— Надеюсь, что хотя бы ты его знаешь. — сарказм в его басистом голосе заставляет волну гнева подняться внутри. — Мне не нужны внуки не пойми от кого.
— Карим! — шикает мама, осуждающе смотря на отца.
— От твоей дочери, папа! Внуки от твоей дочери, прежде всего! — я не выдерживаю, и мой голос звенит от обиды. — Вот поэтому я не говорила! — впиваюсь взглядом в насупившегося мужчину. — Это мой ребенок, и я не позволю никому сказать о нем ни одного плохого слова, ясно!? Ты не рад? Отлично! Тогда мне придется сказать ребенку, что у него нет дедушки! Это тебя устроит!? — слова сами собой выплескиваются из меня колючим ядом. Я тяжело дышу, и со стороны, наверное, похожа на бешеную мамашу, готовую в любую минуту броситься в бой, защищая свое чадо.
Но отчасти это так и есть. Я не позволю моему ребенку видеть такое же отношение, что и ко мне в детстве.
Отец смотрит мне прямо в глаза. Молчит. Не привык чувствовать отпор. Так уж заведено, что все безмолвно соглашаются с каждым его словом.
Я не буду извиняться. Мне не за что. — пытаюсь я убедить себя, когда в дверь стучат.
Босс резко входит в палату, не обращая внимания на родителей.
Отец переводит на него гневный взгляд, но начальник и бровью не повел.
Молча подходит в моей кровати. Лицо взволнованное.
Как он отнесется к моей беременности? А ведь он еще не знает самого главного… Что отец ребенка — он…
Боже, как я вообще ему об этом скажу?
"Поздравляю, ты станешь папочкой"? — всплывает в моей голове комичная фраза.
— А ну выйди отсюда! — голос отца становится еще более злым. — У нас семейный разговор!
Я удивленно уставилась на папу. Он никогда не позволял себе так разговаривать с незнакомыми людьми. Несмотря на его скверный характер, правила приличия играли для него не последнюю роль.
— Я пришел не к тебе. — сухо бросает босс, и садится возле кровати. Спокойно смотрит мне в глаза.
Я в полной растерянности, и кажется абсолютно перестала понимать, что происходит.
— Щенок! — взорвался отец. — Как ты смеешь так со мной разговаривать!?
— Карим! Не нужно! — умоляюще стонет мама и хватает отца под руку. Почти силой выводит его из палаты, оставляя меня наедине с начальником.
И я совсем не понимаю, рада я этому или нет.
Глава 39
Кусаю губы. Молчу. Мужчина внимательно разглядывает моё лицо, и от этого мне еще больше становится не по себе.
— Что будет с Олей? — наконец то решаюсь я прервать гнетущую тишину. Голос хрипнет от волнения и мне приходится прочистить горло.
Начальник не торопится отвечать. Кажется, единственное, что ему сейчас интересно — это пытаться прочитать мои мысли.
Спустя пару минут он все же подает голос:
— Когда я вез тебя в больницу, она была в кабинете Григорьева. Скорее всего она выплатит неустойку компании за разглашение данных. — делает длинную паузу. — Я бы советовал тебе написать на нее заявление. Не думаю, что она осознавала, что делала, но такое не должно остаться безнаказанным.
Делаю глубокий вдох и на секунду прикрываю глаза.
Больше всего на свете я бы сейчас хотела оказаться дома, в теплой уютной кровати с котом под боком.
Все вокруг здесь меня раздражает. Белые стены и слишком яркий свет, от них голова болит еще сильнее. Пристальные взгляды родственников и начальника, будто все ждут от меня каких-то объяснений.
— Я не стану писать на нее заявление. — подумав еще пару минут, отвечаю я. — Ей и так неплохо достанется, когда она останется без работы, с огромной суммой долга перед компанией.
Мужчина скептически поджал губы.
На самом деле, мои нервы сейчас просто не выдержат, если мне придется иметь дело еще и с полицией. Заявления, показания, допросы — это последнее, что мне сейчас нужно.
— Амин… — голос начальника стал еще холоднее.
Невольно поморщилась от его тона. Сердце волнующе зачастило.
— Когда ты собиралась мне сказать, что беременна? — вскинула на него взгляд и на секунду увидела в глазах то ли разочарование, то ли осуждение.
Раздражение, уже было успокоившееся внутри, вновь набирает обороты.
Да какого черта я должна оправдываться перед ними за свою беременность!? Почему они все ведут себя так, будто это какая-то заразная болезнь? Будто я от каждого из них требую что-то?
— Это проблема? — цежу я сквозь зубы. Пытаюсь скрыть злость в голосе, но выходит откровенно плохо.
Воинственно складываю руки на груди.
— Нет. Не проблема. — тут же отвечает начальник и буравит меня колючим взглядом в ответ. — Но если уж, я встречаюсь с женщиной, я имею право знать, что скоро она станет матерью. Тебе так не кажется?
Недовольно хмыкнула и отвела взгляд, уставившись в стену.
— Извини, не знала, что мы встречаемся. — иронизирую я в ответ.
Мужчина скептически изгибает бровь.
— Теперь знаешь. — сухо кидает он. Резко встает со стула и идет к двери. — К вечеру тебя выпишут. Я отвезу тебя домой.
Разочарование от того, что он собирается уйти тут же заполнило меня изнутри.
После реакции отца мне просто хочется элементарного человеческого сочувствия, сострадания. Я устала быть сильной и постоянно держать оборону.
Мне нужно его понимание. Его забота.
— Постой. — тихо произношу я, когда он уже берется за ручку двери.
Внутри разрастается жгучий мандраж.
Я должна ему сказать, что ребенок его. В конце концов, если я и дальше буду скрывать от него, это уже будет выглядеть как обман.
Мужчина обернулся. Его взгляд смягчился.
Он склонил голову набок и подумав с секунду, вновь подошел ко мне.
Сел на край кровати и накрыл своей большой ладонью мою.
— Амина, ты мне нравишься. И твоя беременность этого не изменит. Но я не потерплю лжи. Мне важно, чтобы ты была честна со мной.
Понимающе киваю.
— Хорошо. — набираю в легкие воздуха.
Руки похолодели от волнения.
Какой реакции мне от него ждать? Наши отношения только-только начали зарождаться, и сейчас я повешу на него ребенка?
А если у нас ничего не выйдет? Если ничего не получится?
Тогда этот ребенок уже не будет только моим…
Мне придется до конца дней считаться с мнением его отца, даже если я буду с ним не согласна? А если этот мужчина не сможет полюбить малыша? Ведь он не был запланирован. Что если он будет вести себя так же, как мой папа?
Тысячи сомнений в голове заставляют мысли хаотично метаться по закоулкам сознания, пока начальник выжидающе смотрит мне прямо в глаза.
