class="p1">Наконец, поворачивается ко мне лицом.
— Ты везешь меня в лес, чтобы убить?
Я смеюсь.
— Вряд ли.
— Потому что ты мог бы использовать этот гигантский грузовик как идеальный способ отвезти мое мертвое безжизненное тело неизвестно куда. — Чарли несколько раз нажимает кнопку блокировки и разблокировки, проверяя ее на движущемся автомобиле.
— К счастью для тебя, я бы не хотел пачкать сиденья твоей кровью.
Чарли слегка хмыкает.
— Где мы, черт возьми, находимся?
— Какой сейчас месяц?
— Октябрь? — Она выглядит встревоженной моим вопросом на ее вопрос.
— Какой праздник приближается?
— Эм… Хэллоуин?
Я снова смеюсь.
— Уверена в этом?
— Просто скажи, куда мы едем! — Теперь она нетерпелива.
— Видишь вон ту вывеску? — Мы вот-вот проедем мимо гигантской деревянной вывески в форме тыквы, воткнутой в землю посреди уже убранного кукурузного поля.
— Ага-а-а…
— Вот туда мы и направляемся.
— Тыквенная ферма?
Не могу смотреть ей в глаза, не зная, как она будет реагировать.
— Ага.
— Ты везешь меня на тыквенную ферму?
— Ага.
Я замечаю, как Чарли снова смотрит в окно.
— Хм.
Наклоняю голову.
— Что значит «хм»?
— Это значит… хорошо. Мило.
Мило. Мы постоянно произносим это слово.
— Ты так думаешь?
— Да. Я… — Она опускает глаза на свои голые ноги. — Я жалею, что не надела джинсы, но это будет весело!
Затем Чарли делает то, что делают девушки, когда взволнованы, — хлопает в ладоши. Хлопает несколько раз, достает телефон и делает снимок, когда мы въезжаем на ферму. Пыль поднимается столбом позади нас, когда мы сворачиваем на гравийную дорогу.
— О боже, посмотри на этот кукурузный лабиринт, — охает она. — О, боже мой, — у нее перехватывает дыхание, — Джексон, мини зоопарк!
Дерьмо.
Черт, черт, черт.
Честно говоря, все, что я планировал сделать, это прокатиться на возе с сеном и захватить пару тыкв. Не планировал гладить козлят, кормить телят и прочее дерьмо.
Но.
Черт возьми, Чарли выглядит такой взволнованной.
Умилительной.
— Джексон! Смотри! Мы можем обмакнуть яблоки в карамели или набить наше собственное пугало. — Она смотрит на меня через плечо. — Мы ведь можем это сделать?
Как будто я могу ей отказать.
— Это воз с сеном? — Она практически подпрыгивает на своем сиденье, когда мимо проезжает воз с сеном, полный людей, с оранжевыми тыквами на коленях. — Мы тоже прокатимся?
— Ага.
Мне требуется еще несколько минут, чтобы найти приличное место для парковки, не слишком далеко от входа и развлечений. Не хочу, чтобы Чарли шла пешком большое расстояние и вывихнула лодыжку на этой неровной дороге, полной выбоин. Не то чтобы я был бы против нести ее, но все же… это было бы потому, что она поранилась, а не потому, что я пытался быть романтичным.
Я знаю, что такое растяжение связок, и это чертовски отстойно.
— Может, тебе стоит надеть куртку, прежде чем мы выйдем.
Девушка подчиняется, натягивая джинсовую ткань, и улыбается мне, как только выполняет задание.
— Все готово.
Чарли такая милая и сияющая, веснушки на ее переносице сегодня яркие, кончик дерзкого маленького носика так и просится, чтобы к нему прикоснулся кончик моего пальца.
Вскоре мы встаем в очередь к прицепу. Я забираюсь позади Чарли, держа руку у нее на пояснице на случай, если она опрокинется назад. Приземляемся задницами на тюке сена. Трудно не почувствовать трепет, когда наши бедра соприкасаются от толчка телеги. Трудно не почувствовать шевеление в паху, когда Чарли опускает ладонь на внутреннюю часть моего бедра, чтобы удержаться, когда воз попадает в выбоину на дороге, заставляя нас врезаться друг в друга.
Девушка смеется, держась за меня — бонус, который я не учел, когда планировал это свидание.
Прицеп останавливается, красный трактор резко въезжает на стоянку, его водитель дает нам инструкции, как выбрать тыкву, где подождать, когда мы ее найдем, и сколько она будет стоить.
Чарли делает селфи с поднятым вверх пальцем, вытянув губы в поцелуе.
Иисус.
Даже это восхитительно.
Я бреду туда, где она стоит, уже нависая над тыквой среднего размера со смехотворно длинным стеблем.
— Я нашла свою.
— Прошло только две минуты. Уверена, что не хочешь еще немного побродить?
— Нет. Это мой парень.
Ее парень. Тыква с длинным толстым стеблем.
Типичная женщина.
— Не хочешь ту, что побольше?
— Нет. — Она один раз упрямо дергает головой. — Я настроена на эту. Размер — это еще не все. Бывает маленький, но крепкий. Посмотри на этот стебель! Я могу разрисовать его, или украсить блестками, или надеть на него бант… — Ее взгляд обшаривает землю. — Тебе нужно выбрать свою.
Я знаю, но не тороплюсь, потому что кому какое дело до тыквы.
За исключением того, что Чарли выжидающе смотрит на меня, и я буду чувствовать себя как разочаровывающий ее осел, так как это причина, по которой мы сюда приехали.
Это была моя идея.
Это и тот факт, что я хотел произвести на нее впечатление, но не смог бы этого делать, отведя ее в бар колледжа, или в кино, или на концерт группы, куда абсолютно все в кампусе ходят на свидания.
Делаю пару шагов влево и указываю на кривобокую тыкву на земле.
— Как насчет этой?
Чарли закатывает глаза.
— Подумай хорошенько.
Как, черт возьми, мне думать о выборе тыквы-переростка? Это была такая плохая идея.
— Хорошо. — Снова показываю пальцем. — Вот эта?
Моя спутница морщит нос.
— Слишком неровная. К тому же, вся в грязи.
О, боже мой.
— Выглядит хорошо.
Чарли осматривает её, затем снова качает головой.
— Нет.
— Чья это тыква? Не твоя. Так почему бы тебе не позволить мне разобраться с этим?
— Потому что ты просто указываешь на случайные тыквы. Разве ты не хочешь, чтобы это что-то значило?
— Что-то значило? Это тыква.
— Знаю, но когда мы вернемся к тебе домой, чтобы вырезать их, разве ты не хочешь…
— Стоп, стоп, стоп, — перебиваю я. — Вернемся ко мне домой, чтобы вырезать их? Притормози, Шарлотта.
Она наклоняет голову и скрещивает руки на груди. Намеренно.
Дерьмо. Я знаю этот взгляд. Видел его раньше у своей мамы. Чарли собирается упрямиться, и сомневаюсь, что в этом споре я выиграю. Нет, если она твердо решила вернуться ко мне домой, что, похоже, так и есть.
— Мы не можем вырезать их у меня дома, — настаиваю я, пиная камень носком коричневого кожаного ботинка.
Ее руки все еще крепко скрещены на груди, волосы развиваются от попутного ветерка.
— Почему нет?
— У меня нет ножей.
— О боже, заткнись, — смеется она. — У тебя есть ножи.
— Нет. Никаких ножей.
Она рассматривает меня несколько мгновений, оценивая хитрую ухмылку, приклеенную к моему лицу, оглядывая меня с головы до
