жилетки, а акулью пасть долгое время рисовали на бензобаке…
И вот теперь авиашоу, которое – так счастливо все совпало – проходило в эти дни в Кейптауне. Оно начиналось с экскурсии по музею авиации, и парни в очередной раз испытали потрясение. Долгие годы южноафриканская авиация была второй по значению и боевой мощи в Британском Содружестве наций, и в дни Второй мировой войны показала себя во всем блеске в боевых действиях не только на Мадагаскаре, в Северной Африке и на Ближнем Востоке, но и в Италии.
Нынешнее же авиашоу походило скорее на грандиозный спектакль, каки все подобные мероприятияна земле. Прилетели какие-то шведы, мастера высшего пилотажа, вроде русских «Стрижей» или
«Витязей», и они вместе с местными асами расчерчивали небо под восхищенные возгласы трибун. Время от времени на летное поле выезжали ретро-автомобили и мотоциклы, самолеты и вертолеты. Музейная техника заводилась и показывала себя во всей красе.
Джойл познакомил Макса и Рощина с местным дилером HarleyDavidson Микаэлем, очаровательным дядькой, который 15 лет назад приехал в Кейптаун из Голландии и остался тут навсегда. Микаэль пришел в полный восторг и от нас самих, и от самой идеи кругосветки на спортстерах, и от наших седоков. В итоге вот он, апофеоз славы. Нам предложили возглавить колонну Харлеев на этом самом авиашоу.
Долго думать не пришлось. Тусовка байкеров подкатила где-то через час. И вот представьте себе картину маслом. Колонна южноафриканских Харлеев на южноафриканском авиашоу, полные трибуны, город Кейптаун, декабрь, между прочим, месяц, 22 градуса тепла, и во главе этой колонны мы, Иваныч и Могучий, дошедшие сюда своим ходом из города Москвы, где сейчас снег, мороз и птицы на лету замерзают.
Остановились перед главной трибуной. Ведущий шоу аж прослезился, когда говорил о непростой жизни кругосветчиков. Володя толкнул ответную речь. Из России, мол, с любовью, жизнь – эта дорога, счастье в наших руках. На следующий день все местные газеты вышли с нашими фотографиями. Иваныч и Могучий – впереди, Привезенцев и Рощин – на заднем плане. В общем, звездная болезнь. А парни сразу как-то опять заболтались с Джойлом и тут же позабыли о своей славе. Мы, машины, плохо понимаем такую забывчивость…
В общем, через час они уже спокойно пили виски с Микаэлем и Джойлом и беседовали о нашем техобеспечении. Микаэль предлагал сделать ТО тут же, бесплатно, но Макс объяснил ему, что уже существует договоренность с людьми из Йоханнесбурга, и это будет правильно, потому что перед самой отправкой в Австралию, а там суровые гигиенические нормы, надо, чтобы байки выглядели как новенькие. Иначе не впустят на Зеленый континент. Через час Микаэль уже звонил коллегам в Йоханнесбург и договаривался с ними, чтобы нам оказали всяческую уважуху и обошлись с нами, как со своими собственными, домашними мотоциклами.
Вот мы и стали совсем своими в Кейптауне. Люди на дороге приветствуют нас: «Русские! Гуд трип!» Видимо, примелькались.
За это путешествие Рощин и Максим научились быстро понимать и чувствовать места, где мы оказывались. Если в первый день было хорошо, то и дальше все шло как по маслу. Переходы от гламура к андеграунду даются им на удивление легко. Вот уже несколько дней навигатор и карты пылятся где-то в гостинице. Мы перемещаемся по городу либо в компании друзей, либо по наитию, либо точно уже знаем, куда и зачем едем. Раствориться в новом месте и на какой-то миг почувствовать его близким, почти родным, по крайней мере знакомым и узнаваемым – это ли не высшее наслаждение?
11 декабря
Утром парни решили подняться на Столовую гору, символ южноафриканской столицы. Ночью и на рассвете шел дождь, но часам к 11 развиднелось. Ребята решили, что им повезет, и устремились вверх, к облакам. И действительно, погода оказалась благосклонна к их упорству. Весь оставшийся день светило ласковое солнце. Рощин и Макс бродили по горе, разговаривали…
12 декабря
Была прекрасная летняя погода, и ребята поехали к океану. Решили наконец понежиться на пляже. Тут же они стали лако мым объектом для местных торговцев туристическими побрякушками. Те долго смотрели в упор на диковинных ребят с мотиками, но парни демонстративно не обращали на них внимания, курили. Наконец нервы у завсегдатаев побережья не выдержали, а троица самых смелых явилась с вопросом: «Какие это сигары? Кубинские?» Такого невежества Макс стерпеть не мог и угостил пляжных знакомцев «тотальным пламенем». С подробным рассказом, разумеется, в придачу. Те остались в полном восторге. Поначалу курили в затяжку и долго кашляли, а потом их просто унесло. Они стали рассказывать о раста-культуре и о траве совсем другого свойства. Но этим наших героев вряд ли можно было удивить. Разговор быстро перешел на жизнь и работу новых знакомцев. Человек без возраста по имени Ластер начал показывать свои поделки – изящных деревянных слоников и большие шкатулки. Он долго полировал деревянные планки коричневым кремом для обуви, доводил их до состояния «ценных пород дерева» и продавал за небольшие деньги туристам со всего света. Рощин так увлекся, что чуть не прикупил этих изделий всем своим друзьям и знакомым. Здравомыслящий Макс едва отговорил его от этого чересчур объемного мероприятия. В конце концов торговцы удалились по своим делам, а наши друзья до самого вечера плавали, загорали, нежились, смотрели на океан и думали о чем-то своем. Рощин во всей полноте осознал, что именно тут, в Кейптауне, он почувствовал редчайшую глубину настоящего, именно этого, а не никакого другого мгновения. Он даже сказал об этом Максу.
«Понимаешь, – сказал он, – я начал в кругосветке находиться не только физически, но и ментально. То есть сегодня я был там, где я был именно в эту секунду. А не в облаке своих хаотичных мыслей, как это частенько случалось в Москве».
А мысли Макса, наоборот, витали в этот момент очень и очень далеко. Но, как ни парадоксально, он в то же время испытывал почти те же чувства, что и Володя. Долго наблюдал за кайтером, который потом оказался очень славным и разговорчивым немцем. Человек отлично катался и выделывал самые невероятные трюки. Макс вспомнил свой неудачный опыт катания на кайте в Дахабе, когда он словил «маятник» (это когда во время прыжка тяга подъемной силы пропадает, и ты с высоты, как придется, падаешь в воду) и прилетел в кораллы. Тогда он зарекся экспериментировать, но теперь ему страшно захотелось освоить этот спорт. И даже Рощин согласился поучиться вместе катанию на кайте в Австралии. Макс думал о том, как
