подобрал подгнившее бревно и метнул его обитателю прудика.
— Гигантские бульбы пошли над водою, и что-то большое со дна поднялося… — прорычал я строчку из репертуара «Красной плесени» и дал очередь по полуметровой, мутировавшей голове гадюки обыкновенной, поднявшейся наверх.
Смертельно раненая тварь бросилась в мою сторону, но я отскочил вбок, а Второй рубанул секирой, моментально обезглавливая извивающееся тело. Когда она затихла, мы положили её голову неподалёку, собрали перья Третьего и воткнули их в глазницы, соорудив жутковатый памятник храброму гусю.
Покурили, почтили память и подумали о способах доставки воды. В итоге решили не маяться дурью с вёдрами, а сразу собрать водопровод из деревянных труб с простенькой водонапорной башней и ручным насосом, поскольку планировали исключительно есть, спать и выздоравливать.
Выпотрошили змею подальше от воды и взяли с собой, поскольку валяная «змеятина» очень недурна с красным перцем. Вернулись на базу и начали терзать деформатор, загружая в него ёлки и делая из них трёхметровые, тонкие, но плотные трубы, сведённые на небольшой конус, чтобы одна сторона входила в другую. На пробу соеденив одну пару и убедившись, что концы сидят плотно, загрузили прибор под завязку и сели на перекур:
— Надо бы попробовать твоё условие с усложнённой активацией.
— Надо бы, — кивнул я, отпивая из кружки чаговый чай. — Как будем усложнять? Глаза завязать?
— Хрен его знает — слишком просто, — сплюнул Второй, поднимая грудь руками и подгибая майку, чтобы она попала между кожей, поскольку там ему постоянно «преет и натирает». — Давай так: завязываем тебе глаза, я отношу кубик подальше и говорю тебе куда идти и когда бить.
— Звучит тупо, но под условия подходит, — усмехнулся я. — Но, сперва мясо!
— Сперва мясо!
Как обладатель женских первичных половых признаков Второй был поставлен на разделку, а я, как истинно мужская половина команды, выбрал место под коптилку и занялся рытьём земли, да сборкой коптильного шкафа при помощи деформатора. Через пару часов мы закончили — развесили полоски посыпанного перцем мяса на крючках и запалили небольшой костерок из свежего дерева в яме, откуда дым уходил в шкаф по подземному дымоходу, где успевал остыть.
Перекусили, покурили и пришло время попробовать выполнить условие. Второй накинул куртку мне на голову и завязал рукава, чтобы она не свисала и не мешала. Ушлёпал подальше и заставил меня раскрутиться вокруг оси, как в детских жмурках. Кружась, я услышал глухой звук падения куба на землю, но точно определить направление не смог, что полностью соответствовало условиям нашей затеи.
— Всё, иди!
Покачнувшись и кое-как устояв на ногах, я слушал подсказки Второго и топал к кубу, держа секиру на плече.
— Левее! Ещё! Теперь вперёд пару шагов! Стоп! Тут надо перешагнуть! — хихикал он, а я подозревал, что он слегка издевается, но был не против, поскольку это и вправду было забавно, да и эмоциональная разгрузка иногда необходима.
Наконец я добрался до нужного места, хотя ощущения говорили, что я обошёл лагерь по периметру как минимум два раза, и теперь слушал последние инструкции:
— Делаешь замах из-за спины по направлению большого пальца левой ноги, но, как только топор будет на уровне груди, то сразу отпрыгивай на полметра назад и подгибай левую ногу!
— Он сзади да? — усмехнулся я, проиграв в голове это действо.
— Делай и не задавай лишних вопросов, а я пока схожу за аптечкой, на всякий…
— Лучше сразу нитки готовь — ногу мне пришивать будешь! — сказав это, я взмахнул секирой и отпрыгнул, надеясь, что не запнусь о кубик и не отхреначу себе ногу.
Однако, к нашему величайшему изумлению я попал и послышался голос Кубовича:
— Получено понимание.
— Что за хрень?! — Второй удивлённо уставился на меня ожидая комментариев с пояснением.
— Я понимаю, ты сейчас в смятении, — с лёгкой улыбкой и спокойным голосом произнёс я, сняв куртку с головы и сложив руки перед собой в смиренном жесте, — но, прошу отринь мирское и подумай о вечном!
— О каком, нахрен, вечном?! — у напарника даже глаз задёргался.
— О том, — проворчал я, выходя из образа, — что мы вечно хернёй маемся! То условие не так работает…
— А? — Второй продолжал пребывать в ступоре, хлопая длинными, густыми ресницами.
— Там нужно больше неучтённых переменных для увеличения шанса!
— Охереть! — радостно взвизгнул Второй, подпрыгнув вместе с огромной грудью. — Абсолютное знание!
— Хрен там, — качнул головой я, понимая его преждевременную радость, но придётся сразу расставить все точки над «Ё». — Это обычное понимание!
— Не понял, как тогда оно работает?
— Я понял, что ты не понял, но понятно объяснить не смогу, ты не поймёшь!
— Понятней объясняй и пойму! — совсем по девчачьи насупился напарник, едва не топнув стройной ногой.
— Понимаешь, — медленно начал я, подбирая слова, — «понимание» делает непонятные понятия понятными, даже если эти понятия, по непонятным причинам, не поддаются пониманию.
— Иди нахрен! — буркнул Второй, поняв что над ним, понятное дело, издеваются.
Уже не в силах сдерживаться я заржал и примирительно хлопнул его по плечу:
— Забей! Штука крайне полезная, хоть и грузит мозг. В общем суть в том, что даже если ты просто скажешь: «смотри туда!», я без проблем пойму куда смотреть.
— А если прочитаешь что-нибудь на другом языке? — Второй перестал дуться и теперь лучезарно улыбался и такие перепады настроения мне совсем не нравились — я понимал, что гормоны рано или поздно возьмут своё, как бы он не сопротивлялся.
— Думаю, общий смысл уловлю.
— Деформатор?
— Деформатор!
Мы подошли к управляющей части устройства и я по-новому взглянул на панель с кнопками и крутилками, преисполненный пониманием значения пиктограмм.
— Так вот ты какой — олень северный! — я широко улыбнулся и с силой потянул за ручки, которыми мы обычно выкручивали плотность и масштаб.
Они отщёлкнулись в верхнее положение и я включил устройство, дав команду Второму закатить сферу с бобром в рабочую зону. Он немного струхнул соваться во включённый деформатор, но я уверенно кивнул и он поспешно затолкал ком на платформу, после чего присоединился ко мне.
— Ты познал истину, брат Митрофан? — поднял он бровь, наблюдая как я уверенно нажимаю кнопки и двигаю ползунки.
— Воистину познал, брат Митрофан! — хмыкнул я, заканчивая настройку режима работы.
Если я всё правильно понял, то деформатор был самой невероятной, охренительной штукой, о какой только может мечтать любой самоделкин! Он мог практически всё — от изготовления гвоздей, до нейрохирургических операций, лишь бы хватало энергии, да присутствовали необходимые знания у оператора. Тут не требовались дополнительные инструменты, но был разъём для подключения какой-то внешней штуки, который я сперва принял за не очень удобную ручку.
— У тебя кровь
