ли удалось бы вымолвить хоть слово.
Она закрыла глаза, буквально на секундочку, – и провалилась в темноту.
– …Снова отыскать следы.
Дюжина заморгала, силясь вынырнуть из омута сна.
– Она еще слишком слаба.
– Не спорю, но нельзя забывать о Семерке. Предлагаешь оставить ее в лапах этих монстров еще на одну ночь? Поспешим, может, все же догоним.
– Не догоним. Слишком много времени потеряно. Пусть отдохнет. Да и Пятак тоже.
Дюжина с трудом разлепила веки – пережитый кошмар нахлынул заново. Отогнав чудовищный образ Игрекса, она заставила себя сосредоточиться на происходящем.
– Я очнулась. Шестой прав. Нам пора в путь. Ради Семерки.
Шестой виновато потупился.
Услыхав голос хозяйки, Хрум встрепенулся и, облокотившись лапками на ее щеку, с тревогой всматривался в лицо.
– Со мной все хорошо благодаря тебе, – шепнула девочка. – Ты мой отважный герой.
Довольный бельчонок лизнул ее в щеку и стал приглаживать взъерошенную шерстку.
Теплые шкуры сделали свое дело, Дюжина согрелась. По другую сторону стихийного лагеря спиною к ней спал Пятак, пристроив голову на тюк. Вьюга с безмятежной миной разгребала копытами снег.
– Ну как ты? – Шестой опустился подле девочки на корточки. – Я видел Игрекса буквально мгновение, но страху натерпелся на всю жизнь… Как тебя угораздило… почему… – Он стушевался, умолк.
– Он прикинулся моей сестрой, – против воли поведала Дюжина то, что клялась сохранить в тайне. – Ее звали Фиалкой, и она погибла по моей вине. Игрекс напомнил мне об этом. Как будто такое можно забыть.
Мертвенно побледнев, Шестой подался вперед и заключил девочку в объятия. Пес придвинулся ближе и, чуть помешкав, ласково ткнул ее носом.
Никто не проронил ни слова, за что Дюжина была благодарна. Да и что тут скажешь?..
Обратно ехали в гробовой тишине по извилистой дорожке, протоптанной Дюжиной в погоне за Игрексом.
Но там, где они в прошлый раз расстались, их ждал новый сокрушительный удар. Следы полозьев исчезли, а вместе с ними – и надежда отыскать Семерку.
Глава 27
На мгновение все оцепенели. Потом Шестой соскочил с Вьюги и принялся исступленно шарить в зарослях в поисках следов.
– Осторожнее! – окликнула его Дюжина, памятуя о лозе-удавке.
Выпрямившись, Шестой огляделся по сторонам и мрачно хохотнул:
– Исчезли. Были и сплыли. – На его лице задергался мускул, пальцы сжались в кулаки.
От усталости мысли в голове путались, однако, видя отчаяние Шестого, Дюжина попыталась взять себя в руки. Нельзя отступать! Не для того они проделали огромный путь и перенесли столько испытаний.
– Нужно разделиться и обыскать окрестности, – с преувеличенным энтузиазмом объявила она.
Пес ощетинился, из пасти вырвался приглушенный рык.
– Проклятое место! Не вздумайте забредать далеко. Если заметите что-то подозрительное, сразу кричите.
Шестой обрадованно закивал и с удвоенной энергией запрыгнул в седло позади Пятака.
– Насчет кричать ты, пожалуй, погорячился, – буркнула Дюжина. Мерзкие физиономии на искореженных стволах повергали ее в трепет.
– Мы и так наделали много шума, – возразил Пес. – Будем надеяться, без последствий.
Отряд разделился. Дюжина раздвигала кусты, вглядываясь в снег и с лунным камнем, и без него, и лишь чудом избежала встречи с лозой-удавкой. Однако следы как в воду канули.
– Сюда! – донесся отдаленный возглас Шестого. Эхо еще не успело стихнуть, как Дюжина, выхватив топоры, устремилась на зов. Вдруг Шестой отыскал отпечатки полозьев? Напал на след Семерки? Крепко вцепившись в хозяйку, Хрум испуганно взвизгнул, когда из густых зарослей им наперерез выскочил Пес.
– Со мной все в порядке, – успокоил Шестой. – Но тут чертовщина какая-то. – Он ткнул пальцем вверх. Дюжина с Псом задрали головы.
Вокруг теснились деревья-великаны – ровные стволы, практически без ветвей, лишь на верхушках увенчанные кронами. Прямо под ними что-то мерцало в тусклом свете. Поначалу Дюжина ничего не могла разобрать, но стоило сменить угол обзора, как тоненький луч скользнул по неуловимым волокнам, будто вода по шелковой пряже, и взору предстала исполинская паутина – поистине гигантская, зловещая в своем великолепии, серебристые нити толщиною в палец заиндевели на морозе.
– Кто, интересно, ее сплел? – ахнул Шестой, пятясь.
– Вероятно, паук-живоглот, – протянула Дюжина, чувствуя, как по спине струится холодный пот.
С паутины свисали шелковистые коконы, некоторые – в человеческий рост. Страшно даже вообразить, что скрывалось в их недрах. Хрум задергал хвостом и зарылся мордочкой в волосы хозяйки.
– Да она просто гигантская! – воскликнул Шестой. – Я слыхал, что живоглоты – крупные твари, но не до такой же степени!
– Уходим, – рыкнул Пес, словно прочтя мысли Дюжины. – Только живоглотов нам не хватало.
Отряд двинулся было прочь, как вдруг из темноты раздался тоненький писк:
– Помогите! Умоляю, помогите!
На мгновение Дюжина подумала, что ослышалась, но смятение во взгляде Шестого убедило ее в обратном. Пес настороженно застыл, Хрум завертел головой. Отряд замер, все обратились в слух. Минуту спустя до них донеслось неразборчивое:
– Умоляю! Не хочу, чтобы меня сожрали живьем. У вас есть стрелы. Чтобы оборвать мои мучения, достаточно всего одной. Разве я многого прошу?
– А вдруг это ловушка? – шепнул Шестой.
– Скорее всего, – откликнулась Дюжина, не в силах совладать с приступом страха.
Как будто мало они натерпелись от Игрекса! Впрочем, сами виноваты: сунулись в Ледяной лес, где полно всякой нечисти. Но вопреки здравым рассуждениям страх не утихал, вытесняя все порывы, кроме одного – бежать, бежать без оглядки. Шестого, по всей видимости, терзали те же мысли: он побледнел, на лбу выступила испарина.
Краем глаза Дюжина уловила движение паутины – кто-то яростно извивался в недрах кокона.
Пес подтолкнул замешкавшихся рекрутов носом, бормоча:
– Шевелитесь, ну!
– Нет! – запищал пленник. – Пожалуйста, не уходите! Меня зовут Проныра. Я не могу… не могу выбраться отсюда, все испробовал! Пощадите! Не хочу быть в сознании, когда эта тварь вернется. Умоляю, не бросайте меня! Вы первые, кто забрел сюда за столько дней! – От кокона по туго натянутым нитям прокатилась волна.
– Ты здесь уже несколько дней? – воскликнула Дюжина. – А не видел гоблинов с рыжеволосой девочкой?
– Простите, не видел.
Пес протестующе зарычал, однако из взгляда Шестого исчезла настороженность.
– Кто ты такой?
– Мокси, – невнятно донеслось из кокона. – Из Студеной плеяды. Меня не хватятся до следующей недели, – всхлипнул он. – К тому времени я сгину в пасти живоглота.
К горлу Дюжины подкатила тошнота. Перед глазами мелькнули острые клыки Игрекса, намеревавшегося проглотить ее живьем. Да, его яд убивает быстро, но недостаточно быстро. С каждой секундой ее решимость крепла. Повинуясь инстинкту, девочка выудила из мешка справочник.
– Что ты задумала? – спросил Шестой, устраиваясь подле нее на корточках.
Свесившись с Вьюги, Пятак невнятно бубнил что-то себе под нос, периодически бросая на спутников взгляд, полный ненависти.
– Хочу понять, с чем мы столкнулись. – Дюжина быстро отыскала раздел, посвященный мокси. Облокотившись двумя лапками на страницу, Хрум с интересом разглядывал иллюстрации.
Проныра продолжал взывать к их милосердию, тоненький голосок звенел от страха.
Соприкасаясь лбами, Дюжина и Шестой уставились в текст.
О повадках мокси известно немногое. Мокси ценят уединение и всячески избегают людей. Живут предположительно большими семейными группами, именуемыми плеядами, иерархию выстраивают по старшинству. По слухам, мокси – выдающиеся травники, обладают скромными магическими способностями в зачаточной форме. Раздел
