Книга Рысюхин, что там у вас налито? - Котус

доверенному лицу. — Он говорил немного не так, но я умышленно сместил акценты. — И тут я и решил немедленно обратиться к вам. Поскольку я от данного банка ничего не получал. Доверенных лиц у меня двое — старший управляющий производством на наших родовых предприятиях, у которого весьма ограниченный доступ к банковской сфере, а именно — только к специальному счёту для оплаты производственных расходов и выплаты жалования работникам. Второй — потомственный поверенный нашего рода, хоть пока и всего лишь в третьем поколении, Сребренников Павел Ильич. С одним из них я встречался сегодня, с другим — вчера, оба также не получали никаких документов из данного банка.

Здесь я сделал очередную акцентированную паузу.

— И мне очень хотелось бы узнать — с вашей, Константин Никонович, помощью — кого именно эти мошенники без моего ведома назначили моим доверенным лицом и какие движения средств проводились по открытому на моё имя счёту без моего ведома. Может, там деньги на оплату подрывных элементов из-за границы проводились, а я ни сном, ни духом?

От такого предположения старший клерк икнул, младший побледнел, а полицейские подобрались и построжели лицами. Далее дело пошло установленным порядком. Сбитый с толку моим предположением Павел-как-его-там-дальше что-то невнятно блеял про инструкции и порядок, хотя так и не смог назвать, какая из них запрещает предоставить сведения о счёте по паспорту, который я всё же выправил себе за прошедший год. Второй клерк постарался совсем отвязаться от дальнейшего участия в деле по принципу «я вообще только зашёл и всё», но не смог.

Через некоторое время выяснилось, что имеет место всё же не злоумышление, а просто вопиющее раздолбайство. Все сведения о счёте, включая пароль для доступа, один из работников банка, недолго думая (а скорее не думая вовсе) отослал… в Могилёвскую филармонию! Причём на бланке документа, где должны были стоять фамилия-имя владельца счёта или фамилия доверенного лица и номер доверенности, а также подписи указанных лиц, было вписано небрежное «как лицу, открывшему счёт». От такой простоты я буквально онемел, а у полицейского, кажется, глаз задёргался. Я решил усугубить:

— Смотрите, какая красота! Любой злодей может прийти, а то и вовсе — обойтись почтой, как в данном случае. Открыть счёт на имя какой-нибудь бабки из глухого села, которая точно не доберётся до банка, даже случайно. Получить к этому счёту полный доступ. И дальше — развлекайся, как хочешь: хоть от налогов уходи, хоть скупкой краденого занимайся, хоть нелегальную торговлю фальшивыми документами организовывай, хоть инсургентов финансируй…

— Да, бардак феноменальный! — Согласился Сигаев, невзирая на попытки банкиров доказать, что это всё просто трагическое стечение обстоятельств и исключительный случай, и что все виновные непременно будут наказаны.

— Конечно, будут! — согласился полицейский. — Думаю, нам с коллегами, а я как раз занимаюсь злоупотреблениями в банковской сфере, тут хватит работы не на один месяц. Заодно проверим и исключительность этого случая.

Пользуясь случаем, тут же сменил реквизиты дял доступа к счёту. Благо, пока расходных операций не было, а накопленная сумма приятно удивила. Как и говорил Лебединский — сопоставимо с доходами от пластинок. Меньше, инамного меньше, но сравнимо, не рубль к сотне. Плюс копилось полгода.

К сожалению, договориться о том, чтобы банк каждый месяц переводил накопленное на мой основной счёт не удалось. Зато получил чековую книжку, в порядке извинений — бесплатно и без испытательного срока. Проблема только в том, что для выяснения имеющейся суммы придётся каждый раз лично ехать в Минск или мне, или кому-то с доверенностью, по телефону они, видите ли, сумму сообщить не могут, даже по паролю. Подумав, помимо чековой книжки снял ещё пять сотен наличными, для текущих расходов — всё же чек выписывать не всегда и не везде уместно, а мне ещё дальнейшие работы по «автотюнингу» предстоят.

Выйдя из банка и оставив там Сигаева с коллегами, отправился дальше. Нет, не «по бабам», и даже не домой, а по очередным делам. Для начала зашёл в архитектурно-строительное бюро, которое делало проект усадьбы для Дубового Лога. Извинился за то, что работы откладываются «по вновь выявленным обстоятельствам» и рассчитался за проделанную работу, получив на руки проект, который мне скорее всего не понадобится. Но люди работали, и их труд должен быть оплачен.

«Юра, не кисни. Хороший проект никогда не пропадёт, в крайнем случае — кому-то из знакомых продашь или подаришь. Им только грунты надо будет проверить и, может быть, фундамент пересчитать, и то вряд ли, если на таком же холме строить. Ну, или построишь себе дом в Викентьевке».

Вторым делом был визит в автосалон. Там я приобрёл ещё два грузовика Кротовского. В наличии не было, только выставочный образец в зале, но обещали привезти в течение недели — мол, партия заказана была ранее и уже в пути. Да, я решил приобрести ещё парочку: один для завода в Шклове, не только нам бутылки возить, но и для прочих заводских нужд — мне как-никак две трети прибыли идёт без малого, надо увеличивать доход. От меня будет грузовик переделанный, на одном борту нанесём изображение Рысюхи, на другом — рекламу завода, а от основателя и управляющего — водитель. Думаю, когда он увидит то, что мы с дедом сделаем, если всё получится — желающих будет больше, чем нужно. Грузовик в Викентьевке тоже надо будет переоборудовать таким образом, хоть там дальние поездки и не планируются, но мало ли?

«Даже не так. Новый переделаем, позвоним Владу. Он пригонит под переделку для Шклова свой нынешний, а переделанный заберёт себе. Так меньше суеты и перемещений получится».

Ну, или так.

Вернувшись домой, а этот на удивление длинный, если мерить событиями, день всё не заканчивался, посвятил оставшееся время рисованию эскизов сидений, а их оказалось несколько разных. В пикап Фомича передние решили ставить одинаковые, широкие, с регулируемым наклоном спинки и подголовника. Заднее — сплошной диван, но не тот, что выдрали из повозки, а специально изготовленный по размеру и с дополнительной прошивкой. В грузовики для Викентьевки и Шклова дед решил поставить водителю такое же, как в пикапе, но чуть уже, а пассажирское — в виде опять же диванчика, который сам дед называл «полуторным» или «условно двухместным, как в „Газельке“ той же самой». Ящик для мелочей между сидений в таком случае смещался с продольной оси влево, к шофёру, и становился несколько уже. А ещё — лежанка, которую дед хотел расположить между спинками сидений и задней стенкой