реактивные самолёты, летающие на огромной высоте и с немыслимой скоростью. Опытный истребитель фирмы «Хеншель» пришлось забраковать из-за крайне ненадёжного двигателя. И он был двухмоторный, а не одномоторный, как русские «треугольники». Значит, двигатель настолько надёжен, что коммунисты не боятся направлять использующий его самолёт в бой. Неужели «унтерменьши», как их называет фюрер, оказались талантливее германских конструкторов? Нет, что-то здесь не так!
Штраус, которому скоро должно исполниться 62 года, пробежал глазами текст. Вот оно! От неожиданности командующего армией пробил холодный пот. Он дрожащей рукой вытер лысину, после чего налил себе прямо в стакан граммов пятьдесят коньяка, который совершенно по-русски, одним глотком, забросил в себя. Записи, датированные концом лета и началом осени 1981 года! А это значит… Майн Гот, такого не может быть!
Лейтенант Сергей Крапивин, 23 июня 1941 г., 15:30
Второй день войны, начавшийся с атаки на Гожу, прошёл в землеройных работах. В том смысле, что мы зарывались в землю в полукилометре северо-западнее деревни Казимировка, чуть севернее правобережной части Гродно.
Нашумели мы этой атакой знатно, так что визит в наше расположение командующего 3-й армии генерал-лейтенанта Кузнецова не заставил себя ждать. Правда, после того, как на позиции, выбранные для нашего батальона, не прикатила пропылённая «эмка» какого-то полковника из штаба армии.
«Полкан» немедленно принялся демонстрировать крепость голосовых связок: кто такие, почему одеты не по уставу, кто дал команду отступить с отбитых у немцев позиций. Уж насколько капитан Сокол обычно полон энергии, но в этот раз убегался. И прямым текстом послал штабного полковника на… Нет, не туда, куда вы подумали, а только на полковой КП. Вежливо послал, почти со всем почтением. Но какой чин из штаба армии потерпит, что с ним под предлогом необходимости «всего лишь» заниматься обустройством позиций накануне боя не хочет разговаривать какой-то капиташка.
— Арестовать нахала!
— А в бой моих соколят вы поведёте? — разозлился Сокол, а солдаты, находившиеся поблизости, принялись как-то подозрительно поправлять автоматные ремни. — Вы меня правильно поймите, товарищ полковник: командир нашего полка не передавал мне полномочий вести переговоры с представителями 3-й армии.
К его счастью, на крик примчался и комполка.
— В общем, так, полковник, — переключился на него разъярённый штабист. — За то, что оставили отбитые позиции, вы ответите трибуналу. А пока я приказываю вам прибыть в штаб 4-го стрелкового корпуса, которому я подчиняю ваш полк, и где вы дадите объяснения своим действиям.
— Вы не имеете права нами командовать.
— ЧТО???
Штабист уже схватился за кобуру.
— 339-й гвар… мотострелковый полк входит в состав Особой группы войск Резерва Главного Командования. Поэтому выполняет приказы либо непосредственно Ставки, либо штаба фронта.
Тут незваного гостя подхватил под локоток приданный полку «гэбэшник», и после переговоров с тэту на тэт недовольный штабист укатил в город.
Причина не вполне адекватной реакции визитёра стало понятна позже: оказывается, дорогу от Гожи к Друскяникам должна была оборонять 56-я стрелковая дивизия, бо́льшую часть которой составляли призывники из недавно присоединённой Западной Белоруссии. После первых же выстрелов многие из них попросту побросали винтовки и рванули в лес на восток. Сейчас остатки дивизии собирают где-то у нас за спиной в районах Поречья и Озёр. Вряд ли удастся вернуть их всех назад, но на какое-то подкрепление можно рассчитывать.
Немцы, тем не менее, на месте не сидели. К западу от Гродно гремела канонада, в небе постоянно кружились наши и немецкие самолёты, время от времени подавали голос наши САУ, обстреливая переправу в районе Гожи, которую «пасли» наши разведчики. Иногда, если пилоты Люфтваффе наглели и лезли к позициям полка, приходилось открывать огонь «Шилкам». В общем, к тому времени, когда до двух батальонов фрицев под артогнём рывком преодолели реку и снова заняли село, мы успели надёжно окопаться. Благо, самоокапыватели для танков имелись, и ими наделали капониров и для БМП с БТР. Создали даже две позиции. Вторая — за железнодорожной линией. И за это нужно благодарить траншеекопатель, без проблем делающий за час километр траншей в белорусских песчаных грунтах.
Естественно, разведке пришлось отойти, а на плацдарме начали скапливаться силы для продолжения наступления на город с севера.
Возвращаясь к визиту генерал-лейтенанта Кузнецова.
Василия Ивановича мне удалось увидеть только издалека. Как потом передал ротный Миша Бойко, которому рассказал капитан Сокол, генерал, штаб которого было решено переместить в Лунно, по дороге решил лично увидеть нашу технику и оценить возможности обороны с оказавшегося неприкрытым направления. Назавтра планировался контрудар конно-механизированной группы, и сдача города была бы очень неприятным событием.
— Просил продержаться до утра, когда начнётся контрудар. И подкрепление обещал.
Подкрепление подошло к полудню. Сначала полторы сотни даже ещё не переодетых в военную форму рабочих с винтовками и парой ДП на всех. Тех самых, памятных по кинофильмам: у которых над затвором «жестяная банка из-под селёдки», как поржали наши бойцы. Ну, и ещё кое-у-кого по паре гранат, нами виденных только в музее. Тех, на которые надо надевать рубчатую рубашку, чтобы превратить их в оборонительные. Причём, и запал у них какой-то хитровыпендренный, не такой, как у наших Ф-1 и РГ-5. Больше всего меня убило то, что из их «Мосинок» можно стрелять только с примкнутым штыком, превращающим и без того длиннющее оружие в этакое стреляющее копьё.
Эти ополченцы с наскоро назначенными командирами из числа красноармейцев смотрели на нас дикими глазами. Не столько из-за формы, сколько из-за оружия и боевой техники.
Их старший, лейтенант РККА, похоже, только-только закончивший училище и не успевший добраться до части, куда был назначен, доложился нашему комполка и с юношеским задором бросился распределять людей по нашим ротам. Полковник Ковалёв верно оценил боеспособность этого подкрепления, решив не рисковать, выделяя им отдельный участок обороны. Немцы ведь тоже не дураки, сразу сообразят, с какой стороны огонь слабее, а потом туда и ударят. Тем более, бывшим рабочим заводов Гродно и патронов выдали крохи: по тридцать на брата. Так что пришлось делиться нашими запасами, предназначенными для пулемётов. И не только патронами, но и едой из полевой кухни: наверняка ведь проголодались, пока торчали у военкомата, получали оружие и топали до наших позиций. Причём, почти все оказались без котелков, ложек-кружек и фляжек.
А вот с настроениями у ребят оказалось всё в порядке, как поведал наш замполит. Все горят желанием догнать и перегнать. Тьфу ты! Отразить нападение коварного врага и быстренько закончить войну на вражеской территории. Даже как-то жалко их разочаровывать. Ну, да ничего. После того, как они попали к нам, у них появился хоть какой-то шанс выжить в этой мясорубке и вернуться домой, когда закончится война.
В два часа дня зенитчики
