дороги» — врач. Ему 26 лет. Печатается впервые».
Рассказы в редакцию автор сам не приносил и не присылал. Передал кто-то из его друзей. Рассказов было много. Подумалось, что автор не без способностей, и решили два рассказа показать главному редактору — тогда им был выдающийся советский писатель Валентин Катаев. Он полистал страницы машинописного текста, задумался, встал, снова сел. Хвалил Катаев нас редко, а тут вдруг сказал:
— Молодцы, ребята, нашли автора, он станет настоящим писателем. Замечательным.
Обрадованные, мы ожидающе смотрели на него. Почему он так решил? Неплохие рассказы, и все!
— Дальше читать не буду. Мне ясно. Он — писатель, умеет видеть, умеет блестяще выражать увиденное, — продолжал Валентин Петрович. — Перечитайте одну эту фразу, она говорит о многом: «Стоячая вода канала похожа на запыленную крышку рояля». Поняли? Сдавайте в набор.
С того седьмого номера «Юности» за 1959 год началась творческая биография Василия Аксенова.
Через несколько дней после выхода «Юности» с его рассказами Аксенов уезжал на военные сборы в Эстонию. Перед отъездом принес в отдел прозы толстую рукопись.
— Почитайте, пожалуйста, а я оттуда позвоню.
Называлась повесть «Рассыпанною цепью». В центре повествования выпускники медицинского института, будущие врачи, начало их самостоятельной работы, когда они после распределения «рассыпались» по стране. Но в трудную минуту жизни они снова вместе, слетаются со всех сторон, помогая тому, кто в этом особенно нуждается. Повесть заинтересовала увлекательным сюжетом, яркими образами героев, красочными деталями. Были у нас, конечно, и замечания, и пожелания. Когда Аксенов позвонил, ему сообщили, что на уровне отдела решение положительное, но, прежде чем показывать руководству, хотелось некоторой авторской доработки. Однотипны, к примеру, Карпов и Мошкове кий. Да и нужен ли образ Мошковского — он вторичен, иные его поступки и слова дублируют Карпова.
Через несколько дней Вася — так его уже звали в редакции — приехал в Москву. Он решил соединить образы Мошковского и Карпова в один. Получился полнокровный персонаж — доктор Владька Карпов. Два других — Саша Зеленин и Алеша Максимов доработок не требовали. Итак, три товарища! Вспомнилось название популярнейшей в те годы книги Ремарка. Ho не повторять же его! И вообще «Рассыпанною цепью» неплохо, но хотелось бы более броское, более запоминающееся название.
Неожиданно в маленькую комнатку отдела прозы вошел Валентин Петрович. Повесть он еще не прочел, но много слышал о ней и доброжелательно заговорил с автором.
— Что задумались?! Говорят, все хорошо! А как называется? Кто герои?
Аксенов — он тогда еще был нерешителен и застенчив — тихо ответил:
— «Рассыпанною цепью», а герои — молодые врачи, три товарища.
— О, друзья мои! — воскликнул Катаев. — Русские врачи издавна называли друг друга «коллегами». Не дать ли такое название повести? «КОЛЛЕГИ» — звучит интеллигентно и ясно.
— «Коллеги», «Коллеги», — как бы про себя повторил Вася, — действительно, звучит.
В шестом и седьмом номерах «Юности» за 1960 год Коллеги» увидели свет. Василий Аксенов сразу стал знаменитым. А вскоре он принес в «Юность» роман «Орел или решка?» о десятиклассниках. Острый, почти детективный сюжет, сочно выписанные образы, непростые взаимоотношения героев разных поколений. Жизнь современных подростков без всяких прикрас. В редакции читали взахлеб, отбирая друг у друга странички. Конечно же, немало нашлось и замечаний: что-то нуждалось в доработке, что-то в сокращениях, что-то в стилистической правке. Когда рукопись была готова к сдаче в производство, Аксенов смущенно признался:
— Когда я принес роман в редакцию, я одновременно показал его на киностудии и там…
— Что «там»? Мы уже в набор отправляем.
— Помните сцену в самом конце: Дима после гибели своего старшего брата Виктора приходит в их старый, полуразрушенный дом и ложится на чудом уцелевший подоконник. Дима знал, что Виктор любил лежать на подоконнике и смотреть в небо, усыпанное звездами. В финале есть такая фраза: «…ЭТО ТЕПЕРЬ МОЙ ЗВЕЗДНЫЙ БИЛЕТ». На киностудии роман дали читать Константину Михайловичу Симонову. Он прочел, все ему нравится, кроме названия. По его мнению «Орел или решка?» мелковато и кокетливо. Предлагает назвать роман «Звездный билет»…
Мы согласились с новым названием, но решили все-таки сохранить и «орла», и «решку» в названии первой части.
Итак, снова, уже третий год подряд, в летних номерах — шестом и седьмом — публиковались произведения Василия Аксенова, на этот раз роман «Звездный билет». Аксенов стал знаменитым не только на родине, но и за рубежом. В этом «помогли» и критики. Очень много писали: одни хвалили, другие нещадно ругали, но так или иначе в начале шестидесятых годов имена Аксенова и его «звездных мальчиков» не сходили со страниц газет и журналов.
А «Юность» продолжала печатать В. Аксенова: «Апельсины из Марокко» (1963), большой цикл «Новые рассказы» (1964). «Затоваренная бочкотара» (1968), «Любовь к электричеству» (1971).
«Любовь к электричеству» — историко-революционный, биографический роман-хроника о жизни и деятельности удивительного и сложного человека, одного из ближайших соратников Ленина — большевика Леонида Красина. Аксенов взялся за эту тему не случайно. Тот, кто прочитал в № 4 «Юности» интервью с Аксеновым, поймет, что поиски подлинной справедливости и живых ее носителей для него не пустые слова.
В начале 1973 года Василий Павлович предложил «Юности» новую юмористическую повесть с преувеличениями и воспоминаниями — «Золотая наша Железка». История подготовки ее к печати очень непростая. «Золотую нашу Железку», как и ранее «Затоваренную бочкотару», встретили в редакции по-разному. Нашлись яростные противники и яростные сторонники. Казалось, что победили вторые. Была сделана необходимая авторская и редакторская правка. Тогдашний главный редактор журнала Борис Николаевич Полевой писал из больницы редактору отдела прозы: «Дорогая Мария Лазаревна! Сегодня меня спустили с койки, и я хочу дописать письмо… Речь идет, конечно же, о великолепной, обожаемой Отделом «Железке»… Мне тоже хочется напечатать Аксенова. Может быть, не меньше, чем Вам…» И далее следует ряд советов автору и отделу. А заключает свое письмо Полевой так: «Это программа-максимум. Если хотите увидеть повесть напечатанной, реализуйте ее… А вообще-то взяться бы ему за ум, вернуться к временам великолепных «Коллег», «Звездного билета», «Апельсинов»… Всего Вам хорошего… Ваш Б. Полевой».
Аксенов многое учел и поправил. И написал предисловие, которое должно было облегчить восприятие повести:
«В этой повести, что сейчас ляжет перед Вами, дорогой читатель, автор пытается выразить то, о чем он думал в течение долгих уже лет. Поколение автора, поколение послевоенных мальчиков, сохранившее память об эвакуациях и блокадах, поколение юношей пятидесятых годов и молодых строителей шестидесятых, подошло сейчас к серьезному возрастному рубежу — сорокалетию, за которым начинается полоса других, может быть, самых ответственных лет. Юношеские очарования, увы, остались за кормой, но впереди
