этого начал угасать. Побеги, словно втягивали его в себя. Со стороны это выглядело очень странно. И чем больше огня поглощали побеги, тем толще они становились. Словно стихия была для них лучшей пищей.
Стихия и моя кровь.
Побег, что держал меня, выпустил несколько игл, которые без какого-либо сопротивления пронзили кожу и принялись пить кровь, словно пиявки, обитающие в озере. Но у пиявок ты даже не чувствуешь, когда они присасываются к тебе, а здесь уколы были весьма и весьма болезненны.
Ничего страшного в том, чтобы дать малышу Ска ещё немного крови я не видел. Он никогда не брал лишнего. И на этот раз прошло всего пять вдохов и иглы, вылезли из моего тела. А после и нога оказалась свободна.
Примерно в десятке шагов от исполина из земли начали вылезать сотни мелких побегов скальника. Они организовали защитный барьер, который точно не пропустит огонь. Но это было ещё не всё. Я видел, как возле ближайшего охваченного огнём дома, что находился от исполина в пятидесяти шагах, также появлялись побеги и бросались в огонь.
Ска помогал Безмятежному. Его побеги поглощали пламя. Но лишь там, где поблизости не было людей. Крики раздавались где-то в ремесленных районах. Айрон и остальные по-прежнему сражались за так необходимые для выживания ресурсы. И мы со Ска могли им в этом помочь.
Я тут же начал карабкаться наверх и, оказавшись на нужной ветке, начал сбивчиво просить малыша помочь нам. Потушить огонь. Изгнать его из Безмятежного. Но это было ещё до того, как я заглянул в тайник.
За эти несколько десятков вдохов, что я находился внизу, глаза малыша стали светиться намного ярче. Они отлично освещали тайник, и я мог разглядеть все изменения, произошедшие со Ска. Поглощение огня не прошло для него бесследно.
Его кожа покрылась сажей, а в некоторых местах потрескалась. Из этих трещин медленно сочилась жидкость, отдалённо напоминающая кровь. Если кровь может быть бледно-зелёного цвета и консистенции тягучей смолы.
Малыш что-то еле слышно пропищал, а затем его глаза начали стремительно тускнеть. В этот момент я испугался. Да так, что ещё никогда в жизни не пугался.
Неужели Ска умирает?
Он смог справиться с огнём, смог помочь нам потушить несколько домов, и ради этого расплатился собственной жизнью?
Внутри у меня словно что-то разбилось, а острые осколки стали причинять нестерпимую боль.
Угольки глаз Ска вернулись к своему обычному состоянию, но даже не думали останавливаться угасать. Единственное, что я мог сейчас сделать это дать то, что пробудило Ска. Что помогло ему войти в этот мир. На ощупь нашёл острый угол крышки, прикрывающей тайник и изо всех сил провёл по нему ладонью. Даже не заметил боли. Сейчас это совсем неважно.
Кровоточащая рука устремилась в тайник и легла на крошечную голову Ска. Я судорожно начал считать вдохи, не зная, что ещё сделать. На седьмом счёте малыш едва заметно дёрнулся, а на восьмом в рану воткнулась первая игла. Рука начала неметь, но я не обращал на это внимания. Главное, что это сработало. Моя кровь действительно смогла помочь малышу.
Я уже давно перестал считать вдохи, а Ска продолжал тянуть из меня кровь. Постепенно начала кружиться голова. Крики поселенцев, борющихся с огнём, и зычные команды Айрона стали отходить на второй план, а их место занимать мерные удары сердца.
В висках появилась боль, а в глазах начало темнеть. Хотя я точно помню, что уже рассветало. А затем всё резко изменилось. Боль исчезла, а все чувства одновременно обострились. Я слышал, как где-то далеко в лесу сражаются два могучих зверя. Как жужжат тысячи мохнатых работяг в своих ульях, готовясь к новому рабочему дню. Как бежит быстрый ручей и к нему осторожно подкрадывается какой-то маленький зверёк. И ещё сотни разных звуков, которые я слышал так же отчётливо, как и биение собственного сердца.
Зрение также стало в сотни раз острее. Я прекрасно видел даже в темноте. Тайник и каждый его уголок сейчас были открыты для меня. Практически в его центре сидел малыш Ска, а моя ладонь по-прежнему накрывала его. Только я уже не касался крохтотной головы, между нами появилась какая-то чёрная дымка.
Именно эта дымка не позволила больше поглощать мою кровь. А ещё я смог заметить, едва различимые жёлтые нити, что тянулись от корней Ска к моей руке. Сверкнула чёрная вспышка, и все нити были оборваны.
В этот момент малыш заголосил, едва не оглушив меня. В его писке слышались жалобные нотки, словно он извинялся. Извинялся за то, что едва не погубил меня.
Но я сейчас был полностью погружен в себя и лишь краем сознания отметил этот факт. Резкое обострение всех чувств могло говорить только об одном — зажглась моя первая звезда.
Глава 12
Сразу же отправился в свой внутренний мир, чтобы убедиться и едва не заорал от радости.
Уже привычную мне тьму рассеивал яркий солнечный свет.
Именно солнечный, а не звёздный. Не знаю, как такое вообще возможно. Но вместо крошечной звезды, что должна была загореться высоко в небесах моего внутреннего мира, пылало настоящее солнце, освещая собой всё вокруг. Теперь пустота приобрела другой оттенок, который нравился мне гораздо больше.
Тёплые лучи ласково касались кожи и смывали любую боль и усталость. Даже находясь здесь, я чувствовал, как стремительно затягивается рана на руке в реальности. Как тело начинает претерпевать изменения. Становится крепче и выносливее. Как где-то в груди зарождается источник, от которого зависит, насколько много звёздной энергии может зачерпнуть идущий.
Всё, как и должно быть при появлении первой звезды. Всё, как нам и рассказывали. Только никто не рассказывал о том, что помимо звезды в моём внутреннем мире может появиться ещё что-то или кто-то.
Только сейчас я посмотрел на себя и увидел, что в руке пристроился малыш Ска. В том виде, в котором он появился на свет. Крошечные корни свисали по сторонам. Яркие угольки глаз восторженно смотрели на солнце, а рот, усеянный множеством мелких зубов, был слегка приоткрыт. Здесь не было никакой чёрной дымки, а вот светящиеся линии, что соединяли нас в реальном мире, присутствовали.
Но если там они были соединены лишь с моей рукой, то здесь обвивали всё тело и даже проходили сквозь него. Собираясь где-то в области груди. Словно малыш Ска пустил в меня свои корни, посчитав идеальным местом для роста.
— Тебе нравится? — спросил я и услышал довольное бормотание малыша.
Это уже был не тот писк, к которому я успел привыкнуть за
