Он точно знает, что причинит Иль боль.
— И дальше что? — опять вздыхает ректор. — Оснований для ментального допроса нет.
— Я помогу. Я не так силен, как отец, но могу чувствовать эмоции. Здесь никто об этом не знает. Если вы вызовете подозреваемых к себе, виновного выдаст страх.
— Хорошо, — соглашается, наконец, ректор, помолчав. — Пусть будет по-твоему. Но пообещай мне, что ни ты, ни Йон сегодня близко не подойдете к кухне. Нечего разводить мелодраму.
Склоняю голову в знак согласия. Я и не собирался. Иль гордая, мое вмешательство ей не понравится. А Йон навряд ли захочет обнадеживать Джуми. Похоже, после дежурства мне одному придется откачивать обеих. Нужно придумать для них что-то очень приятное.
Глава 13
Иленоре
Я не задумывалась, как Джуми достала вино. И теперь не спрашиваю, зачем она это сделала. И так понятно — от отчаяния. Я тоже виновата, потому что тоже хотела забыть о том, что не нужна Раду, хоть ненадолго. Увы, все обернулось не в нашу с Джуми пользу.
— Прости, — говорю я ей. — Если бы знала, что ради алкоголя…
— Это мой выбор, — огрызается Джуми, перебивая меня. — Я знала о последствиях.
— Ты уже так… поступала?
— Нет, — вздыхает Джуми. — Я все еще надеялась, пока Йон не отверг меня. После его слов я поняла, что всё бессмысленно. Не вини себя, Иль. Если бы ты не предложила, я поступила бы точно так же.
О чем тут еще говорить? Если и я жалею лишь об одном: ректор слишком быстро нас отрезвил. А еще неприятно, что Джуми обманули, и вместо обычного вина подсунули зелье. Из-за этого мы и попались.
Когда мы с Джуми появляемся на драконьей кухне, там уже вовсю кипит работа. Дым коромыслом, причем буквально. Что-то варится в огромном чане, из него валит пар. На трех сковородах шипит масло, а повара перемешивают содержимое, подбрасывая ловко подбрасывая его вверх. Это крупные семечки? Или фасоль?
Здесь есть и плита, и полки с посудой, и разделочные столы, и мойки — все, как на обычной кухне. Из необычного — дыра в полу, из которой пышет жаром. Один из поваров то и дело ныряет туда, головой вниз. Так, что ноги болтаются в воздухе. Я не сразу замечаю, что ныряет он с куском теста в руке, а выныривает без него.
— Это тандыр, — говорит су-шеф, проследив мой взгляд. — Впервые видишь?
— Да…
— Странно. Это изобретение твоего мира.
— Мир огромен, — отвечаю я, поведя плечом.
Джуми, в отличие от меня, не любопытничает. Она прячется за моей спиной и зажимает нос пальцами. Запах, и правда, неприятный. Я даже не могу его описать: то ли прогорклое сало, то ли испорченный рыбий жир, то ли и то, и другое вместе, да еще со сладким привкусом.
— Барри, Альвин! — Су-шеф подзывает двух поваров. — Ваши помощницы на сегодня. Мытье посуды тоже на них. И не забудьте о том, что я вам говорил.
— Да, су-шеф, — отвечает один из них.
— Помним, су-шеф, — вторит ему другой.
Мне достается Альвин, молодой, довольно добродушный дракон, с темными волосами, на кончиках переходящими в серебро. Темно-серебряный дракон. Красивый.
С тех пор, как увидела Раду в истинном обличье, я пытаюсь представить, как выглядит каждый дракон. Иногда я вижу их в небе, но на крышу, где они обращаются, избранных не пускают. Я хотела бы рассмотреть дракона вблизи. Подробно, а не мельком, как получилось с Раду. Все же в голове не укладывается, как из человека получается огромный дракон. Вернее, наоборот.
Нас с Джуми отводят в маленькую комнатку, где предлагают переодеться. Я надеваю комбинезон с длинными рукавами и воротником-стойкой, прозрачный защитный экран для лица, косынку и перчатки.
— Это убережет вас от брызг, — поясняет Альвин. — Кипящее масло очень горячее.
Джуми уходит первая, а я немного замешкалась, повязывая косынку.
— Поспеши, — просит Альвин за дверью.
Странно, но он именно просит, а не приказывает. И поэтому мне становится неловко. Наверняка, он не в восторге, что оторвали от привычной работы и поручили наказывать человечку. Я уже знаю, что драконы не получают от этого удовольствия. Возможно, некоторые… К Альвину это определенно не относится.
— Ты только лягушек боишься? Правда? — интересуется он.
— Об этом говорил су-шеф? — осеняет меня. — Извини, но должна предупредить. Я боюсь их так, что не смогу работать.
— Нет, наоборот, — отчего-то смущается он. — Су-шеф предупредил, чтобы мы не использовали ваши страхи в работе. Но то, что нужно будет делать… тоже неприятно.
— Это же наказание, — напоминаю я. — Я его заслужила.
— Нет, — возражает он. — Я не согласен. Но таковы правила.
— Твоей будущей жене повезет. Ты будешь добрым мужем.
— Я уже женат, — улыбается Альвин.
— Я искренне ей завидую, — смеюсь я.
— Не говори так, — просит он. — Уверен, принц Альберт тоже будет добр к тебе. Ты необычная.
А, цвет волос… Настроение немного портится. Альвин держит в голове, кто я. И кем стану в ближайшем будущем.
— Ведешь себя достойно, — добавляет он. — Джуми здесь не впервые, поэтому обошлось без слез. Все впадают в истерику, едва переступают порог нашей кухни. Как будто мы питаемся человечиной.
— Ты меня пугаешь, — жалуюсь я. — И Джуми пугала.
А, может, я ошибаюсь на его счет? Вдруг он искренне переживает, чтобы я не ляпнулась в обморок?
— Вот. — Альвин открывает контейнер. — Это твое задание.
Заглядываю внутрь… и к горлу подступает тошнота. Я не боюсь гусениц, но никогда не видела их в таком количестве. Контейнер литров на десять! И до краев полон разноцветными волосатыми «палочками». К счастью, они хотя бы не шевелятся.
— Берешь ее вот так. — Он показывает, как зажать гусеницу в пальцах. — Выдавливаешь сюда. — Из гусеницы в миску брызжет голубоватый сок. — А шкурку выбрасываешь сюда.
Я глубоко дышу, сдерживая тошноту. «Это еда, — уговариваю я себя. — Просто еда. Для драконов. Мне не надо это есть. А гусеницы — просто насекомые».
В нос ударяет запах нашатыря. Это Альвин постарался.
— Мне показалось, ты вот-вот потеряешь сознание, — виновато говорит он.
— Все нормально, — храбрюсь я. — Покажи еще раз, пожалуйста.
Я должна это сделать. Должна через это пройти. Это будет мне уроком: драконам нельзя доверять.
— А что из этого делают, Альвин?
— Добавляют в суп, — отвечает он. — Ты, и правда, удивительная.
Чтобы справиться с отвращением, я закрываю глаза. Нужно только взять гусеницу правильно, а после смотреть на процесс необязательно. Хуже всего запах. Он сладкий. Тошнотворный. Он хуже всего.
Альвин не уходит, тоже работает, выдавливая гусениц. И делает это куда быстрее, чем я. Не знаю, чем занята
