которой ничего не дается… Когда столько лет слышишь об этом от собственных родителей, и сам невольно начинаешь верить в это. Мать считала, что я притворяюсь, обманываю её и просто ленюсь учиться. Через какое-то время она махнула на меня рукой, а отец вообще никогда особо и не интересовался мной…
— Понятно, — мрачно проговорил Андрей, не озвучивая вслух то, что он на самом деле думает о её родителях. — Это лечится?
— Корректируется, чтобы облегчить жизнь таким страдальцам как я, — ответила Поля. — Но этим нужно было заниматься с детства. Сейчас всё, наверняка, будет сложнее… Да и я как-то приспособилась, привыкла так жить… Валентин всегда был рядом.
— Ладно, разберемся…
Андрей поднялся из-за стола и проговорил:
— Едем в институт.
Девушку охватило раздражение: он что, не слушал её? Кто будет писать конспекты и потом надиктовывать их, если Валентин больше не собирается ей помогать? Наверное, ей придется бросить учебу. В душе девушки поселился какой-то безотчетный страх. Мысль о том, что она теперь сама по себе, даже без простой моральной поддержки старого друга, который, как никто другой, понимал её, заставляла внутренности сжиматься в тугой ком.
— Мои проблемы с чтением отражаются и на письме. У меня ужасный почерк, и пишу я с ошибками, — бросила она сердито и принялась убирать со стола грязную посуду, считая, что, итак, слишком много рассказала о себе.
— Разберемся, — ответил Андрей и вышел из кухни.
Приведя стол в порядок и перемыв чашки, Полина направилась в свою комнату. Странно, но девушка испытала что-то сродни облегчению, рассказав о своей проблеме Андрею. Не могла не порадовать и его реакция на откровения Поли. Она призналась себе, что не смогла бы вынести его презрение или насмешку.
Личный телохранитель всё это время сидел на оттоманке в прихожей и листал новостную ленту в своем телефоне.
— Через двадцать минут выезжаем, — проговорил он, не отрывая глаза от экрана.
— Это я должна говорить что-то подобное! — возмутилась девушка, — Кстати, вопрос с твоим увольнением ещё не отпал!
Но заметив лишь саркастическую ухмылку наглеца, она покорно взяла в комнате заранее приготовленную одежду и скрылась в ванной.
Машина Андрея вот уже пять минут стояла припаркованной возле архитектурного института, а Поля всё не торопилась выходить из салона. Сначала она поправляла идеально уложенные волосы, глядя в маленькое зеркальце пудры, потом наводила порядок в сумке, словно в этом огромном, бесформенном бауле можно было аккуратно разложить её вещи, затем что-то выискивала в телефоне, но когда терпение мужчины иссякло, и он, выйдя из автомобиля, демонстративно открыл перед ней дверь как мажордом с многолетним опытом, Поля тихо прошептала:
— Я боюсь…
— Не понял, — удивился Андрей. — Я с тобой, тебя никто и пальцем не тронет. Тут недалеко и мои ребята сидят из сопровождения.
— Да, нет же… — пояснила она раздраженно, — я не бандитов боюсь. Я боюсь идти на лекции… После того, какое представление ты устроил в приемной, надо мной посмеиваются и только что пальцем не тычут…
— Разберемся, — нахмурился Андрей и за руку вытащил Полю из машины.
Глава 12
Мужчина уверенно направился в здание, одним мрачным горящим взглядом расчищая себе дорогу среди суетливых студентов. Он чувствовал, как дрожит маленькая ладошка Полины, и старался поделиться с ней своей уверенностью и силой. Андрей даже не догадывался, сколько неприятностей ей доставил.
Зайдя в нужную аудиторию, Смолкин не позволил Поле спрятаться на дальних рядах в надежде незаметно отсидеть лекцию, подальше от чужих любопытных глаз. Он выбрал третий ряд и уселся на самых удобных местах. Девушке ничего другого не оставалось, как последовать его примеру.
Своей красивой внешностью, расслабленной позой и дерзким взглядом рослый студент невольно привлекал к себе всеобщее внимание, но его это нисколько не заботило. Другое дело — Поля. Ей было очень неуютно под прицелом любопытных глаз, но, почувствовав поддержку Андрея, она впервые решила не поддаваться своим страхам.
Вдруг рядом со Смолкиным присела одногруппница Полины и, заискивающе улыбаясь, спросила, водя тонким пальцем по вырезу своей шифоновой блузки:
— А я тебя раньше не видела, ты у нас новенький? Я — Юля.
В Поле моментально вспыхнула необъяснимая ревность: Андрей — её телохранитель, и он не вправе флиртовать в свое рабочее время с другими девушками! Но зная его похотливую натуру, она уже была готова к какой-нибудь очередной выходке. Правда, в этот раз Смолкин смог её удивить.
Достав из кармана смятую купюру, Андрей бросил её перед незнакомкой и проговорил:
— Что время зря на болтовню тратить, пойдем за косарь по-быстрому в туалете?
Юля от изумления открыла рот, и Полина поспешила добавить от себя:
— Не обращай внимания. Это мой дальний родственник. Из глубинки приехал. У него с головой не всё в порядке, даже справка имеется, — проговорила Полина с самым серьезным видом.
— Придурок! — бросила оскорбленная Юля и исчезла за горизонтом.
Мужчина заметил, как довольно улыбнулась и приосанилась Поля.
— Я бы и сам справился, — усмехнулся он. — И зря ты ревнуешь, она не в моем вкусе!
— По-моему, в твоем вкусе все, кто более — менее похож на женщину! И я не ревную тебя! Глупости какие! — отмахнулась смущенная девушка и заглянула в экран разбитого телефона.
— Ты почти обвинила меня в пристрастиях к трансгендерам, — рассмеялся Андрей, привлекая к ним ещё больше внимания.
В этот момент прозвенел звонок, и следом в аудиторию вошел седовласый пожилой преподаватель истории градостроительства. Встав за кафедру, мужчина оглядел всех строгим взглядом и открыл свои записи.
Среди воцарившийся тишины со своего места вдруг поднялся Андрей, спокойно подошел к преподавательскому столу и поставил перед профессором включенный диктофон Полины. Какое-то время пожилой мужчина переводил свой недовольный взгляд через приспущенные очки с парня на его записывающее устройство, а затем ворчливо проговорил уже в спину удаляющемуся студенту — переростку.
— Что-то я не припомню вас на своих лекциях, молодой человек…
— У меня просто внешность неприметная, но я на вас не в обиде, — спокойно парировал Андрей и как ни в чем не бывало уселся на своё прежнее место возле застывшей от тревоги Полины.
Ещё через мгновение уважаемый профессор с насупленным видом принялся диктовать лекцию.
— До сих пор не верится, что ты сделал это! — Полина даже не заметила, что бесцеремонно повисла на предплечье Андрея, и теперь возбужденно щебетала как встревоженная пичужка.
Её глаза сияли от восторга и напоминали собой океанские глубины, и каждый раз заглядывая в них, Смолкин забывал, как дышать, боясь навсегда утонуть в этих манящих сине-зеленых омутах. Его единственным спасением была
