нападения партизан на колонну. Но, в том и загвоздка, что ни одного тела красных колхозников не нашли. Учитывая странности происшествия, после долгих размышлений штурмбанфюрер СС Вильгельм Шнайдер решил обратиться к одному своему знакомому по имени Гельмут. Этот офицер, старый друг Шнайдера, служил в Аненербе. И он как-то говорил, что способен многое чувствовать интуитивно. Может быть, хоть этот Гельмут что-нибудь подскажет?
Глава 12
Сразу за колхозными пацанами к охотникам кинулся колхозный бухгалтер Поликарп Нечаев. А руководитель экспедиции, напротив, покинул их, заторопившись влезть по лестнице в охраняемую секретную дыру в скале. Оба бойца тоже поспешили туда следом за Покровским. И теперь охотникам приходилось самим отвечать на все вопросы Нечаева, временно исполняющего обязанности председателя колхоза.
— Вижу, что вы шкуру здоровенного зверя притащили. А мясо где? — сразу спросил бухгалтер.
Григорий Шандыбин ответил:
— Так, мясо в лесу. И его там полным-полно бегает. Какого хочешь. От крольчатины до говядины. Подозреваю, что и свинина там имеется. Я следы кабанчиков заприметил. Успеем еще настрелять. Вот, возьми пока на шапку.
И Григорий протянул бухгалтеру две шкурки пушных зверьков, похожие на кроличьи.
Нечаев уставился с удивлением, но шкурки забрал и пробормотал:
— Значит, хорошая дичь, говоришь, в окрестном лесу?
— Там просто тьма дичи! — ответил за Шандыбина Василий Егоров.
— Да. В лесу этом дичи сколько угодно, а за лесом есть луг, так там крупного рогатого скота целое стадо пасется. На сотню голов, если не больше, — подтвердил слова охотников Сергей Терентьев.
— А кто еще там водится? — полюбопытничал бухгалтер.
— Кроме этих кроликов и шерстистых быков, видели мы еще здоровенного оленя, всяких птиц, барсуков и больших белок. Ну и хищника вот этого, с которого шкуру сняли, — сказал Вася.
— Так почему же тогда все-таки не настреляли дичь, а вернулись, считай, пустыми? — удивился Нечаев.
Егоров объяснил:
— Так все потому, что товарищ ученый сказал, что мы, мол, пока только разведку производим. Он стрелять запретил, чтобы зверье сначала обнаружить можно было и сфотографировать для науки. Вот товарищ Покровский всю дорогу и фотографировал на свой удивительный фотоаппарат всякую живность. А мы имели приказ стрелять только в крайнем случае. Но, когда на тигра этого вышли, так оружие сразу в ход пустить пришлось. Иначе сожрал бы нас котяра. Вон, сам взгляни, Поликарп, какие клыки этот зверюга отрастил.
И Василий вынул из кармана трофей, который отбил при помощи камня от трупа огромного кота. Нечаев даже отшатнулся, увидев половину клыка саблезубого тигра сантиметров десять в длину.
— Вот, видал? Сожрал бы он нас и не подавился. Хорошо еще, что обошлось, не растерзал никого. А легко мог бы, — сказал Вася.
— Ну, а что же по дороге назад кроликов, хотя бы, не настреляли? — не унимался занудливый бухгалтер.
Коммунист Терентьев ему объяснил:
— Тут дело серьезное, Поликарп. Раз такие страшные звери в лесу живут, то и к охоте серьезно подходить надобно. Организуем охотбригаду человек тридцать, да и начнем прочесывать лес, как полагается. Хищников таких перестрелять требуется. Иначе хозяйство вести не дадут, да и на людей нападать им ничего не мешает. Так что первым делом хищников извести нужно. А дичь попутно настреляем. Не волнуйся.
— Ну, так что мешает? Завтра с рассвета и начинайте. А то на одной медвежатине долго не продержимся.
— Так не только медвежатина теперь у нас, а еще и вкусная рыбка! — прокричал один из мальчишек, которые все не расходились, разглядывая шкуру невиданного зверя и подслушивая разговоры старших.
Как выяснилось, старый Игнат Прохоров наловил за это время больше центнера речных обитателей. Причем, все рыбины были здоровые, упитанные, похожие на хариусов, на форель и на палию, но гораздо крупнее, от полуметра до метра длиной. Клев был такой, что Игнат уже замучился всю эту рыбу из воды вытаскивать. Никогда еще в его жизни рыбалка не получалась настолько удачной.
Колхозные пацаны помогали Прохорову. А бабы уже вовсю разделывали рыбешку и готовили из нее уху в больших котлах, подвешенных над кострами. Так что и река оказалась полна дарами природы. И Нечаев смекнул, что надо бы прямо завтра, помимо охотничьего хозяйства, организовать еще и рыбопромысловую артель.
— Да, вот еще что, Поликарп, мы в излучине реки место хорошее присмотрели. Если там лес вырубить, то и новое село заложить можно. Древесины тут хорошей полно. Лиственницы много, кедры огромные есть, ясени, вязы, клены, буки и даже дубы растут. А еще там водопад удачно примыкает. И можно на нем водяное колесо установить, чтобы крутила вода хоть мельницу, хоть агрегат электрический, — добавил Терентьев, когда они вместе подошли взглянуть на рыболовные успехи Игнатия.
Весь речной берег вокруг Прохорова уже наполнился пойманной рыбой. Вместе с несколькими помощниками из мальчишек старик ловил быстрее, чем женщины успевали рыбу разделывать. Из нее не только варили уху, но и коптили над огнем, а еще и жарили на больших сковородках. Пацаны постарше и молодые девки уже замучились подтаскивать хворост к кострам.
Нечаев сразу сделал для себя заметку, что, кроме бригад охотников и рыболовов, нужно организовать еще и бригаду лесорубов. Да и строительную бригаду надо бы. Дел на бухгалтера навалилось немерено. Помимо заботы, чем всех колхозников накормить, решения требовали и все остальные вопросы обустройства на новом месте. И он подумал, что результат первой разведывательной экспедиции получился все-таки неплохой. Наличие диких зверей и даже рогатой скотины, а еще и рыба в реке уже не дадут им умереть с голода, даже если никакого довольствия им так и не выдадут армейские власти.
Прошло уже много часов, как Нечаев написал заявление на имя Сомова о предоставлении колхозникам хотя бы хлеба, но, ни ответа, ни привета, как говориться, не получил. Начальник полигона все не возвращался, да и никакого уполномоченного вместо себя пока не присылал. А старший лейтенант Костюкевич, который командовал бойцами, организовав из них посменные караулы, наотрез отказался обсуждать хозяйственные вопросы, сославшись на отсутствие таких полномочий.
* * *
Партизанская база жила собственной жизнью. Затаившись на островке посередине озера с топкими берегами, они почти не опасались внезапного нападения. Вот только и видеть могли вокруг себя немногое. Лишь озерный берег, заросший камышом, да подходы к нему по береговой трясине от леса. Дальше, конечно, ничего не просматривалось даже в бинокль. Взгляд не мог проникнуть за завесу из деревьев и густого подлеска. Потому необходимость
