«Эскапизма», а до этого бывший простым учёным. Нуриев поднялся на ошибках Кимберли и прочих идеалистов, веривших в то, что человечество можно спасти.
Концерн никого не собирался спасать.
По сути, это был электронный ковчег для избранных.
Алан Нуриев мог в любой момент переселиться на альтернативную Землю, но что-то удерживало его от столь решительного шага. Думаю, жадность. Ты можешь перебросить разум в чужое тело, но вот перекачать в РИ все нажитые непосильным трудом миллиарды… Думаю, он пытался найти способ. Открыть портал, освоить физический перенос. Наши портальщики это могут, так почему бы и «Эскапизму» не попробовать? Исследования велись, но безрезультатно. Никто не понимал принцип действия портальной магии.
Я размышлял над этим в тот момент, когда оставленное мной яблоко растворялось в воздухе.
Лёгкий откат.
Почти незаметный.
В память интегрировались новые данные — те, что указывали на съедение яблока моим учеником. Семён Тур, матёрый вояка и ветеран красных дистриктов, совершил прорыв раньше остальных, чем принёс безоговорочную победу своему инструктору. То есть мне.
Миг — и я понимаю, что Тур откатился в нуль-пойнт.
Стоит, ухмыляется, грызёт яблоко.
— Браво, — я несколько раз хлопнул в ладоши. — Вот она, армейская дисциплина! Кто поработал, тот и поел!
Кимберли ткнула меня кулаком в ребро:
— Только попробуй нахлобучить эту сучку, Чехову.
Собравшиеся в кабинете ученики начали переглядываться и давить смешки. Все уже знали о наших с Ким отношениях, хотя мы их явно и не демонстрировали.
Тур поднёс ко рту собранные в щепотку пальцы и лишь затем сообразил, что огрызок исчез. Второй микроскопический откат — реальность затягивала швы несостыкованных событий.
Ника материализовалась в шаге от ветерана, нагло ухмыляясь.
Бросила огрызок, который Семён выхватил из воздуха.
— Думаю, победа моей команды настолько очевидна, что любые споры не имеют смысла, — я погладил Кимберли по щеке. — С тебя экскурсия.
Хрономаги, собравшиеся в аудитории, окружили Нику с Семёном, начали поздравлять, жать руки, хлопать по плечам. Мы с Брукс не мешали всей этой вакханалии.
Когда восторги поутихли, я заговорил:
— Вот что, народ. Мы доказали, что не зря едим правительственный хлеб, и нашу программу не закроют. Но сейчас десятое мая. У нас осталось не так уж много времени, чтобы выполнить указ императора. К началу лета все наши ученики должны стать полноценными хрономагами. Не исключено, что в ближайшие месяцы война с «Эскапизмом» достигнет своего пика. И вам придётся вступить в бой.
— Давно пора, — оскалился Тур. — Прохлаждаемся тут, на гражданке.
Я бросил взгляд на Марьяну Игнатьевну, которая была самой миролюбивой и спокойной из нас. Игнатьевна боевого рвения Семёна не разделяла — это было заметно по глазам. И это при том, что за истёкший месяц бывший товаровед неплохо научилась обращаться с огнестрельным оружием и худо-бедно освоила ножи. Над тёткой основательно поработали канцелярские биомаги — убрали лишний жир, нарастили мышечную массу и укрепили скелет. Это был единственный способ усовершенствовать особу, которая треть своей жизни убила на кабинеты и бухгалтерские программы.
— С этого дня Ника и Семён переходят в моё распоряжение, — заявила Брукс. — Программа тренировок станет жёстче. Больше спаррингов и занятий по ган-ката плюс тактическая подготовка. Краснов отправляется в подгруппу Виктора.
Гопник встрепенулся:
— А? Чо?
— Готовься к возвышению, братан, — хмыкнул я.
Краснов чуть было не совершил прорыв, но что-то его остановило. Накануне вечером Брукс разоткровенничалась со мной за палкой чая и признала, что мои методы пробуждения, хоть и «топорные», но «приносят определённые плоды». Что тут скажешь. Я гноблю людей, довожу их до точки кипения и вынуждаю проявить себя, не оглядываясь на ограничивающие факторы. На этом вся моя чудесная «педагогика» заканчивается.
— Мы не справимся за двадцать дней, — покачала головой рассудительная Марьяна Игнатьевна.
— Нет, — согласился я. — Мы справимся за десять.
* * *
В Питере установилась прохладная, но довольно приятная погода, так что мы с Лизой иногда выбирались в город, чтобы погулять. Во время одной из таких прогулок состоялся разговор, из которого я понял, что дочке нравится Ким.
— У вас всё серьёзно, папа?
— Без понятия, — я пожал плечами, глядя на проплывающий мимо катер. — Ты же знаешь, как у меня обычно бывает.
Лиза ответила через несколько секунд:
— В том мире, где я родилась… Очень странно, что у меня нет матери, не находишь?
— Ты не уникальна.
— Ну, у меня были знакомые из таких же семей. А теперь… всё перепуталось.
— Хотела бы жить в обычной семье? — насторожился я.
Лиза рассмеялась.
— Папа, разве такое возможно?
— Конечно, нет.
— Тогда зачем спрашиваешь?
— Ну, в альтернативной ветке, которую я исправил, меня убили, а ты жила с андроидом-воспитателем. Бывает и такое, дорогуша.
— Ты рассказывал. А что произошло бы дальше?
— «Эскапизм» убил и тебя.
— Поэтому вы с… папой…так ненавидите концерн?
— В том числе. Но дело не только в альтернативном будущем. Для «Эскапизма» все мы — расходный материал. Они придут и сюда, если мы не помешаем. Приведут с собой тех, кто уничтожает нашу планету. Чтобы они нагадили в новом месте. Я этого не хочу.
— Но ведь мы не обязаны жить здесь.
— Конечно. А потом они заявятся на Моноземлю, ещё куда-нибудь. Или ты думаешь, эти ребята остановятся? Здесь их ничто не будет удерживать. Полезут через порталы, купят за деньги гражданство…
— Да ладно. Моноземля — цивилизованный мир. Папа говорил, у них мощные спецслужбы. Вряд ли они позволят эмиссарам захватить власть.
— Здесь тоже мощные спецслужбы, — доверительно сообщил я. — И, поверь, они не справляются. Нет силы, которая может противостоять магам времени. Эмиссары редактируют историю, родная. Они влезут в прошлое и сделают так, чтобы мешающие им политики даже не родились на свет. Или проиграли выборы. Погибли в автокатастрофе… Тьма вариантов, если честно.
— А кварги?
Я вздохнул.
— Лиза, однажды я справился с кваргами, применив световую магию. За пределами темпоральных пузырей… они не такие сильные, как многие думают. Поэтому теневики сами не воюют, а сотрудничают с нами. Не хотят подставляться.
— Понятно. А нас больше не отредактируют?
— Им сложно это сделать. Мы живём в пузыре, за пределами пространства и времени. Кроме того, у теневиков и МОРа одинаковые проблемы. Из-за полномасштабной войны и множественных вмешательств они утратили возможность точно просчитывать последствия.
— Это бесконечная война.
— Не бесконечная. Скоро всё утрясётся, не переживай.
Мы направлялись в одну из кафешек, предоставляющих своим посетителям защиту от прослушивания. Там я запланировал встречу с Брукс и Максом-1. Почему не в пузыре, спросите вы? Да всё просто — я подозреваю, что теневики ведут за нами слежку. А разговор предстоял серьёзный — он затрагивал только наши личные интересы.
Кафешка носила непривычное для империи название — «Буржуй». Поговаривали, что владелец эмигрировал в Россию из советской вселенной. Диссидент — он и в Африке диссидент. Благодаря таким людям мы и получаем островки безопасности, в которых можно поговорить свободно.
— Про точность вы, конечно, не слышали, — ухмыльнулся Макс, сидевший у окна с видом на канал. — Вежливость королей… Опаздываете на десять минут.
— Трамвай задержался в депо, — пошутил я.
— Сами виноваты, — усмехнулась Кимберли. — Будете есть то, что я заказала.
— Борщ? — возмутилась Лиза.
— Очень вкусный, — заметил Макс-1. — Так что рекомендую.
Наш столик был забронирован ещё неделю назад, что позволило выбрать лучшие места. Хозяин заведения не заморачивался атмосферой. Визуально «Буржуй» напоминал столовку тайной канцелярии. Единственное, во что диссидент вложился, — артефакторные столики, оборудованные рунической защитой. Жмёшь неприметную кнопку, и включаются шумопоглотители.
Зону общения накрыло куполом тишины.
Я размешал сметану в своей тарелке.
— Давайте начинать, — предложил мой прототип. — Время не резиновое.
— Это как посмотреть, — хмыкнула Брукс.
Дубль пропустил остроту мимо ушей.
— Через пару недель мы атакуем МОРа, — сказал я. — Не удивлюсь, если он просчитал такой поворот… Кварги думают, что не просчитал.
— И? — поторопила Кимберли.
— Это грёбаный кот Шрёдингера, — проворчал я, поднося ложку ко рту. — Не узнаешь, пока не начнёшь.
— И последствия могут быть самыми непредсказуемыми, — согласился дубль.
— Поэтому, — подхватил я, — мы должны подготовить пути к отступлению. Если всё полетит к чертям, концерн ударит в ответ. Мы можем проиграть. Это вполне реально.
— План есть? — перешла к делу Кимберли.
— Конечно. Ты обещала составить перечень миров, обнаруженных «Эскапизмом» до начала экспансии. Я хочу рассмотреть все варианты. Не только Моноземлю.
— Думаешь слинять? — удивился Макс.
— Не исключаю такой возможности, — уточнил я. — Если мы проиграем, теневики вышвырнут нас из пузыря и расторгнут соглашение. Гарантий
