Книга Оба-на - С. Волк

двух малых подобий. И одновременно — двух маленьких частей одного большого целого (Господа). Понятно, что если ошибка исправлена, то ответа за неё нет. А если не исправлена, то будет после смерти поправлена душа Разом (при необходимости), чтобы потом не повторилась. А вот право отпускать грехи?..

Ну, а — воля? В+о+л+я — воля может быть только одна, согласно знаков слова: устремление (души) человека в(к) Господа(у). Н-да… Здесь видно смысловую перекличку со словом добро. Только в первом слове говорится о направлении, то во втором — о силе, которая должна двигать человека в том направлении. Здесь скорее мы видим не определение, а ограничение воли. Логично допустить, что не следование этому ограничению в конечном итоге может привести к противоположному — неволе.

Сила воли также тренируема, как и сила мышц, или, наоборот, может уменьшаться за ненадобностью. Длительное безволие может привести к неволе. Безволие в чистом виде проявляется тогда, когда все удовольствия легкодоступны и постоянны, и не требуют напряжения воли. Неволя в наше время явно не проявляется, как раньше рабство, а обычно принимает форму различных зависимостей. Это не только наркотики, алкоголь и курение, но и, например, развитие привычки к роскоши, к изощренной кухне, к дорогому комфорту и пр… Зависимости имеют тот же недостаток, что и привычки. Величина получаемых от них удовольствий со временем уменьшается и близка к нулю. А вот прерывание зависимости приводит к противоположному результату. Невозможность удовлетворить зависимость, негативно сказывается на психике человека, и обычно воспринимается как серьёзная трагедия. Она может толкать человека к противозаконным действиям и даже превратить по-сути в зверя.

Ну, а что — свобода? С+во+бо+да. Двузвучие «да» определяли ранее — звуковой символ жизни. Предположим, что «во» — первые буквы слова воля, «бо» — часть слова Бог. Тогда смысл слова раскрывается так: с волей Бога творить жизнь и заботиться о ней… Тогда, действия в противоположном направлении дают в конечном итоге противоположное — не свободу.

Замечу: свободы абсолютной в принципе не может быть. Потому что её нет даже у Раза. Однажды «раскрутив» галактику в одну сторону, Он дальше может «крутить» её только туда же. Остановить её — значит перечеркнуть всё, что до этого сделал. Признать весь свой путь длиною в вечность ошибкой. Чем дальше от Раза, тем свободы у живущих ещё меньше. Мы, например, летать не можем. Жить в воде — тоже. В широком смысле слова наша свобода всегда относительна.

Понятие свобода обычно применяют в социальной сфере. Попросту говоря: что может или не может делать человек, живя среди людей. Парадокс человека состоит в том, что он имеет практически абсолютную свободу распоряжаться своей жизнью, как он того хочет. Но при этом, согласно представлениям предков, он продукт, творение Божие, который тоже был свободен в своих действиях (относительно нас) и преследовал свои цели. Парадокс разрешается, если вспомнить про бессмертность души, и о механизме её «правки». А вот в нём как раз находится конец абсолютизма социальной свободы. Если что, как говорил один сатирик: обкорнают по самые не балуйся. А время человеческой жизни для вечных — это не срок.

Так в чём замысел творца? По видимому он мог бы звучать так: если хочешь подобрать себе абсолютно преданных соратников, дай им абсолютную свободу. Пусть себя проявят во всей своей раскрепощенной красе. А потом у него будет возможность решить, кто на что годен.

Проблема Запада состоит в том, что не решив основной философский вопрос, он поддался атеистическим идеям. В этом виновата их элита. Именно она насаживает сверху в свои народы идею свободы, как высшей нравственной ценности. А саму свободу доводит до абсолютных границ. Отодвинув религию на обочину их общественного сознания, они потеряли традиционные «ограничители» свободы, идущие из прошлого. А дав свободе человека право на абсолют (для достижения всеобщего счастья) они не замечают, что плодят ростки уже не жизни, а смерти. Своим отношением к гомосексуализму они опошли и изгадили тонкое место у любого живущего: размножение. И в чём это проявится? Я думаю — в молодежи. Она будет более эгоистичной, необузданной и туповатой. Кстати, мы от них тоже не далеко отстали.

И замечу: эгоистичными простаками проще управлять. Повесил перед носом морковку (как ослу), и потащит он «воз» куда надо хозяину воза. Главное вовремя давать её покушать или, хотя бы, полизать, чтобы интерес к ней не пропал.

Вывод по последним словам: на удивление, все слова (точнее смысл, вжатый в них) говорят об одном и том же. Такое впечатление, что предки знали о том, что у нас будут проблемы с верой, и они будут для нас главными проблемами, с их точки зрения.

У+до+вол+ьствие. Современная трактовка упрощает слово: «Удовольствие — это приятные ощущения, возникающие при удовлетворении желаний». Да, это так. Само же слово говорит о большем.

Есть похожее слово — довольствие. На их разнице видно, что буква «у» здесь близка по смыслу слову — часть. Есть третье слово — удов(о)летворение. Во все они — практически, синонимы. И во всех словах присутствует словосочетание «до воля». Для реализации очередного желания человек использует свою волю. При этом он сам на время становится как бы орудием для его удовлетворения. Его воля становится временно занятой, и потому — не свободной. После удовлетворения, наоборот, он её приобретает, получая при этом приятные ощущения. Получается: свободная воля появляется только тогда, когда удовлетворены все желания. Когда долго нет свободы воли, можно говорить о рабстве человека у своих желаний.

Все желания можно разбить условно на две группы: естественные и искусственные. Первые вытекают из природы человека, и служат для поддержания и продолжения жизни. Вторые — результат внушения среды, в которой живёт человек, и его личного самовнушения. Но для обоих групп справедливо общее правило: чем сильнее желание, тем сильнее ощущения от его удовлетворения. Искусственные желания не имеют ограничений. Ни каких. Им нет пределов ни по числу, ни по качеству, ни почему иному. Только — по времени жизни. Жизни нет — нет и желаний.

Но проблема состоит в том, что современная цивилизация расширяя круг возможных желаний, лишает одновременно человека его свободы воли. Её каждый первый вздох служит поводом для появления очередного желания. Сама же цивилизация кажется себе юной и прогрессивной, и не хочет замечать, что её прогресс подобен прогрессу старухи из сказке о золотой рыбке. Это с одной стороны. А с другой — коль ограничений нет, то в своей общей совокупности они грозят когда-то в будущем сожрать