что те дети, которые были мною убиты? Думаешь, это плохо? Считаешь это «злом»? Нет. Подумай, какая жизнь ждала их впереди? Я помог им. Избавил от этой муки: от проблем с питанием, жестокости на улицах и в приютах. Думаешь, мне не рассказывали о «карцере»? Они мне всё рассказывали, каждый свой день, всю жизнь. Мне всегда всё рассказывают, никто ещё не молчал. И я никогда не молчу в ответ.
Взгляд Оскара останавливается на своих кишках, что взлетают в воздух. Кровь течёт вниз, но подхватывается телекинезом и распределяется по его телу, насыщая нужные органы кислородом и позволяя функционировать организму. А магия Жизни, что подпитывает тело мужчины, не даёт ему умереть от столь грубых действий с моей стороны.
— Получается, каждый наш поступок несёт разные последствия, разные частицы этого света и доброты. Я — его проводник, несущий людям счастье и истину… Конечно, я мог бы совершать зло и стать «истинным злом», но не хочу. Я способен на большее и мог бы изменить этот мир в лучшую сторону. Только мне всегда мешали нести добро в массы…
— Ой, заткнись лучше, «добряк». Напомнить, что ты с детьми делал? Оправдания об их трудной жизни не принимаются — я сам имел на них планы, и ребята были бы обеспечены работой и куском хлеба. По сути, жизнь была бы не лишена своих радостей, хоть и не была бы идеальной во всём. — Хмыкаю на этих словах и погружаю Оскара в сон. Всё же болтовня объекта не стоит затраченных усилий на поддержание его в сознании и с отключенными болевыми центрами.
Так, пора начать вскрытие внутренних органов. Начнём с лёгких, есть у меня к ним пара вопросов…
Постепенно я разбирал мужчину на части, стараясь поддерживать в нём жизнь. Когда изучал какой-то орган, то возвращал его обратно и подлечивал. А потом дошёл до мозга.
Здесь я закопался надолго. Очень уж он был многогранен и сложен.
Прервали меня парни, принесшие насекомых. Пришлось отвлечься и законсервировать Оскара, чтобы по-быстрому сделать нужных химер — по образцу тех, что находятся в Хогвартсе.
Разумеется, в этот раз я делал уже не простых «шпионов», а таких тварей, через которых мог бы использовать легилименцию на расстоянии. На это уходило много времени, но руку набивал прямо на ходу, одновременно прикидывая и придумывая новые «фишки», упрощающие применение магии Разума.
Самих жучков тоже было навалом, причём самых разных, так что закопался надолго. Делал их не только для операции по подчинению бригадиров, но и сразу с расчётом на школу магии — ведь мне ещё заново наполнять главный зал гостиной, а потом начать планомерное расселение химер по остальным факультетам. В общем, сколько бы ни сделал, всё будет мало.
Прервался лишь к вечеру, так как не позволял своему желанию «творить» поглотить себя с концами. Поужинал, приготовив бытовой магией из привезённых продуктов вполне приличные блюда, а потом пошёл спать, не забыв поработать с окклюменцией.
Пара дней прошли в таком же потоке, а потом поступил долгожданный звонок Реддла.
— Салли назначил встречу, — с ходу начал он, — двадцать пятое июня. До июля будет ещё почти целая неделя! Как раз успеешь поработать с членами банды. Возможно, даже успеем подчинить Йоксала, прежде чем отправишься к своей ненаглядной, — ухмыльнулся парень.
— Рано или поздно, Том, ты тоже встретишь девочку, — голосом нудного профессора начал я, — это как с пестиками и тычинками…
— А-а! Прекращай! — раздражённо замотал он головой, — всякие там девчонки не для меня! Мне хватило твоей памяти по лечению той шлюхи, на Рождество…
Аха-ха, да… «не для того моя роза цвела»… Ладно, не буду доводить пацана. Но я же не поставил его на «голубую» дорожку? Ведь правда?
— Справедливости ради, ты первый начал, — вопросительно изгибаю бровь, на что он протяжно вздохнул.
— Химеры готовы? Проверены? — начал говорить Реддл по делу.
— Готовы, но не проверены, — киваю на это, — займусь этим прямо сейчас. Пусть Дабман заедет и заберёт их. К этому моменту как раз закончу. Потом Салли рассадит их где хочет, хоть по всему кабаку, тварей на это хватит. Кстати говоря, я готов внести в его организм небольшие улучшения, а также переговорить с его замом. Он ведь тоже будет на встрече?
— Конечно! А новости радуют, — воодушевился Том, — тогда готовься, завтра заедем, — он на секунду задумался, а потом уточняет, — ты же не читал газеты за эти дни, верно? Занимался мелкой, а потом сразу ловили О’Доуда…
— Что-то случилось? — хмурюсь, и немудрено. —И о каких газетах речь, наших или магловских?
— Общих, — наклоняет он голову, — о Германии. Информация там, конечно, разнится, но единый смысл прослеживается в каждой. Всё же простецы и волшебники там теперь объединены…
— Рассказывай. — Предчувствую проблемы.
— Гриндевальд запустил военные реформы. Теперь каждый выпускник магических школ становится военнослужащим, обязанным обучиться два года и, получив Адепта Боевой магии, потом быть приписанным к особому корпусу вооружённых сил страны. У маглов нечто похожее, с поправками на их специфику. Налаживают массовое производство военной техники, проводят подготовку армии… В общем, наращивают боевой потенциал. Магловские газеты подняли настоящую панику и готовят людей к войне, а наши, — он усмехнулся, — действуют крайне осторожно, будто бы опасаясь за каждое лишнее слово.
— Два года подготовки для магов. Это как раз до 1939 года. — Хмурюсь: события начинают набирать оборот.
— Верно, — кивает Реддл, — я тоже сразу об этом подумал. То есть против нас выпустят целую армию обученных боевых магов, не считая маглов.
— Угу, причём это явно не всё. Более чем уверен, что Гриндевальд не строит свою стратегию только на магах. Наверняка будут тёмные твари и разная прочая нечисть… А по курсам подготовки… — усмехаюсь, — ведь, как я понимаю, они обязательны вообще для всех?
— Именно, — прикрывает глаза Том, — это тысячи, нет, ещё больше волшебников с полностью промытыми пропагандой мозгами.
— Надо будет прочитать газеты, — почёсываю висок, — значит, наше Министерство никак не реагирует?
— Про это ничего не было сказано, — задумался Реддл, — но я могу написать письма ребятам, у них отцы варятся в политике не один десяток лет, так что должны знать больше.
— Да, давай сделаем так. Но… в любом случае ситуация начинает накаляться.
— Согласен, — улыбается
