Книга (не)шуточная беременность - Алекса Стар

— Кира, успокойся!

— Успокоиться? — я даже заикаться стала. У меня задёргался глаз, а желание убивать только усилилось. — Это как, успокоиться? Да я спокойна!

— Я и вижу, — Руслан поцеловал меня в лоб. — Вон глазами сигналы Морзе посылаешь: не подходи, убью.

— Что, так заметно? — я сипло переспросила, устало выдохнув. — Да?

— Очень. Тебе бегущей строки на лбу не хватает для полноты картины. Не знаю как с другими, но меня ты не обманешь. Успокойся, всё с твоей мамой хорошо, она же сама мне позвонила.

От одного только воспоминания вспыхнула и, вспомнив наставления лечащего врача мамы, зашла в палату. Папа подсуетился, и ей выделили отдельную платную палату.

Я обвела взглядом просторную комнату, пусть и небольшого размера. Первым делом, что я увидела, так это достаточно внушительную кровать и растяжку с загипсованной ногой. Только потом разглядела маму под простынёй и натянуто улыбнулась, когда увидела какого-то енота в шлеме из бинтов.

— Кира! Детка! Ты что тут делаешь? Тебе нельзя в больницу! — мама попыталась привстать на локте и тут же возмущённо стала выговаривать моему мужу: — Руслан, ну-таки ты молодец! Я же просила Киру не беспокоить.

— Это как? Чтобы кто-то чужой ей рассказал, что вы в больнице? — Руслан деловито поставил пакет с продуктами на невысокий стол и огляделся в поиске посадочной площадки.

Я не прислушивалась к этой перебранке. Только нашла стул и подтащила его к кровати, с трудом села и выдохнула: вид у мамы был аховый.

Голова перемотана и крашеные чёрные волосы торчали колючими прядками из всевозможных мест. Лицо напоминало лицо боксёра после боя. Руки тоже были перебинтованы, и всё в каких-то жёлтых пятнах. Обе ноги в гипсе. Страшно было спрашивать, что же произошло.

Что-то невообразимо жуткое!

— Так, рассказывай, что случилось.

Слушая маму, я попутно представляла себе всё, что она с собой вытворяла и не знала, что мне делать, то ли плакать, то ли стреляться.

Лиза оставила своих мелких у мамы и поехала к мужу, я так поняла, что там что-то срочное с документами. И вот мои родители остались в няньках. Пока папа разбирался с машиной и попутно катал внуков на горке, маме привезли домашнее молоко. Для малышариков она всегда брала творог, сметану и литров шесть — семь настоящего деревенского домашнего молока.

Вот его она вскипятила, разлила по кастрюлькам. Часть оставила на кухне, а часть решила вынести на балкон, где было более или менее прохладно.

Всё было хорошо до самой двери, мама почти вышла на балкон, как на её пути появилось подлое препятствие: кто-то из мелких забыл машинку, а родители, когда наводили порядок, её пропустили. Мама наступила на неё и будто переобулась в роликовые коньки. Поехала вперёд, с вытянутыми руками, в которых держала кастрюлю. Порожек на балкон встретил мою маму твёрдым и непреодолимым препятствием. Ударившись со всего размаху ногой, мама перелетела на балкон, где уже встретилась с другой сложностью: сохнущим бельём. Банное полотенце подложило очередную свинью. Кастрюля с молоком взмыла вверх, мама ухватилась за полотенце и обрушила себе на голову сушилку, которую когда-то папа прикрутил к потолку на совесть. Горячее молоко вылилось на руки, ну а кастрюля, совершив кульбит, упала на единственную часть тела, не пострадавшую в этом акте бытового терроризма: здоровую ногу.

По итогу мама заработала сотрясение мозга, хорошие ожоги рук и груди, сломанные пальцы на левой ноге — спасибо порожку, и перелом правой — спасибо кастрюле.

Кто бы рассказал подобное — не поверила. Но я наблюдала весь печальный итог в виде болезной маман, лежащей на больничной кровати.

Сначала я хотела спросить: как? Или зачем? Почему? Но в итоге махнула рукой, поцеловала маму в щеку и стала выкладывать её вещи, лекарства.

— Папа придёт завтра, он на работе.

— А кто же с ребятками будет?

Это была вторая новость, от которой ни я, ни Руслан не были в восторге. Мама загремела в больницу не меньше, чем на три недели. Вплоть до самого Нового года: оставалось надеяться, что потом её выпишут. А дальше им и самим нужно было уезжать уже к своим родителям и помогать тем с ремонтом. Получается, что вместо полутора недель я буду возиться с племянниками до победного! Больше месяца!

— Руслан их уже забрал…

Я тяжело вздохнула и вновь посмотрела на маму: такое учудить могла только она. Уже дважды ломала мизинцы о табуретку. Придётся вооружаться знаниями и изображать Мэри Поппинс. Ну и закупить партию валерьянки с пустырником для Руслана.

Его ждёт очень весёлый декабрь.