хохотания она откидывалась на спинку стула, выставляя прехорошенький, правда сильно заполненный яствами, животик, и даже хлопала себя по животу от изнеможения.
Арсен сидел по левую руку от неё, и хотя он сам изнемогал без своей Аэлиты, однако не без интереса и вполне, надо сказать, с охотой, предавался созерцанию сотрясания тугой молодой живой плоти.
Кирсановой подобные взоры гостя не так чтоб пришлись по духу.
Эта глупёха. Она же не в курсе, что он вёл довольно кутильную жизнь до знакомства с Золотаревой. Зачем будить эти гены.
— Держите меня, батя! Вика — это трэш! Арсушка (везде подслушивает и копирует), яхонтовый вы мой, я вас люблю очень, но вы, простите-с благородно-с, слишком старые для меня! Ха-ха-ха!
Что тут смешного, Далила не вкумекала, но эти два человеческих придурка стали мокрые хоть выжимай.
Хотя, наверное, это торжество естества. Вероника же девчонка совсем. Тот возраст, когда не можешь удержать себя и начинаешь смеяться над всем при всех. И стыдно тебе и неловко, но так смешно. Мне, конечно, жаль Арсена, но разве на такую можно злиться.
— Пойду-ка я к моему соулмейту, а то с вами надорваться-с можно! А с тобой, КирСаш, мы ещё поговорим!
Бросает буквы ви.
— Калитка, моё почтение! Я такого чудесного маринада ещё не откушала! А эти тарталетки вообще хоть на выставку! Что ты туда добавил, улитку?! Аа, как это не улитку, я была уверена, что там улитки! А можешь мне одолжить определенную сумму?! Нее, Сасконай жабит нонче.
— Береникэээ!!!
— Всё, исчезаю!
Чмокает Далилу и Викторию, показывает язык Арсену и Агнию, выхватывает у Никиты малясь побольше, и была такова.
— Далила, позор!
— Успокойся, дорогой.
— Арсен, ты простишь меня!
— Что ты, бро! Молодёжь тусуется!
— Ох, ты самый лояльный человек на свете! Так я и думал, что идеальности нам не добиться. Но, клянусь, она была такая старательная на кухне! Всё для тебя старалась! Вот эти петушки-леденцы сама готовила! А Ванесса — вон ту селёдку под шубой, что в круглом блюдце возле тебя, а ты и не притронулся!
— Сейчас притронусь. Всё очень вкусно, Птерыч, не стоит на неё сердиться. Она так мило смеётся!
Тут Калита получил сообщение от Айтала и уведомил Агния, что ему надо скоро домой, ибо Айнар возможно в хламовом состоянии, и будет лучше, если братья заночуют у него.
Хрисанф озаботился этим, решив, что ужин пора сворачивать.
Глава 23
Хрисанф вызвался проводить друга, так как тот оставил углозуба далеко и шёл до их дома пешком несколько километров.
— Сейчас, мигом! Только у жены отпрошусь!
Он уведомил её, что скоро вернётся, что не уедет с ним праздновать дальше, и они с Арсеном неспешно побрели, миновав ворота, через широкий ровный луг. Иванов, в принципе, после такого обжирания, был рад моциону, а Кирсанов так и прямо заявил, что перед сном ему надо быть в форме.
Говорили о многом. О съеденных блюдах, о возможной поездке к морю, чтобы застать сезон белух, о том, почему Арса не занимает охота, о подготовке лакуны, о погоде, о женщинах и так далее.
— Видел, как лыбится Стефан?
— Пришлось.
— Одолжить его в какой-нибудь фильм ужасов что ли.
Смеются. Как будто сами вылитые элитные красавчики. Ну, Хрисанф, может быть, но его подопечный через каждый хотон встречающийся.
— А он ничего такой. Слава Богу, к Далиле не подмазывается, а то я не могу уследить за её ходами.
— Птерыч, у тебя паранойя. Сеньорита даже перемещалась с КПД в своём одеянии, насколько я заметил.
— Ах, она прекрасна да, всё-то ты подмечаешь. Кстати, о чём вы говорили, когда я возился с детьми?
— А ты не слышал? Слух у тебя вроде чёткий был.
— Частично только. Когда в твоё ухо летит пинок от Милы, в нос от Хайджи и в глаз от Урсик — нельзя никоим образом сосредоточиться. К тому же я доверяю моей любимой.
— Так, ага.
— Я видел, что она была взволнована.
Арсен вкратце пересказал боссу содержимое давишней беседы с хозяйкой.
— Мм…
— Что?
— Многим нравится такое построение её слов, но ты не должен забывать, что Далила — психолог и коуч.
— В смысле?
— Разве ты не заметил постановку её вопросов и поведение?
Арсен смутился.
Жалкая толстуха проверяла меня?
— Не то чтобы. Но узнаю её приёмчики. Думаю, она просто хочет понять, что ты за человек.
— Это логично.
— Но, может, она и настраивала тебя.
— Стать конъюгатом?
— Не знаю. Я не знаю, что в голове у этой женщины. И если ты ещё раз так назовёшь её, запульну тебя вот за тот овраг и пасись там вместе с телятами.
— Сорян, вырвалось.
— Да что с тобой поделаешь. У тебя всё в эпитетах.
Агний положил руку на плечо товарища и пошёл так, приобняв. Он был, несмотря на поздний час и холодок, поднимашийся в округе, в своей лёгкой широкой светлой рубашке. Арсен в куртке и натянул для верности капюшон.
— Ты ещё разоделся так! Интересно.
— Фу ты! Хрисанфыч, не смеши.
— А как ты отделал Веронику, а!
Кирсанов засмеялся, запрокидывая голову верх и то и дело похлопывая спутника по лопатке.
— Я сказал правду.
— Тебе надо приезжать к нам каждую неделю! Я не могу справиться с этой беспредельщицей, а ты живо поставишь её на место! Видел, как она?!
— По-моему, я её развеселил.
— Живо сбежала же, к своему жениху! И такую мину на себя напустила, чтоб мы не поняли, от чего она стала красной, как майский шарик! Поделом ей! Вечно надо мной прикалывается! Я итак и эдак! В итоге ору, как паравоз! Ну ты меня видел, доводит.
Так они шли, не подозревая о надвигающейся неприятности.
Близнецы решили вернуться чуть раньше, вернее, Айталу пришлось прихватить братца и смыться с вечеринки, потому что, как он и подозревал, тот напился и запустил руки в именинницу у всех на глазах. К сожалению, родители девушки, весьма осведомлённые обо всех людях, не знали, что парни — сыновья Александра Кирсанова. Иначе бы они не натравили на Айнара охрану и им было бы стыдно, что отпрыск знаменитого учёного получил отменный фингал под правым глазом от одного громилы. Хватило ума и капли трезвости: разборки со всеми вытекающими нелицеприятными обстоятельствами не произошло, и Аичи с позором покинули праздничное сообщество. При желании, любой конъюгат мог за считанные минуты, или даже секунды, очистить себя от токсинов и общего алкогольного воздействия, но это был не тот случай, когда Айнар мог себе отказать в удовольствии подебоширить, поскандалить, поваляться в грязи и так
