сквозь щели между досок.
Уже прошли сутки, но ничего не происходило. Никто не пытался с ней поговорить или допросить, будто о Раде забыли навсегда. Даже еду никто не принёс за это время.
Никогда в жизни Рада так не жалела о своём поступке. Что теперь будет с ней? А что, если она здесь навсегда сгинет, ведь никто не знает где её искать? Отчаяние охватило Раду с новой силой.
"Зачем? Ну зачем я пошла одна?" — в который раз она задала себе вопрос.
— Тащи его сюда! Давай, давай, — послышался голос в глубине коридора.
— Смотри какой… Мне кажется, он всё понимает.
— Сейчас кинем к девчонке, проверим насколько. Ха-ха, — голоса приближались.
Через минуту дверь распахнулась и в комнатку втолкнули огромную собаку.
"Не может быть! Неужели Стефан?"
Свет факела выхватил рыжую спину животного. Дверь захлопнулась и они остались наедине.
— Стеф! Стефан? Это ты? — тихо позвала его Рада.
В ответ услышала, как жалобно он заскулил и ткнулся мокрым носом в её поднятую руку.
— О, мой хороший! Как я рада, что это ты.
Девушка с нежностью обняла косматого друга и почесала за ухом.
— Скорей бы утро, не терпится узнать, как ты тут оказался.
Немного успокоившись, Рада забылась беспокойным сном. Ей снился Ульдран, Равн, отец с матерью и все наперебой твердили, что она их предала.
— Рада, — тихий шёпот над ухом разбудил её.
В комнате было всё так же темно.
— Что такое?
— Дай мне, пожалуйста, свой плащ. Моя ряса осталась у Рафна.
Рада кивнула, но тут же поняла, что он в темноте скорее всего не увидит жест.
— На держи, — протянула она ему накидку.
— Если стражники придут я обязательно попрошу у них одежду и ферну тебе его.
— Хорошо. Здесь не холодно, потерплю.
Стефан, завернувшись в накидку, сел рядом.
— Ну рассказыфай. Как угораздило тебя к магам ф плен попасть?
Рада не видела в темноте его лицо, но могла поспорить, что он сейчас улыбался. Стефан как всегда оставался непоколебимым оптимистом в любой ситуации.
— Напали, мешок на голову надели и всё. Лучше ты расскажи, как они тебя поимали?
— Мы с Рафном шли по тфоему следу. Настала ночь, я обратился и шёл на запах. Когда я станофлюсь оборотнем мой нюх улучшается. Вот так я оказался здесь, но сбежать не успел. — Стефан ненадолго замолчал и снова продолжил. — Я перфый раз фидел такую силу. Они подчинили меня одним щелчком пальцев. Мои лапы меня же не слушались.
— Они и с русалкой легко расправились, когда она на меня напала.
— Неужели маги фсё-таки смогли добиться сфоего и фозродили способности?
— О, мне кажется, магия это так здорово. Представляю как раньше рундолы могли колдовать в любое время. Как ты думаешь почему магия осталась только у эльфов? Я, конечно, понимаю, что они потомки и всё такое. Но тогда кто мы? Люди, гномы, роглы? Почему мы не умеем колдовать?
— Какой занятный фопрос? Иногда ты меня поражаешь…Ты напоминаешь меня в юности.
— И? Ты узнал ответ в школе мудрейших?
— Сущестфует предположение расхожее с легендой о создании мира…
— Не может быть.
— Но этот сфиток спрятан в золотой библиотеке…ф тайной секции.
Рада замерла в ожидании.
— Его специально спрятали, чтобы поддержифать легенду о злом и не хорошем Г'хоре. Если жители всех материкоф узнают прафду, боюсь эльфам не сдоброфать, — голос Стефана снизился до шёпота. — Я фидел эту часть одним глазком, не фсё успел запомнить, но смысл улофил.
— Стефан, давай уже рассказывай! Не томи.
— Там написано, что не Г'хор создал Разлом, а сами рундолы. В том месте раньше была магическая академия и феликий круг магов фознамерился создать портал в другой мир, но произошёл фзрыф. Мир разрушился. Те кто остался жиф собрались на софет, на котором решили, чтобы не пофторять подобных ошибок надо жить без магии, и так же учить детей.
— Почему же эльфы до сих пор пользуются магией?
— О, эльфы, а они отступники. Те кто не согласились. Поэтому и ушли жить ф лес. На самом деле мы фсе потомки рундолоф и каждый из нас может научиться магии. Только не знаем как.
— Зато тёмные кажется нашли способ научиться, — грустно заметила Рада.
— А, Рада! — Вскрикнул монах. — А как же тфой амулет? Почему ты до сих пор не призфала дракона?
Девушка поморщилась, вспоминая как один из магов сорвал с её шеи медальон.
— У меня его больше нет.
Они молчали. В тишине отчётливо было слышно, как за деревянной преградой монотонно капала вода.
— Ну ничего, ничего. Нельзя отчаифаться, за нами должен прийти Рафн. Он не бросит друзей в беде.
*** ***
Равн так и не дождался монаха. Это было совсем на него не похоже. Смутные сомнения терзали душу. Что-то было не так.
Охотник собрался, расчистил площадку на берегу, опустился на колени и погрузился в медитацию. Его сознание вернулось назад в лес. Он снова мысленно пробежался по всему пути, обшаривая верхушки деревьев.
"Э'нгыр!" — позвал ворона друг.
Равну сейчас нужна была помощь старого ворчуна и он воспользовался их способом связи. Раньше достаточно было только погрузиться в медитацию, как Э' нгыр тут же откликался, но сейчас лишь молчание было ответом.
Вернувшись в тело, Равн выдохнул с сожалением.
"Кажется, я потерял всех," — на секунду он опустил голову. Но погружаться сейчас в отчаяние не было времени.
Он встал и лёгким шагом устремился по следам Рады.
Узкая тропа была хорошо протоптана и вела вниз вдоль отвесных стен Разлома, сливаясь с общим пейзажем. Видно ей часто пользовались, сейчас главное было спуститься незаметно и не повстречать никого на своём пути. Равн рассчитывал на то, что маги перемещались только ночью. Он торопился как мог, но всё равно спуск занял весь день.
Ещё находясь на тропе, охотник оглядывал дно ущелья, но ничего кроме выжженной земли не заметил.
Где мог располагаться их лагерь тёмных?
Солнце склонилось к горизонту, когда он, наконец, услышал знакомый голос друга.
"Стоило оставить тебя ненадолго и ты опять попал в беду".
"Э'нгыр! Как я рад!"
Старый ворон приземлился на плечо охотника.
"Где ты был всё это время?"
"Навещал Торбъёрг".
"Как она?"
"Старуха слаба, остались считанные дни или неделя. Она призывает тебя".
"Сейчас не могу Рада и Стефан потерялись".
Ворон ненадолго затих, осматриваясь.
"Надо ждать до утра, я плохо вижу в темноте".
"Некогда. Действовать надо сейчас
Я подозреваю, что и Стефан у них. Позволь потеснить тебя".
Сознание Равна переметнулось к ворону, пока ещё не угасли последние солнечные лучи. Птичий взор окинул
