Я до косточек прониклась его поцелуями и прикосновениями, сама не заметила, как вцепилась в его руки, будто тело продолжало борьбу с разумом и перестало его слушать, демонстрируя свои желания, а хотело оно лишь одного, продолжения этого безумия.
Он наклонился еще ниже и я почувствовала его горячие губы на своих, которые тут же слились в одном поцелуе, а ноги от слабости согнулись в коленках, но меня вовремя подхватили крепкие руки и я с удовольствием утонула в объятиях.
Входная дверь громко хлопнула и я поняла, что это произошло не без чьей-то помощи.
Оттолкнула от себя Ларина, на секунду остановилась, а потом бросилась бежать из кабинета. Выскочив в коридор, затем на лестничную клетку и тут же почувствовал резкий толчок в спину, с помощью которого я кубарем полетела вниз.
Последнее, что мне удалось услышать это громкий крик Влада, похожий на рев дикого зверя. А дальше — острая боль и все как в тумане.
Женской голос сливается с мужским и раздаётся в голове громким эхо.
Чьи-то руки подхватывают меня, я чувствую тепло мужской груди очень крепкой и сильной, не в силах больше воспринимать окружающее, проваливаюсь в глубокий сон.
Влад.
Мы так близко, что вновь накрывает волной безрассудства, едва сдерживаемое желание стать ещё ближе, похоже на сладостную пытку и я, наконец, смог переступить ту незримую черту, которая разделяла нас все это время.
В воздухе витает нежный запах, щемящая страсть рвётся наружу и руки змеями обвивают тонкую талию, я губами впиваюсь в ароматные губы и намерен выпить ее до дна. Сегодня она моя, а я только ее и так теперь будет всегда. Златовласка моя и я не намерен ее ни с кем делить.
Какое-то мгновение прошло с тех пор, как мы взлетели наверх и оглушительный удар двери роняет нас с небес на землю.
Сразу не получается прийти в себя и я запоздало замечаю, как Златовласка выбежала из кабинета. Бегу по следам, стараясь удержать, остановить, вернуть все назад, но оказавшись на лестничной клетке, я вижу, как золотистые волосы вспорхнули непослушной птицей, а моя хрупкая учительница стремительно падает вниз.
Страх за неё ударяет мне в солнечное сплетение и я не выдерживаю боли, громко кричу:
— Не-е-ет!
Чувство, что разбилась самая ценная и дорогая сердцу хрустальная ваза. Успеваю заметить испуганные глаза Звонаревой, которая твердит без остановки и цепляется за мои руки:
— Это не я! Она сама, я ничего не делала! Ты должен мне поверить!
Все это сейчас так неважно, я после до тебя доберусь, обещаю, а сейчас я отталкиваю ее и спускаюсь по лестнице широкими шагами, перепрыгивая сразу по три ступеньки, поднимаю девушку с холодного бетона и бегу вместе с ней в машину.
Двери помогает открыть охранник, и вот я уже бережно кладу на заднее сидение мою Златовласку, не теряя ни минуты времени, завожу машину и срываюсь с места.
Какой же я идиот, не уберёг, не уследил, это же все из-за меня!
Всю дорогу до больницы я винил себя и только себя в случившемся.
Я недостоин ее! Я так хотел сделать ее счастливой, но угробил, только бы успеть — только бы успеть!
Главное, чтобы все было в порядке, я больше никогда не допущу, чтобы она страдала и чувствовала боль.
Мы подъехали к ближайшей частной клинике, Варя по-прежнему без сознания и от этого становится паршиво на душе и больно. Впервые за мою взрослую жизнь у меня образуется пелена слез на глазах.
Я вижу багровое пятно крови на лбу и ускоряюсь.
— Помогите, девушка без сознания, упала с лестницы! — Кричу, как только залетаю в двери больницы
Ко мне тут же подвозят кушетку, люди в белых халатах суетятся, о чем-то громко перекрикиваются, но их голос кажется мне непонятным, звенит, как эхо в ушах. Я хватаю одного за рукав и глядя в глаза прошу:
— Спасите ее, слышишь! Если надо, я заплачу ещё больше, любые деньги, только спаси! — Я кладу в его карман смятые купюры, все, что есть у меня сегодня с собой
— Молодой человек, мы сделаем все возможное, но, к сожалению, жизнь не купишь за деньги, поэтому заберите и оплатите в кассу, как полагается, за палату, — он вернул деньги обратно и уже поспешил уходить
И эта обезнадеживающая фраза была последней, которую я от него услышал, я только успел сказать ели слышно в седой затылок:
— Пожалуйста! Она мне очень дорога.
Вся суета стихла, все разбежались, а Варю увезли, осталась только одна женщина с добрым лицом, которая тихо сказала:
— Молодой человек, не переживайте вы так, все будет хорошо, у нас сегодня лучший врач из всех, кого вы могли бы найти в этом городе.
Я в ответ кивнул, стараясь как можно искренне, но слова женщины никак не отразились на моем опасении.
Из больницы я вышел на улицу, где лил проливной, холодный дождь, ледяными каплями бил по лицу, остужая мой пыл. Хотелось кричать, чтобы все, что скопилось внутри вырвалось наружу, и я не стал сдерживать себя в этом желании.
Взвыл громко и напористо так, что расстратил все силы и выгнал из себя хоть каплю боли, терзающую меня. Только после этого мне удалось прийти в себя.
Прошёл час, сырой насквозь я сидел в холле и ожидал новостей. Когда дверь, в которую увезли мою Златовласку, открылась, то я тут же подскочил и направился навстречу доктору.
— Что с ней?
— Все хорошо, вы можете ехать домой, девушка уже пришла в сознание, но ей нужен покой.
— С ней все в порядке?
— Сотрясение головного мозга и большие гематомы по всему телу, но ее жизни ничего не угрожает, вы можете быть спокойны. Вы лучше сейчас езжайте домой, отдохните… — Он оглядел меня с ног до головы и продолжил, — так и заболеть недолго, вы же не хотите тоже оказаться на больничной койке. Приезжайте завтра, вы даже сможете лично поговорить со своей Джульетой, а сейчас нечего пороги оббивать, вы этим никак не поможете, все что нужно, мы уже сделали.
— Ее зовут Варя
— Я знаю, мы уже познакомились
— Могу я быть уверен в том, что ей достанется лучшая палата?
— Я лично проконтролирую, чтобы Варвара чувствовала себя у нас комфортно… — Сделал небольшую паузу и улыбнулся, — конечно, насколько это может быть возможно в больнице
После разговора с врачом волнение отступило, но я был уже настолько вымотан эмоционально, что уснул прямо в машине, возле больницы и даже сырая одежда не помешала мне провалиться в глубокий сон.
Проснулся под утро от страшного холода, пробирающего до костей, добрался до дома и почувствовал недомогание.
Температура 39, жуткая слабость, кашель. Врач поставил диагноз — односторонняя пневмония.
