и швыряет об пол. Наклонившись, даёт пару раз по морде и оглядывается.
Все четверо повержены. Корчатся в разных позах, вытирают разбитые лица и не горят желанием продолжить.
Жестом показываю Грихе, что со мной все в порядке, улыбаюсь Кристине и топаю к ошалевшим кобылам. Одна из них, ощутившая действие Ужаса, прячется за другую.
— Чо надо⁈ — смело выпрямляется другая.
Оглядываю девушку. Симпатичная, особенно дерзкие карие глаза, фигурка очень даже. Но манеры — ниже плинтуса. Такие мерзкие бабёнки не в моём вкусе.
— Пойдём извиняться, — говорю.
— Перед кем? Перед этой курицей? Да ни в жизнь.
— Пойдем. Или заставлю, — выравниваю дыхание и ток маны. Как можно быстрее наполняю ядро.
— Да как ты меня заставишь, рыжий? — нахально подается вперёд кареглазка. — Чо, ударишь, да⁈
— А ты как будто напрашиваешься. Нет, я женщин не бью. Даже таких, как ты. Сама пойдёшь и извинишься. НЕМЕДЛЕННО.
Маны получилось влить немного, но печать Ужаса всё равно действует. Вообще-то, здесь больше подошла бы печать Подчинения. Увы, на неё я пока не способен.
Однако нужного эффекта всё равно добиваюсь. Не осознавая причину своего страха, кареглазка подчиняется. Вторая, что прячется за ней, тоже. Они вдвоём подходят к Кристине и, склонив головы, просят прощения.
Флейтистка вместо того, чтоб скромненько их простить, вдруг задирает подбородок и вопит:
— Да пошли вы обе, дуры! Я слухов никаких не распускала, нужны вы мне! Не подходите больше! Ярослав! — поворачивается ко мне. — Уведи меня отсюда, пожалуйста!..
— Конечно, — беру девушку за руку. — А вы хорошо расслышали? Увижу рядом с Кристиной — плохо будет.
Думаю, что на фоне действия Ужаса девицы сто раз подумают, прежде чем заговорить с Кристи. И уж тем более прежде чем обидеть её.
Втроём с Порохом выходим из коридора, оставив поверженных противников позади.
— А ты разве не должен быть на свидании? — спрашиваю у Григория по пути.
— Как раз туда и шёл. Ну ты даёшь, Котя! Один на четверых полез.
— Так это они на меня полезли, — пожимаю плечами. — Не мог же я девушку в беде бросить.
— Правильно. У тебя всё нормально? — спрашивает Гриха у Кристины.
— Да, — пищит она, вновь превратившись в скромную милашку.
Григорий осматривает её, задерживаясь на коленочках, и одобрительно подмигивает мне.
— Лишь бы тренер не узнал, — говорит он. — А то опять два часа на кулаках будем стоять.
— Не будем. Я девушку защищал, а ты мне на помощь пришёл. Думаю, что это подходит под правило «только в случае неизбежности». О, смотри, охранник. Сударь! Вы где ходите?
— Что за тон, воспитанник? — хмурится мужик, приближаясь.
— Вон там, за углом, четыре дурачка подрались! — специально говорю как можно громче, чтобы те самые дурачки меня услышали. — А мы с другом вынуждены были их разнимать вместо вас.
Охранник хмуро оглядывает мою порванную одежду и немного пострадавшее лицо.
— Разнимали, говоришь?
— Так точно, сударь! — восклицаю. — Разнимали засранцев. А сами в драке не участвовали.
— Фамилии, отряд?
— Котов, пятый.
— Порохов, третий.
— А девица? — охранник переводит взгляд на Кристину.
— Ну она-то точно не дралась, — хмыкаю. — Давайте не будем впутывать даму.
— Ишь ты, кавалер какой. Ладно, разберёмся. Если что — наказания не избежите, и дама в том числе.
Гвардеец быстрым шагом удаляется в коридор, где происходила баталия. Надеюсь, что у опарышей хватит мозгов и они не попытаются меня выдать. Хотя, думаю, просто зассут признаться, что вчетвером огребли от двоих.
Прощаемся с Григорием, и я предлагаю Кристине пойти в кабинет музыки.
— Зачем? — спрашивает она. — Ты поиграть хочешь?
— Конечно. Я туда и шёл, когда вашу перепалку услышал. Давай дуэтом? Интересно, как будут звучать рояль и флейта вдвоём.
— Ладно, пошли, — опуская глазки, соглашается Кристи.
Беру у дежурного ключ. Тот уже в курсе разрешения Любови Павловны, поэтому без проблем даёт. Заходим в кабинет, я вдыхаю приятный запах дерева и атмосферу музыки. Направляюсь было к роялю, но тут чувствую, как сзади щёлкает замок.
— Я так и не сказала спасибо, — говорит Кристина. — Но хочешь, я… покажу, как благодарна?
Громко сглатываю, а в штанах моментально вздымается небоскрёб.
— Хочу, — выдавливаю. Ну не отказываться же.
Мы с Кристиной целуемся, она ласкает пальчиками моего дракона, а потом спускается ниже и страстно выражает благодарность.
Миллион серрангов мне в портки! Оказывается, она действительно великолепно обращается с флейтой…
Проходит ещё две недели. Я поддерживаю привычный бешеный ритм, не давая себе ни минуты безделья. Прокачиваю магическую структуру тела, усиленно тренируюсь ставить духовный доспех, каждый день хожу на тренировки по грубу и музыкальные репетиции.
Сигил пока не получается составить. С горем пополам нарисовал только два символа из необходимых пяти. Не тороплюсь, потому что права на ошибку у меня нет. Энергии уходит много, слишком много — если бы пустил её на развитие ядра и практику более сложных печатей, уже мог бы швыряться огнём и творить другие мощные штуки. Арсенал печатей у меня огромен.
Но, во-первых, не стоит до поры до времени проявлять свои таланты. А то, как Пудель… тьфу ты, Степан Карпович и обещал, увезут меня на эксперименты.
Во-вторых, сигил — это вложение в будущее. Большинство подростков в семнадцать лет не вполне понимает значение этих слов. Но я — подросток лишь внешне. Знаю, что сигил поглощения маны в дальнейшем ускорит моё развитие многократно и поможет дольше оставаться в бою.
Это сейчас я — воспитанник интерната. Но уже в следующем году стану выпускником. Надо будет искать свой путь в жизни, и я уверен, что на этом пути придётся драться. Много, часто, весело. Вот как раз чтоб можно было весело всех побеждать, а не грустно получать люлей, мне и пригодятся сигилы.
Поэтому работаю дальше, не жалуюсь и ни о чём не сожалею.
Наступил ноябрь, выпал снег. Я был в восторге, когда увидел покрытые белой периной двор лицея и деревья за ним. В Эринде везде было тепло, снег лежал только на вершинах гор. Зрелище было чудесным, и я не понимал, почему все остальные жалуются. При каждом удобном случае пытался вытащить Свету или Кристину на прогулку, а то и обеих сразу.
Да-да, я познакомил своих девчонок. Кристина, с присущей ей скромностью, не претендовала на роль моей постоянной девушки. Даже с учётом того, что в последнее время всё чаще укрощала моего дракона.
Великие звёзды, какой же развратной она становится, когда мы остаёмся наедине… Не помню, чтобы кто-то в прошлой жизни ублажал меня с такой страстью и нескрываемым удовольствием.
При этом доступа в трусики Кристины я так и не получил. Наотрез отказывала, как ни уговаривал, и предпочитала решать вопросы, хм, устно. Хотя
