которая сейчас на кухне пьет чай. Ей как раз открывается великолепный обзор на прихожую.
Матери я объяснила все еще той ночью, когда мы приехали. Вот уж от кого я точно не получу ни единого грамма осуждения или упреков – так это от своих же родителей. Наверное, так нельзя говорить, но с ними мне повезло.
- Нет, малышка. – немного охрипше произношу и давлю подбадривающую улыбку. – Ты тут совершенно ни при чем. И папа не обижал меня. Не думай так. Папа хороший человек, и он тебя очень сильно любит. Как и я. Просто иногда в отношениях взрослых людей возникают проблемы, которые никак не решить.
На удивление, дочь совершенно спокойно восприняла эти слова. Пожала плечами, и, видимо убедившись, что ее вины в нашей ссоре нет, беззаботно мне улыбнулась.
- Папа все равно останется твоим папой, слышишь? – я глотаю окончания слов от волнения, но все равно продолжаю. – Вы будете часто видеться с ним, даже если мы больше не будем жить в нашей квартире все вместе. Он не станет тебя меньше любить.
Машка кивает, давая понять, что понимает меня.
- Как только мы все выясним, я обязательно тебе все объясню и расскажу, что мы будем делать дальше.
Девочка уцепилась за мою шею и обняла, вымещая в коротком прикосновении океан детской любви и ласки. А я была ей бесконечно благодарна за то, что она именно такая, какая есть. Спокойная и понимающая. Сколько детей на ее месте закатили бы истерику, требуя немедленно воссоздать привычную для них картину этого мира?
Передав дочь в надежные руки Алисы, чтобы та отвезла ее в школу, я вернулась на кухню и устало осела на край табурета.
Мама тут же подскочила со стула и суетливо начала греметь чашками. Уже через минуту перед моим носом появилась кружка с горячим кофе.
Женщина прятала взгляд, украдкой поглядывая на меня. Она всегда такой была, и меня это забавляло. Боялась вторгнуться на мою личную территорию или переступить грань. Не хотела лезть не в свое дело, особенно когда я стала старше.
Разве хоть одно «спасибо» способно передать благодарность за это? Именно моя мама вложила в мне в голову ценность личности и неприкосновенности личных границ, которые я сейчас пытаюсь передать своей дочери.
- Все в порядке. – успокаиваю я нервный взгляд матери. – Со мной все хорошо. И с Машей тоже. Просто это трудное время, которое надо преодолеть.
- Мирр, ты не думаешь, что Богдан не даст тебе развод?
Я закусываю губу. Конечно же, думаю. Но как могу, отмахиваюсь от этих мыслей. Не стоит даже в собственной голове делать из мужа тирана. Я ведь жила с ним десять лет. За это время я успела узнать, что он взрослый, уравновешенный мужчина. Богдан не станет силой держать меня с дочерью возле себя, лишь бы не лишиться жены. Неверной, к тому же.
- Все будет хорошо. – я накрываю руку матери своей ладонью. – Не переживай за нас, пожалуйста. Я обещаю, что разберусь со всем этим.
Кошусь в сторону родительской спальни. Там отец глотает валерьянку уже второй день.
- И папе, пожалуйста, скажи, что никакой катастрофы не произошло. Меня он не слушает.
Мать усердно трясет короткими волосами в ответ и виновато улыбается одними глазами.
- Он просто не ожидал таких новостей. Ты ведь знаешь отца. Мы с ним сорок лет в браке и ни разу даже и не подумали о разводе. Но сейчас времена другие…
***
- Здесь собственная большая терраса. – говорит приветливая девушка – риэлтор и распахивает стеклянные двери. Мы выходим на большой открытый балкон. – Вид очень красивый даже зимой. А за счет того, что дорога внизу не центральная, лишний шум Вас не побеспокоит.
Затем она ведет меня в просторную светлую ванную, с отделкой из белой сверкающей плитки и фурнитурой, украшенной золотистым орнаментом. Большую гостиную с древесным паркетом и огромными окнами, заливающими помещение светом. Мы оглядываем обе спальни, и я моментально принимаю решение, какая из них будет комнатой Машки, а где я поставлю кровать для себя. И наконец проникаем на кухню, которая совмещена еще с одной малой гостиной. По центру стоит диван, огибаемый барной стойкой и высокими стильными стульями.
- Здесь много света… - задумчиво произношу, прикидывая в уме, сможет ли эта квартира стать нашим новым домом.
О том, чтобы остаться в старой квартире не может идти и речи.
У нас с Богданом нет ни брачного договора, ни каких-то устных договорённостей как мы будем делить имущество в случае развода. Мы просто никогда это не обсуждали. И сейчас я четко осознаю – зря. Случиться может все что угодно, и иногда просто необходимо заранее позаботиться о всех возможных вариантах развития событий.
Но даже если он оставит квартиру нам с дочерью – я не смогу там жить. Все в этих стенах будет напоминать мне о когда-то счастливом браке.
Девушка – риэлтор что-то усердно рассказывает, но я пропускаю все мимо ушей, зарывшись глубоко в свои мысли.
- Меня устраивает эта квартира. – с улыбкой обрываю я девушку и лезу в телефон, чтобы быстро отменить следующие встречи для просмотра остальных вариантов.
- Отлично! – искренне радуется она в ответ и уносится на кухню, чтобы на месте заключить договор о съеме.
Спустя пол часа, сотню моих подписей, и в миг похудевший банковский счет, я вежливо выпроводила сотрудницу фирмы по подбору квартир и осталась в новом доме одна.
Еще раз прошлась по квадратным метрам, в уме планируя какую мебель следует докупить, и когда забрать вещи из старой квартиры.
Внутри, впервые за несколько дней, воцаряется спокойствие и умиротворение. Я слишком сильно боялась совершить этот шаг. А как оказалась, развод – это еще не конец жизни.
Скорее начало. Начало чего-то радостного, счастливого.
По крайней мере внутренний отклик отвечал мне только такими эмоциями. Никакой грусти, тоски, или душащего чувства вины. Даже странно… - мелькнуло в мыслях, когда я услышала телефонный звонок.
Звонили из офиса, окончательно меня потеряв. Ведь будний день в самом разгаре, а меня нет на рабочем месте.
Не удивлюсь, если дела всей фирмы встали на паузу без моего присутствия.
Поджимаю губы и принимаю еще одно важное решение – уделять меньше времени фирме, и больше дочери.
Сейчас мое повышенное внимание Машке будет нужнее всего на свете. Я ни в коем случае не должна допустить, чтобы
