какое-нибудь кафе? Диктуйте адрес.
* * *
Светлана Андреевна жила ровно на противоположном конце города. Алина отпросилась у Егорыча пораньше, и хоть это было чистой формальностью – сотрудники сами себе определяли рабочий режим, – но на фирме такое считалось хорошим тоном. Она ехала в вялотекущей пробке и в голове прокручивала легенду, придумывая к ней новые штрихи.
В кафе она приехала первой, выбрала место в уголке, где им не будут мешать. Достала блокнот, ручку, диктофон. Алина хотела для полной достоверности заказать визитки себе, как будто от газеты, но не было сил ждать, пока их изготовят. Как-нибудь выкрутится. Утром, когда она собиралась на работу, надеялась, что ей удастся вечером встретиться со Светланой Андреевной, поэтому попробовала одеться как можно более неформально – джинсы с рубашкой, и уже в машине надела на шею две нитки пестрых бус и собрала волосы в хвостик. Алине казалось, что так и должны выглядеть журналисты ведомственных газет – обычно, но с какой-нибудь легкой вычурностью. Из машины она позвонила Максиму, пожелала ему без больших потерь для здоровья выгулять южан, отключила телефон и убрала его в сумку. Алина решила не рисковать – такой телефон не могла себе позволить журналистка ведомственной газеты.
Светлана Андреевна оказалась совсем обыкновенной. В ней все было среднее: не высокая и не маленькая, не толстая и не худая, не красавица, но и не уродина. Цвет волос тоже какой-то средний – темно-русый. И прическа обыкновенная. И одежда. Но странно, эта обыкновенность была такая уютная, приятная. Ничего в ней не бросалось в глаза, не раздражало. И голос у нее был тоже уютный.
– Вы Алина? – спросила женщина, подходя к столику. – Я Светлана Андреевна. Вы извините, что я опоздала, решила домой за альбомом зайти, фотографии вам принести.
– Ой, это просто замечательно. Вы не возражаете, если я диктофон включу?
– А это обязательно? – испуганно спросила женщина. – Я на диктофон не умею.
Алина на это и рассчитывала. Диктофон послужит доказательством ее профпринадлежности лучше, чем визитка.
– Если не хотите, я уберу. – Алина убрала диктофон со стола, положила на сумку, но выключать не стала. Вдруг женщина скажет что-то такое, что обязательно нужно будет дать послушать тете Ане. – Светлана Андреевна, я предлагаю вам построить беседу в хронологическом порядке. Расскажите, где родился ваш отец, где учился, как жил. Не обязательно в подробностях, просто, если вы пойдете с самого начала, вам проще будет рассказывать. Буквально в двух словах, а я буду вам по ходу вопросы задавать. Хорошо? – И Алина улыбнулась самой обаятельной своей улыбкой.
– Я попробую. Папа родился в сорок третьем, в деревне в Курской области. Их деревню немцы разбомбили, родители его погибли, а его соседка в развалинах нашла, он лежал в чудом уцелевшей кроватке и орал. Подалась с ним в город, принесла его в больницу. Я не очень хорошо помню, то ли он больной был, то ли она его сразу решила там оставить. В общем, вырос он в детдоме. Соседка старенькая была, к себе не забрала, но навещать навещала, о родителях ему рассказывала, как они все до войны жили. Так и жил, окончил школу, а потом в Москву приехал, в институт поступил. Там с мамой и познакомился, они учились вместе. Поженились, потом я родилась, из общежития переехали к маминым родителям в коммуналку. Сначала папа работал на заводе инженером, потом в институте. Вы знаете, я ничего особо про то время рассказать не могу, как-то все обычно было. Папе на работе дали квартиру, и у нас появилось свое жилье. Вскоре родители разошлись, мы разменяли квартиру, и папа переехал в Красноярск. И с этого времени я его уже очень редко видела. Вот и все.
– Прекрасно, Светлана Андреевна, вы быстро и ясно написали картину крупными мазками, а теперь давайте немножечко деталей добавим. Покажете альбом?
Алина рассматривала старые черно-белые фотографии. Удивительное дело, то ли народ раньше другой был, то ли это одежда и прическа, но было очевидно – люди с такими лицами не из нашего времени. А может, это всего-навсего лишь волшебство старой бумажной фотографии. Инженер смотрел на Алину вдохновенным взглядом, куда-то далеко вперед, как будто там была прекрасная мечта, к которой он готов идти, невзирая на все трудности.
– Это папу снимали для студенческой газеты. Это моя любимая фотография. Он здесь как строитель коммунизма.
– Вы знаете, я именно об этом сейчас подумала. И еще подумала, что таких лиц в наше время не встретишь.
– Да, папа необыкновенный человек, – с любовью произнесла женщина.
– Вы по нему скучаете?
– Сейчас, конечно, не так, а в детстве – очень скучала.
– А почему он от вас уехал?
– Не знаю… Наверное, все вместе наложилось. И развод, и неприятности на работе. Мне кажется, мама с папой совершенно не подходили друг другу. Они все равно рано или поздно разошлись бы. Не родись я, они через пару лет развелись бы, а из-за меня долго тянули. Папа не был карьеристом, а мамины родители хотели, чтобы у дочери был солидный муж. А папа любил работать «в поле», как он говорил, с железками. Он был каким-то уникальным специалистом по настройке станков. Что наше оборудование мог отладить, что импортное. Его постоянно в командировки отправляли. Может, они так долго с мамой и прожили, что вместе мало жили? Нет, не думайте, мама не была злодейкой, просто она… Она как будто за папу все знала, что ему нужно делать: завод, институт, главк, министерство, квартира, дача, машина. Наверное, ее так бабушка с дедушкой воспитали, хотели для дочери лучшей доли. Она потом и для меня хотела «правильного» образования и «правильного» мужа.
Чувствовалось, что для женщины это больная тема. Она говорила, будто пыталась в очередной раз убедить себя, что ее самые дорогие люди не виноваты в том, как сложилась их и ее жизнь. Что можно быть хорошим человеком и при этом испортить жизнь и себе и окружающим, опять-таки из лучших побуждений.
– А что за неприятности у вашего отца на работе случились?
– Да я уж сейчас и не вспомню. Папу на предприятие в область отправили. Общежитие на время дали, чтобы ему по несколько часов в день на дорогу не тратить. Ему там не понравилось, и он к бабульке какой-то в частный дом переехал. По-моему, чуть ли не полгода он там проработал, а потом вернулся какой-то убитый. Не знаю, что там у него случилось. Мама говорила, что из-за него человек на заводе в аварию попал, не знаю,
