уже все рассказал, — Аня опять покосилась на злосчастный гаджет, ее губы задрожали. — Да, именно я телекинезом сняла с тебя артефакт перед дуэлью с Пожарской.
Вот это новость!
Мои руки непроизвольно сжались в кулаки. Острые ногти ранили кожу, но я не замечала. Ярость клокотала где-то в горле, требовала действий, однако, на удивление, мне пока удавалось сохранять какие-то крохи контроля.
Меж тем, не отводя налившихся слезами глаз, Аня продолжила:
— Маша Носенкова встретилась со мной после тестирования. Плакала, жаловалась, что Наташка ее вкрай замучила, — Васильева шмыгнула покрасневшим носом. — Я предложила наказать Пожарскую твоими руками. А еще, — она набрала в грудь воздуха, — думала, сорвешься, покалечишь графиню из знатного рода, и тебя изолируют, — она тряхнула головой, с болью прошептала: — Ты не представляешь, как тяжело на вас с Россом смотреть. Я же его до сих пор люблю, — взяв планшет, с тоской провела пальцем по ожившему экрану, затем решительно повернула ко мне.
Вновь увидев, как Аня прижимается к Косте, я предельно четко поняла: больше не выдержу, разнесу здесь все к чертовой бабушке.
Алая пелена загородила обзор. Свет в душе погас, его сменила тьма и страстное желание убивать.
— Такая дура. На компьютере фотку сама сделала, — откуда-то издалека пробрался в объятый жгучей ревностью разум голос Васильевой.
В этот же миг разрушительная сила, пылая четырехцветным факелом, вырвалась из-под контроля. Я медленно поднялась и бросила:
— Беги.
Лицо старосты исказила гримаса ужаса. В беззвучном крике распахнув рот, она вскочила и понеслась к дому, а с моей неизвестно когда вытянутой ей вслед руки сорвалась тьма. Слава богу, я каким-то непостижимым образом смогла изменить траекторию полета убийственной силы: та вонзилась не в спину убегающей девушки, а в землю.
Изумрудная травка, как и брусчатка, мгновенно превратилась в черную противно булькающую жижу, а бушующая внутри меня лютая ревность продолжала срываться с ладоней. Вливаясь в землю нескончаемым потоком, темная часть силы убивала.
Несколько ударов сердца — и от былого великолепия зеленого сада ничего не осталось. До самого особняка купца Васильева простиралось гигантское влажно поблескивающее застывшее черное нечто. И я четко знала — еще минута, и в ту же субстанцию превратится все вокруг. В том числе и люди, спрятавшиеся в доме. Их пульсирующие алым фигуры я видела сквозь толщу древних стен.
— Нет, — мотнула головой. — Убийцей не стану.
Неимоверным усилием я остановила распространение тьмы. Но та, ворочаясь будто живая, принялась опускаться под землю, и прервать процесс банально не получалось.
Время утекало как песок сквозь пальцы. Не оставляя ни малейшего шанса живому, тьма вгрызалась в почву, убивая все на своем пути.
Внезапно где-то глубоко внутри отозвалась светлая часть силы. Ведомая интуицией, я резко вскинула руки к небу, срывающаяся с ладоней тьма смешалась со светом и превратилась в уже привычное четырехцветное пламя.
Не придумав ничего лучше, обхватила одной рукой другую и начала огнем рисовать в воздухе, выбрасывая вместе с силой двойной звезды все эмоции. Я тщательно выводила каждый элемент сложной фигуры и чувствовала, как успокаиваюсь.
В последний раз плавно повела рукой и ощутила, что поток огня иссяк. На голубом небосводе пылал гигантский двуглавый орел, и, надо признать, герб Российской империи получился превосходно.
Ревность, злость и ненависть отступили, оставив после себя благословенную пустоту. Безучастно осмотрелась: ни ажурной беседки, ни сада. Отстраненно отметила, что снова осталась без телефона и сумки, шагнула вперед и неожиданно пошатнулась.
Оказалось, ступня выскользнула, а туфля намертво увязла в застывшей черной субстанции. Не заморачиваясь, вытащила вторую ногу из обуви и пошла босиком по блестящей поверхности, стараясь сохранить на душе и в разуме эту гулкую, звенящую тишину.
Мой автомобиль, как и прежде, стоял на дороге, правда, его больше не скрывал высокий забор: после спонтанного выброса силы от калитки и части кирпичной кладки не осталось даже следа. К счастью, тьма, сожрав половину ограждения, не покинула пределы участка. Уж не знаю почему.
На ходу обернулась. Взгляд зацепился за чудом уцелевшее одинокое дерево, растущее недалеко от дома. Почерневшее, оно, как и прежде, тянуло к небу ветви, но теперь они больше напоминали скрюченные в агонии пальцы. Душа застонала, но я стиснула зубы и быстро пошла вперед, стараясь не думать, не чувствовать. Вскоре теплое нечто под обнаженными ступнями сменил прохладный асфальт.
Застывшие возле джипа мужчины напряженно наблюдали за каждым моим движением. Рядом с охраной заметила зомби. Лениво удивилась: кобель должен был сидеть в машине, но почему-то находится на улице. Странно.
В висках продолжало настойчиво стучать единственное желание: остаться одной. Не хочу никого калечить. Только вот ключи от машины, как и телефон, лежали в сумке. Уехать не получится. Хотя…
Хмуро посмотрела на ближайшего воина.
— Как Киса вышел?
Мужчина моментально подошел, протянул ключи от моей машины и сообщил:
— Это запасные. Зомби нервничал, я его выпустил. Решил, так будет разумнее, — переступив с ноги на ногу, он заботливо уточнил: — Госпожа, вы как? Помощь нужна?
— Мне нет. Спасибо вам. За все, — взяв ключи, я хрипло попросила: — Отвезите Кису домой. Пожалуйста, — и села за руль.
Двигатель мягко заурчал. Избегая глядеть на то, что раньше было цветущим благоухающим садом, резко ударила по газам и на огромной скорости помчалась по пустынным улочкам. Благо, пешеходы куда-то запропали, а машины попадались крайне редко, да и те — попутные ползуны. Видимо, высшие силы смилостивились.
Городская дорога сменилась прибрежной, и я с визгом затормозила у одинокого утеса. Вышла из машины, захлопнула дверцу и, не реагируя на камешки, впивающиеся в ступни, спустилась к пляжу.
До моря не дошла совсем немного. Села прямо на песок, подтянула ноги, обняла колени. Легкий бриз нежно трогал растрепавшиеся волосы, я же просто бездумно смотрела на воду. Хотелось плакать, но слез привычно не было. А жаль. Возможно, стало бы легче.
И ведь осознаю, что взорвалась, по сути, на пустом месте. Конечно, Анна виновата, но не настолько, чтобы ее убивать. Эта идиотская ревность практически лишила меня рассудка, я буквально чудом не уничтожила сегодня старосту, ее семью и прислугу. А что будет дальше?
Сколько я так просидела, наблюдая за лижущими берег волнами, не знаю. Внезапно за спиной послышались легкие, почти невесомые шаги. Знакомый аромат коснулся обоняния.
Повернулась к подошедшему Россу.
Константин молча сел рядом, снял пиджак, накинул его мне на плечи, бережно притянул меня к себе. Мужские губы коснулись виска — там, где пульсировала венка.
Я с облегчением уткнулась Косте в грудь. Горло сдавило спазмами, и я впервые в этом мире горько заплакала.
