влад есть Влад, – пробормотал Алекс.
– Что там?
– Да я смотрю – он не нумерует календарные даты. Ставит порядковую запись дня. Ладно, как есть. Где там у него ножницы лежат? Доставай, нужно срезать эти нитки. Вот, ну теперь всё, читаем:
ДНЕВНИК ВЛАДИСЛАВА
Мотукава-Туно. Гостиница. День первый
Как и в предыдущие свои приезды в Зачарованные земли, из порта я
