нездоровую зависимость от своей Аннаривы. Патовая ситуация. Нужно быть ещё строже. Держаться до конца. Если будет нужно — оттолкнуть. Грубить-то я умею.
Я не заметил, как кто-то вошёл без стука. Не имею привычки закрывать дверь до ночи.
— Добрый вечер, — услышал я знакомый голос за спиной и у меня пошли по коже мурашки, — Или почти вечер. Странно, солнце даже не думает садиться.
Я обернулся. Действительно она. Стоит в плаще, накрашенная, в руках чашка с какой-то жидкостью, от которой тащит валерианой. Макияж был таким ярким, что создалось ощущение, что она вышла на охоту. Но необыкновенно красивая, по-хищному. Не к добру это.
— Зачем ты пришла, рыжая?
— Я просто принесла тебе чай.
— С каких пор ты такая заботливая?
Рыжая прошла до старого комода, поставив чашку. Я заметил, как дрожат ее руки. Что происходит?
— Если ты насчёт этого долбанного решения, зря стараешься. Я сказал — приму, значит, приму. В советах не нуждаюсь. Тем более твоих.
— Я пришла совсем не по этому поводу. Говорят, у тебя бессонница. Дария нашла куст валерианы в лесу, это должно помочь.
— Какая забота.
— Ты мне не веришь?
— Не верю. Сначала я должен убедиться, что у тебя нет ножа за пазухой.
— Хорошо, — моя рыжуля улыбнулась, подошла к вешалке со входом, немного помедлила, а потом развязала плащ.
Сказать, что я охренел — ничего не сказать. На рыжуле было облегающее красное платье с разрезом до бедра, а из ее декольте вываливались сиськи.
Мое твердое решение держаться до конца тут же пошло нахрен. Это удар ниже пояса, рыжуля. Игра не по правилам. Я подозреваю, какой приз тебе нужен, но у меня сейчас не варят мозги, чтобы думать об этом.
Она взяла эту долбанную чашку с валерианой, которая мне нафиг не нужна, проплыла к столу и выгнулась, как кошка на случке. Я видел её спину, гибкую и белую и чувствовал, как мгновенно твердеет в штанах. Взгляд переместился к сиськам, сверху мне видны были ее соски. И на этом моменте я конкретно завис. Выпал из реальности, когда мозг окончательно съехал из черепной коробки. Хорошие сиськи, просто отличные. Интересно, упругие или мягкие?
— Ты меня слышишь? — повысила голос рыжуля, и только тогда я выплыл. Она и до этого чего-то там щебетала, но я не слушал.
— Что ты сказала? — спросил я, не отрываясь от прекрасного зрелища.
Я почувствовал теплую, мягкую ладонь в своей и даже не стал сопротивляться, когда Анна повела меня за собой. Когда я плюхнулся на диван, я прохрипел:
— Что же ты делаешь, рыжая?
Мой дружок рвал мои штаны, когда она выпустила его на волю. Ее удивлённое лицо я запомню навсегда. Что, не ожидала, красавица?
Ничего так мне и не ответив, Анна спустила бретели платья, оголив грудь. Красивую, шикарную, белую грудь. Идеальную. Она и сама была вся идеальная. Как только она это сделала, я выскочил из штанов и тут же снял футболку, оставшись совершенно голым, разве что в носках. Девчонка удивилась и тому, как быстро я это сделал. В армии есть некоторые преимущества, сладкая.
Она подошла и нависла сверху. Я потянулся к ее сиськам, но она ударила мне по рукам:
— Никаких рук. Никаких хваток. Никакой силы. Я сверху, ты снизу. Иначе я уйду.
— А если я возьму тебя силой, когда ты попытаешься уйти? Ты думала об этом, рыжая, когда приходила ко мне в таком виде? О чем ты вообще думала?
— Если ты применишь силу, следующего раза не будет.
— Но ведь ты пришла не просто так, — выдохнул я, — Ты же меня ненавидишь. Чего хочешь?
Я собрал свои остатки мозгов, отобрав крохи у яиц, которые уже заняли главное положение в моем мыслительном процессе.
Я уже знал, чего она хочет, но рыжуля должна была это сказать сама. Таковы правила, если хочешь заключить сделку. Она меня так ненавидела, что могла проделать взглядом во мне дырку. Вряд ли красотка пришла ко мне по доброте душевной, от великой любви или чеса между ног. Если ты не трахаешься десять лет, это неспроста. Значит, не испытываешь нужды, или испытываешь отвращение. Трах ей был точно не нужен, тем более со мной. У нее другие цели.
— Об этом поговорим после, — сказала Анна, взяв в руки мой член. Шелковые ручки… ох…
— Подожди, — с схватил Анну за запястье, а ее рука держала мой член. Как же я не хотел этого делать, но должен был ее предупредить, — Подумай хорошенько, рыжуля, очень хорошо подумай. Пути назад не будет. Подумай над тем, как тебе будет хреново завтра. Я могу взять, и не дать ничего взамен. Что ты будешь с этим делать?
— Оставь себе.
Рыжуля задрала платье, показав сладкий треугольник. Оседлала меня, разведя ноги, взяла мой член и вставила в себя. Насадилась на него с такой силой и решительностью, что я откинул голову, застонав от удовольствия. До скрипа сжал ткань дивана… полный крышеснос.
Все, понеслась. Пути назад нет. Анна сожгла последние мосты.
Глава 18. Курт. Обладать мечтой
(Внимание! Очень горячая глава.)
Платье спустилось по пояс, оголив грудь. Оно скаталось на талии и смеялось. Шикарная грудь… белая, круглая, соски смотрят вверх… идеальная для меня. От Анны пахло вином, видно, что она была немного пьяная… соблазнительная пьяненькая пташка. Ух… наверное, собиралась с духом. Ты приняла верное решение — с алкоголем в крови приятней будет пережить то, на что ты решилась.
Пусть сначала сама… так меньше испугается. Она же у меня пугливая, как оленёнок. Да и рыжуле видней, как удобней ее киске… вначале, потом-то я возьму инициативу в свои руки. Чувствовать все и не принимать участие — это какой-то мазохизм. А я хочу побывать везде.
Рыжуля осторожно насаживалась на мой член, аккуратно, как прилежная отличница. Не сомневаюсь, что в школе она получала одни пятерки. Да, не спеши, сладкая, так тебе не будет больно. Анне не обо что было опереться, кроме как на мою грудь, с которой я уже сорвал футболку. Она стеснялась прикасаться к моей коже, не зная, куда деть руки. Но потом всё-таки сдалась, робко оперевшись ладонью на твёрдые мышцы моей груди. Чего же ты стесняешься, красавица? В тебе мой член, пора уже быть смелее. Ух… полный крышеснос.
И всё-таки какая у рыжули узкая киска. У ген солдат все большое: большое тело, большие мышцы, большие члены. Разработчики не особо заморачивались над уменьшением отдельных частей тела, мы предназначались не для того,
