Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
ручкой, злоумышленник использовал трафарет, чтобы скрыть свой почерк. Никаких отпечатков, кроме принадлежащих жертве, ее начальнику и четырем сотрудникам отдела кадров, которые вели расследование до приезда детективов. На удивление в записках не было ошибок, даже в пунктуации. Три найдены в карманах пальто, четыре – в шкафчике, две – в сумочке, одна – в шоппере и еще одна – в комнате, где она убиралась. Во всех записках упоминалась персональная информация, имеющая отношение к ее прошлому.
– Фиктивный брак, – отметил Стронг. – Ее обвиняли в том, что она решилась на него только для того, чтобы сменить имя. Скорее всего, это правда. Несколько случаев понижения в должности в начале карьеры. У нас же есть ее профессиональная биография?
– Да-а-а, но… – протянул Хайгейт и осекся. – Немного расплывчатая, ребята из отдела кадров обещали достать более детальную.
– Постарайся их поторопить. Потом аборт в тысяча девятьсот восемьдесят шестом. Она утверждает, что никому во дворце об этом не говорила. Оказалось, что кто‑то все равно узнал.
– Еще есть данные о случаях повреждения ее личных вещей, – продолжил Хайгейт. – Все недавние. Дважды, в июне и сентябре, одежду пометили несмываемым маркером. Один раз, в начале июля, злоумышленник получил доступ к ее шкафчику и разбросал по комнате все его содержимое. Тогда же она заявила о пропаже “дорогой сердцу” косметички.
– И за три дня до смерти порезали ее одежду.
– Да.
– Любопытные у нее были вещички, – заметил мимоходом Стронг. – Ты видел их описание? Антикварные – как вы их там называете? А, “винтажные”. Есть даже дизайнерские. Получается, она была довольно…
– Странная? – предположил Хайгейт.
– Общительная. Открытая. При этом все говорят, что она была самодостаточная…
– Стерва, – закончил за него сержант, грубо цитируя то, что им о ней наговорили.
Детективы решили, что это подозрительно.
– Главными подозреваемыми считались женщина по фамилии Симпсон и миссис Арабелла Мур – ее муж был одним из тех, кто неудачно пытался заменить Харрис, и его уволили, – сказал Хайгейт. – Симпсон отпадает: в тот момент ее не было в Шотландии. Но исходя из того, что я услышал о жизни во дворце, из желающих ей насолить уже выстроилась целая очередь. Как думаешь, могла ли женщина написать такое?
Даже перечитав все записки еще раз, обращая внимание на их стиль и содержание, было трудно сказать однозначно. Постоянно повторялись слова “карга” и “грымза”, а также “дряхлая рухлядь” (детективы заметили аллитерацию) и “хрычовка”. Они оба прекрасно понимали, что жестокими словами одна женщина может ранить другую не хуже мужчины.
Затем детективы перешли к запискам, которые получила сотрудница отдела питания Леони Бакстер. Она была в Шотландии во вторую смену, но вернулась раньше, чтобы помочь подготовить дворец к приезду королевы. Впервые она подверглась преследованиям в июле: ей подбрасывали записки и писали сексистские комментарии в Твиттере. В случае с Синтией Харрис паттерн поведения злоумышленника отличается, но это можно объяснить тем, что у нее не было аккаунтов в соцсетях. Записки, написанные крупными буквами по трафарету, Леони Бакстер находила в похожих местах: в сумке, в кармане пальто, в ящике стола. Ее тоже многие недолюбливали и считали неуживчивой. Она была младшим менеджером в команде, которая отвечала за организацию питания на вечеринках, приемах и праздниках, но большую часть времени миссис Бакстер занималась защитой прав сотрудниц дворца: требовала заменить форменную одежду на более удобную, открыть больше женских туалетов и сделать подъем по карьерной лестнице более понятным и прозрачным. Также она регулярно указывала на то, что все высокие должности занимают мужчины.
– Кроме самой высокой! – заметил Хайгейт, посмеиваясь.
– Судя по всему, у нее шило в одном месте, – пробормотал Стронг.
– Сейчас нельзя так говорить, босс, – предупредил его сержант. – Борьба за права женщин так же важна, как и в целом борьба за права человека. Ну или за равноправие, это одно и то же.
– Я не против, просто есть же легальные способы и методы отстаивать свои права.
– Приличные, вы имеете в виду? – переспросил Хайгейт.
– Ну да, можно же как‑то поприветливей…
– Вы ходите по очень тонкому льду, босс, – пожав плечами, сказал сержант. По о-о-очень тонкому. – Он просмотрел свои записи. – В общем, она далеко не всем нравится, но явных врагов у нее нет. Если уж на то пошло, она вроде как дружила с Арабеллой Мур. А еще есть девушка по фамилии ван Ренен, так ее вообще все обожают, недоброжелателей у нее нет.
– Или есть, но это тщательно скрывается.
– Не факт, что ее вообще можно ставить в тот же ряд. Возможно, ее действительно достает ухажер из Тиндера, который никак ко дворцу не относится.
– Вот только сама ван Ренен считает, что относится, – заметил Стронг. – Когда ты с ней поговоришь?
– На следующей неделе, ответил Хайгейт. – Она не горит желанием со мной общаться, но я сказал, что королева лично попросила нас с тобой разобраться в этом деле, и только тогда она согласилась.
– Хорошо. Кстати, когда будут готовы результаты почерковедческой экспертизы? Думаю, нам смогут предоставить достаточно подробный анализ личности нашего преступника, учитывая то, с каким нажимом он расставляет точки над “и”.
Хайгейт бросил на него неодобрительный взгляд.
– Да черт их знает. Говорят, недели две-три, и плевать они хотели на все мои заверения, что это дело государственной важности. Это все сокращение бюджетов – очередь одна на всех. С технарями, которые разбираются с соцсетями, то же самое. Они все по уши в детском порно. Конца и края этой очереди не видно.
Стронг хмыкнул.
– Так было всегда, – сказал он. – Поверь, десять лет назад работа тоже была не сахар.
– Я тогда в шестом классе учился, – весело заметил Хайгейт. – Так что проверить не было возможности. Вот если бы миссис Харрис была убита…
– Тогда нас пропустили бы вперед, мне эта мысль тоже приходила в голову, – заверил его Стронг. – Не то чтобы я желал ей такой кончины, но это точно упростило бы нам жизнь.
Наступала ночь, и детективы разошлись по домам.
Стронг уже имел опыт работы в Виндзорском замке, но почему‑то считал, что раскрыть преступление в Букингемском дворце будет гораздо проще, чем любое другое. На деле оказалось, что все ровно наоборот. Ему нужно было понять, в каком состоянии находилась Синтия Харрис перед смертью. Однако, к его несчастью, ни одна система видеонаблюдения в тот день ее не заметила. Внутри дворца была единственная камера, на первом этаже Северного крыла, и та уже месяц как сломалась. Казалось бы, дворец должен быть ими утыкан сверху донизу, но, судя по всему, принц Филип был категорически против “засилья этих шпионских штучек”. Даже
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
