– Как же ты так облажался, Бай? Я тебя помню не таким, командир. Или тебя так баба подкосила?
Тихий мужской голос смутно напоминает одного моего салагу, еще с той поры, когда я гонял по точкам, как и Башметов.
Хочу ответить, но не могу. Во рту пересохло. Даже знак какой-то подать не могу, потому что вишу на веревках, а не цепях.
– Я не могу тебя отсюда вытащить, сам понимаешь – своя шкура дороже. Но ты мне помог тогда, жизнь спас. Собой рисковал и всей операцией, когда я на мину наступил. Однако, меня вытащил из передряги живым, хоть и малость оконфуженным. Поэтому…
Чувствую движение около своих ног – кажется, их освобождают от веревки. Да! Неожиданная небольшая свобода дает возможность немного разработать затекшие нижние конечности. Чувствую, что нога чем-то перетянута в одном месте. Ну да, последствие недопыток.
Чуть погодя моего рта касается пластиковое горлышко. Бутылка! Плевать, что в ней. Хотя нет, надеюсь – вода. Потому что у меня план один – закончить начатое!
Жадно присасываюсь к бутылке, когда на губах появляется первая капелька воды.
– Тише ты, не спеши, а то кишки вывернет! – шипит на меня голос неожиданного союзника. Все же, надеюсь, что я пью именно воду и нежданный визитер со мной не играет в какие-то странные игры.
– Руки развязать не могу. На вот, держи, если справишься. Только учти – я буду стрелять по ногам, когда попробуешь сбежать. За остальных не ручаюсь.
– Спасибо, Игнат, – едва слышно шепчу, когда в моих руках оказывается небольшой складной нож.
– Меня уже давным-давно зовут исключительно Волох, командир. Все твои вещи в левом углу. Удачи тебе.
Фонарик гаснет, а я слышу удаляющиеся шаги. Однако, Игнат покинуть помещение не успевает, потому что сюда ещё кто-то входит. Различаю топот нескольких человек.
Щелчок, и комнату озаряет не слишком яркий свет. Благо, глаза успели привыкнуть к фонарику, поэтому меня не слишком слепит.
– А вот и предатель нарисовался. Жаль. Ты мне нравился, Волох, – с кривой усмешкой произносит Довженко.
Твою мать! Выстрел, и Игнат безвольной тушей падает на пол. Я не хотел этого. Жаль парнишку.
– Вижу, тебе моя собачка веревку на ногах перегрызла. Ты все равно ничего не можешь против меня. Ты – ничтожество, Бойков, – снова скалиться рыжий, и начинает заливаться смехом. Больше похоже на лай гиены. Бррр.
– Тогда ты смело можешь подойти ко мне. Не так ли? – отвечаю в тон я. Немного промочил горло – и уже почти человек. Еще бы руки лучше слушались. Не хватало еще выронить драгоценный подарок, что стоил другому человеку жизни.
Стараясь не привлекать внимание, раскладываю между ладонями нож. Отлично. Длина клинка сантиметров пять. Ну же, Бойков, соберись, тряпка. Борись! Руки вспоминают свое дело. Не спускаю глаз с мажористого упыря. Сссуука! Пинает ногой тело Волоха, и перешагивает, словно через лужу. Мразина! Движется на меня вальяжной походкой. Давай, падла, подходи. Главное – с веревкой выждать правильный момент. Только бы Довженко повелся!
Рыжая паскудина приближается ко мне. Почти идеально. Еще шажок.
– Сейчас я тебе покажу, что такое боль, уродец, – скалится он и делает замах рукой.
– Не сегодня, дружище, – чуть качнув телом вперед захватываю растерявшегося на миг Довженко ногами. Острый нож освобождает руки, и я всем телом наваливаюсь на своего противника. Под тяжестью моего веса мы падаем на пол. Успеваю разомкнуть и немного сместить ноги, чтобы этот урод мне их не переломал своей тушей. Сразу же откатываюсь в сторону, и тяну рыжего за собой. Миг – и я фиксирую заложника двумя руками, одна из которых с ножом, приставленным к горлу.
– Ну, и кто из нас теперь ничтожество? – мое время ликовать, пока охрана в шоке.
Однако, недолго. Потому что я слышу звяканье металла о бетон. Твою ж мать! Комната моментально заполняется газом. Мое, не слишком послушное тело, начинает оседать на пол. Глаза против воли закрываются, утягивая меня в темноту, последнее, что я слышу: «Парни, вон он!».
Вырываюсь из небытия, когда меня начинает трясти. Почему-то земля перед глазами дрожит, а в живот давит что-то твердое. Не сразу соображаю, что меня несут на плече. Тесак – я почти уверен в этом. Хлопаю его по ноге.
– Поставь меня. – Почти не узнаю свой голос.
Больше похоже на карканье осипшей вороны. Млять…
Кажется, время замирает, а меня медленно возвращают в вертикальное положение. Рассвет. Раннее утро. Участок дома Довженко. Демон сразу страхует сзади – я его чувствую затылком. Тесак напряженно заглядывает в глаза, видит, что я стоять не могу, шатает.
– Тох, ты очень истощен, давай в исходную и поехали, пока все тихо. Мы еле тебя нашли. А с этими потом разберемся.
– Не, брат. Спасибо, конечно, но это мой бой. И он еще не окончен. Я должен достать эту тварь, понимаешь? – пытаюсь вложить хоть какие-то эмоции, собрать отголоски воли, но внутри пусто.
– Бай, не дури! Ты не в том состоянии, да и домашние… – начинает Демон.
– Нет у меня домашних. Это у тебя Капитошка и Галка. У меня есть только сын. И я его не предам.
– Ну, я так и понял. Только вот девчонка твоя, рыжая, точнее, не твоя – Ванина, места себе не находит уже неделю.
– Как неделю? Меня что, не было неделю?! – вот это я порешал вопросы за пару дней…
– Так точно, товарищ майор! Неделю! Сейчас тебя в больничку и…
Не успеваю возразить друзьям, как из ниоткуда по нам открывают огонь. Спасибо, хотя бы одиночными выстрелами. Всё, на что меня хватает – оттолкнуть Димона с линии огня. Бок тут же опаляет свинцовой болью. Огнестрел. Паршиво. Но, как ни странно, это даже бодрит.
Парни вступают в перестрелку, а я откатываюсь в сторону и вижу, как к одной из машин, с кипой бумаг в руках, передвигается Довженко. Его прикрывают два тела. Адреналин тут же разгоняет кровь, заставляя мозг перекрыть сигналы боли и заглушить инстинкты самосохранения. Утенок, я сделаю это для тебя! Для нас обоих. Я заставлю урода пожалеть о каждом своем слове. Рыжий он! Обрею, мразь! У моей мамы были волосы цвета осенней листвы, сын очень на нее похож. И на мои детские фото. Тут и тест не нужен. И плевать, с кем кувыркалась Леся! Ваня – мой! Да они с Абесинкой больше родственники, чем со сраным Довженко. Урою!
Организм мобилизует все резервы, вот оно – второе дыхание. Мне везет. Одного бойца уже подстрелили, и я могу подхватить его оружие. Однако Довженко, подставляя второго охранника, прыгает в первый джип и срывается с места. Мне ничего не остается, как воспользоваться вторым авто.
С диким визгом машина срывается с места. Беру курс за Довженко. Как только, удается поравнять авто примерно на одной колее с джипом спереди, открываю окно, и начинаю палить по колесам. Черт! Столько осечек у меня не было никогда! Паскудина еще и машиной виляет из стороны в сторону, пока мне не удается попасть в переднее правое колесо. Довженко пытается уйти из заноса, но заднее правое съезжает на песок. Всё – машина уходит в неконтролируемый занос. Епта, полный привод. Я прижимаю его сзади до тех пор, пока не ощущаю резкий, вырубающий удар. Кажется, джип рыжего влетел в дерево, а я – паровозом в зад. И снова темнота…
