более молодая внешность. Не понимаю, почему она здесь, учитывая все последствия?»
«Она же раньше касалась меня»
«Ты тогда защитился от нее внутренним барьером, так что моя энергия не просочилась. Но не можешь ведь ты все время удерживать в своем теле барьер? Это помешает обучению. Нам придется открыться друг другу, иначе ничего хорошего не получится».
— Черт, — выдохнул Наиль, осознавая, в какой ситуации оказался. Он гадал, почему Берта все еще не огрела его какой-нибудь мощной магией. — Энра, нам нужно серьезно поговорить.
— На тебе проклятье? — уже более спокойно поинтересовалась женщина, с опаской посматривая на парня.
— Не совсем… Энра, я предлагаю обменяться клятвами на крови. Мне придется рассказать о себе все, а это небезопасно. Вам тоже придется рассказать о себе все. Иначе я боюсь причинить вам по незнанию еще больше вреда.
— Мелкий паршивец, — фыркнула женщина, присаживаясь прямо на влажную от росы траву и извлекая кинжал. — На этой земле слишком легко относятся к клятвам на крови, раздают их при каждом случае, а ведь на остальных материках это суровое табу!
Тем не менее, она все же принесла клятву. Продолжительность жизни больше для нее не имела значения, если она успеет обучить этого странного юношу, внешностью напоминающего одного из ангелов Златоликого. С другой стороны, ей было невыносимо любопытно. Последняя радость в ее завершающейся жизни — утоление любопытства. От рассказа о ее прошлом уже ни для кого ничего не изменится, да и не было в нем ничего постыдного, она просто стала жертвой неправильного решения своей семьи. А Темному Императору было плевать на то, участвовала она в заговоре, или нет.
Наиль также присел на землю, принес клятву и первым начал рассказ о себе. Зиргрин убедил его, что внимательно следит за ведьмой. Если вдруг что-либо его насторожит — он примет контроль над телом Наиля и скрутит магессу. Для королевской тени это не составит труда.
Кое-что молодой человек умолчал. А именно тот факт, что одушевленный меч в его руках — это и есть временное тело Крылатого Змея.
Берта выслушала историю ученика от начала и до конца, ее глаза сузились, а белоснежные ровные зубы, в отличие от остального тела, идеально сохранившиеся, до крови прокусили губу.
— Значит, ты апостол Крылатого Змея. Вот почему ты так подействовал…
— Не совсем апостол, но довольно близок к этому понятию… я прошу прощения…
— Не извиняйся, — отмахнулась женщина. — Вот, значит, что имел виду этот чертов интриган! Последний шанс. Я думала, он говорил о последней возможности найти ученика, но он же ни черта не знал о моих настоящих целях! Ты связан с новым богом этого мира, конечно.
— Он обучил меня ремеслу убийцы.
— Ха! Я делю одного ученика с существом, настолько ненавидящим меня! Какая ирония.
— Он вас совсем не ненавидит… Крылатый Змей на самом деле просто не успел просчитать все последствия, когда устанавливал запреты для темных. У него было мало времени. Кстати, мои способности в стихии воздуха тоже от него. Он рассказывал, что изначально мой талант был едва достаточным, чтобы считаться даром. Крылатый Змей назвал меня своим учеником, он заменил нам с сестрой отца, пусть и не мог помочь физически, но без него мы бы погибли.
— Призрачный Пес был при жизни примечательным убийцей, я помню те годы, когда о нем по всем материкам гуляла довольно пугающая слава. Даже удивительно, насколько странно повернулась его судьба.
— Он ненавидит это прозвище, — улыбнулся Наиль, ощущая мощную волну раздражения от Зиргрина из-за того, что его продолжают так называть.
— Но под ним его запомнили. Хотя, конечно, больше его так никто называть не станет, в конце концов, он высший бог этого мира.
Сейчас Берта была совершенно не похожа на себя прежнюю. Исчезла истеричность из голоса, дерганность движений и непоследовательность мышления. Словно совершенно другой человек, бесконечно уставший от своей несчастной жизни, с грустным взглядом мутных старческих глаз.
— Ваша очередь, энра.
— Учитель! Называй меня учителем! Крылатый Змей обучил тебя тому, что умеет, — это убивать. Но вот магии не научил. Думаю, он ее просто не знает, да и откуда бы ему знать с отторгающим магию телом? Это значит, что тебе все же придется принять мое наследие.
А дальше Берта легко рассказала парню о своем прошлом. Да, он был ребенком, но женщина чувствовала, что глазами этого ребенка смотрит Хранитель этой земли. И именно поэтому была предельно откровенна. Пусть она и готовилась к смерти, но если был шанс…
— Я пришла на континент, чтобы хоть немного пожить в спокойствии, не ощущая себя загоняемой добычей. Это дорого стоит, поверь. Я была в бегах сотни лет. Лучше умереть, чем продолжать так жить…
«Она хочет, чтобы я принял ее. Позволишь?»
«Минуту».
Зиргрин уже понял, чего добивается Берта. Но не мог сейчас ей помочь.
— Учитель, с тобой хочет поговорить Он. Через меня.
— Это честь! — немедленно поднялась с земли магесса.
Наиль расслабился, позволяя одушевленному клинку взять контроль над телом. Его глаза залила небесная синева, а зрачки вытянулись и стали вертикальными, словно у диких зверей.
— Я не могу тебя принять, — тихо проговорил Зиргрин, наблюдая за тем, как опустилась перед ним на колени пожилая женщина. Берта ощущала сейчас от мальчишки такое мощное духовное давление, что едва могла дышать. Зиргрин намеренно позволил своей энергии в безопасных для старушки объемах просочиться, чтобы устранить все сомнения.
— Но почему⁈ Почему⁈ Я отрекусь от демонов, склонюсь перед тобой! Почему?
В ее голосе звучало отчаяние. Берта обращалась ко всем богам, о которых только знала, но все отказались ее принимать, не желая портить отношения с демоническим миром. Ведь почти каждый бог был элементалем, а элементали жили в подпространстве демоничекого мира и оставались зависимы от демонов. Златоликий даже слышать ничего не желал, слишком уж силен был темный дар у магессы. Природные духи этого мира совершенно не интересовались набором последователей. Но Зиргрин отличался! Он был богом этого мира, но молодым, бывшим смертным. Память о смертной жизни должна была сделать его ближе к обычным разумным. Берта понимала, почему темным запрещено ступать на Восточный материк, до нее доходили слухи о том, как сильно пострадал аватар Зиргрина в подземельях Темной Башни. Но конкретно она не имела с этим ничего общего, ее даже не было в Гарадате в то время. Она надеялась, что Крылатый Змей сможет сделать для нее исключение. Хотя бы ради Наиля.
Зиргрин ощущал душевные метания женщины, из-за чего тяжело вздохнул.
— Дело не в том, что я не хочу принять тебя. Просто не могу, понимаешь? — он извлек из ножен меч, который был его собственным телом. Ощущение от того, что держишь сам себя, было крайне странным, но он уже свыкся. — Наиль защищал меня, так что рассказал не все. Сейчас я запечатан вот в этом мече. Это сделано Непознаваемым ради моей защиты. Мое вознесение было немного необычным, в глазах Мироздания я урод, так как совместил в себе две стихии: воздух и землю. Чтобы не быть уничтоженным, я должен оставаться в материальном мире и обладать телом. Меня ввели в круг перерождений, так что я однажды смогу вернуться в качестве полноценного разумного. Тогда мне станет доступна сила и власть Хранителя. А до тех пор моей сущности приходится оставаться в собственном клинке. Сейчас я ни что иное, как обычный одушевленный меч. И Наиль — не только мой ученик, но и мой владелец. Трудно описать, насколько чувства и желания одушевленного меча отличаются от чувств и желаний живых разумных, но сейчас я именно такой. Кое-как сдерживаю себя благодаря памяти о прошлом, но со временем эти ограничения все сильнее размываются. Прости, если разрушил твои надежды, Берта.
— Не могу поверить, — тихо произнесла женщина, все еще стоя на коленях. — Что за странная у тебя судьба?
— Я сам ее выбрал, — чуть улыбнулся Зиргрин губами Наиля. — Как долго тебе осталось? Я опасаюсь снова сократить твою жизнь, если попытаюсь осмотреть. Прикосновение моей энергии усилит отторжение материка, установленное мной перед смертью. А вмешаться в установку сейчас для меня невозможно.
— Если использую некоторые лекарства, то протяну лет восемьдесят, — Берта с новой надеждой взглянула в холодные глаза Крылатого Змея. Наиль, хоть и был убийцей, никак не мог иметь
