мужем, спрашиваю я.
— Да. Неужели ты сомневаешься? Мне орать хочется, насколько ты осчастливила меня, Весна, — он наклоняется, чтобы помочь мне встать. — Это только начало, я тебя всему научу.
— Без рук, Захар, — сторонюсь и поднимаюсь сама, еле как совладав с непослушным телом.
Меня штормит, сердце бьется о ребра, как сумасшедшее.
Шатко иду в ванную и сразу запираю дверь.
Вцепившись в подиум возле раковины, рассматриваю себя в зеркале и пытаюсь выровнять сбившееся дыхание.
Возбуждение и одержимость доказать мужу, что в постели я тоже могу не хуже любовницы, постепенно исчезают из моей потерявшей трезвый рассудок головы, и я начинаю ощущать, что происходит со мной сейчас.
Влагалище больше не пульсирует от оргазма, а саднит. Такое чувство, что у Захара между ног не член, а железный поршень, которым он долбил меня. Кожа на лице покраснела, расцарапанная щетиной Суворова, губы припухли от глубоких поцелуев. Прическа растрепалась.
Опускаю взгляд на грудь. Истерзанные его губами и языком соски горят и топорщатся. Кожа в синюшных засосах. Между грудей лениво стекает его сперма…
Теперь некоторое время придется повязывать на шею платок или носить кофточки с высоким горлом.
Не думала, что когда-нибудь буду выглядеть после секса вот так.
Но все же бесстыже улыбаюсь, понимая, что моя цель достигнута.
Ирина слишком нагло и уверенно заявляла: ты никогда не сможешь сделать его счастливым, в отличие от меня.
Оказывается, могу.
Он едва ли не светится, переспав со мной так, что теперь мне ноги сложно свести вместе.
Вымывшись, я обматываюсь полотенцем мужа и выхожу обратно.
Встречаю Захара в коридоре и тут же опускаю взгляд. Не хочу смотреть ему в глаза после случившегося.
В гостиной торопливо переодеваюсь, мечтая выйти из квартиры раньше, чем Захар успеет принять душ.
Я сделала то, что хотела — доказала себе и ему. Разодрала понемногу заживающую рану в сердце. Я должна была это сделать, чтобы до конца жизни не чувствовать себя фригидным бревном. Ни на что не способной ледышкой, от которой сбегают мужчины к таким, как Ирина.
Уйти из квартиры не удается.
Мокрый после душа Суворов входит в гостиную раньше. На мгновение отворачивается, и я вижу, насколько сильно расцарапала его спину.
Жесть, какие багровые борозды.
Между нами действительно был не просто секс, а вспыхнула безудержная страсть.
Захар берет с дивана полотенце, которым вытиралась я, и наматывает себе на бедра.
— Девочка моя любимая…
Он приближается ко мне, чтобы обнять, но я выставляю ладонь:
— Не подходи, — собрав волю, предупреждаю мужа. — То, что мы переспали, не означает, что я тебя простила, — сердце сжимается в комок и будто трескается, словно оно из стекла. — Я просто хотела заняться с кем-нибудь сексом, а поскольку находить партнеров так же легко, как это делаешь ты, я не умею, то использовала тебя.
— В смысле?
Выражение лица Суворова становится каменным, только на дне черных зрачков вспыхивает недоумение и растерянность.
— В прямом. Не только тебе, Захар, пользоваться телами других людей. Я твое всего лишь отымела, — пожимаю плечами. — Моя позиция насчет развода не изменилась. Будь добр явиться в суд шестнадцатого числа!
Выпалив, хочу обойти мужа, но он хватает меня за руку.
— Задержись.
— Не вижу причин оставаться с тобой. Я получила все, что хотела. Больше не интересно.
— Не верю, что это говоришь ты, Весна, — заглядывает мне в глаза, а я прищуриваюсь.
— Не Весна, а Лилия Павловна. Возможно, опять Вознесенская. И да, это говорю я. Спасибо, что вернул меня с небес на землю. Весны во мне ты уже никогда не увидишь. Но хорошая новость для тебя все же есть. Раз ты сегодня постарался и довел меня до оргазма, так и быть — уберу твой номер из черного списка. По вопросам дочери звони мне, а не Римме. В оставшиеся дни отпуска из садика Аленку буду забирать я!
Суворов сжимает челюсть.
— Теща знает, что ты собираешься развестись?
— Да. И полностью меня поддерживает.
— М…
— А теперь отпусти меня и больше никогда не смей лезть в мою жизнь!
Он тяжело выдыхает, но пальцы разжимает.
Я вылетаю из квартиры так стремительно, будто в ней бушует пожар.
Оставляю Суворова гореть в нем.
По пути к дому, уже сидя в такси, мысленно пытаюсь убедить себя, что тот секс был лишь способом отмщения неверному мужу и собственным самоутверждением. Такая близость мне на самом деле не нравится. Это же ужасно и непотребно!
Но чем дольше я думаю о сексе с Захаром, тем сильнее закручивается горячая воронка внизу моего живота, между ног снова становится жарко и…
Парадоксально, но мне хочется повторить.
Это ненормально, я же ненавижу Суворова!
Но он, проклятый Иуда, настолько умелый любовник, что я ненавижу его в два раза сильнее…
Помню, в детстве у нас дома жила кошка и в определенные периоды орала, выпрашивая кота. Мать тогда давала ей особые капли, чтобы сбить охотку. Интересно, есть ли такие капли для людей?
С наступлением сумерек я закрываю в коттедже все окна и двери, потому что ночевать с Аленкой вдвоем в частном доме страшновато. Хотя территория за высоким забором, но все равно.
Кому нужно, тот и через забор перелезет. И окно на первом этаже разобьет, чтобы проникнуть в дом, и…
Ох, о чем я вообще?
Снова себя накручиваю.
Раньше, когда Захар был с нами, я могла ночью распахнуть дверь настежь и выйти во двор, теперь нет. Еще и мама уехала к себе.
Может, завести сторожевую собаку?
Поднимаюсь к Аленке. Нужно проверить, уснула ли моя крошечка, или опять, спрятавшись под одеялом, втихушку играет на планшете.
Придерживая ручку, чтобы избежать щелчка, я бесшумно приоткрываю дверь. Вижу, как дочь копошится в коробке с игрушками, достает телефон и зарядное устройство. Не замечая меня, подключает телефон к зарядке и втыкает ее в розетку.
Мои брови от удивления взлетают вверх. Откуда у ребенка дорогой гаджет?
На ум приходит лишь один человек, купивший ей новеньких смартфон — Суворов.
— Папа, я только сегодня нашла зарядку, — шепчет Алена. — Она была в куклах. Знаешь, мне Римма сказала, что ты больше не любишь маму, а любишь противную тетку — это правда? Ты и меня больше не любишь?
Меня с ног до головы захлестывает волной жара, когда я слышу, что говорит Аленка Суворову. Я от слов матери была в шоке и позже попыталась объяснить дочери, что бабушка неправа. Видимо, неубедительно вышло, раз Алена делится этим с отцом.
Но еще меня поражает, что их разговоры проходят втайне от меня,
