закрыла глаза.
Через пару минут мама вышла из своей комнаты, говоря в трубку:
— Хорошо… Ох… Спасибо… Да… Ладно… Да, пожалуйста…
Она захлопнула крышку телефона и посмотрела на меня невидящим взглядом.
— Что случилось? — спросила я.
— Звонил детектив из полицейского отдела, — проговорила мама и потрясла руками в воздухе, будто хотела снять напряжение. — Сказал, что у них есть причины считать, что это было покушение на убийство. Они осмотрели тормоза машины, и, похоже… тормозные шланги кто-то перерезал.
Я резко выпрямилась.
— Кто-то испортил тормоза в папиной машине?
— Да, но… — Она покачала головой и присела на кровать. — Алексис, папа ехал не на своей машине, а на моей. Он собирался отогнать ее в мастерскую, чтобы поменять масло.
Я снова прислонилась к спинке кровати и взглянула на маму, которая не поднимала глаз от пола.
— Боже мой, — проговорила она дрожащим голосом. — Пожалуйста, не говори Кейси. Для нее это будет слишком большим ударом.
— Хорошо, — ответила я. — Конечно.
Мама нежно дотронулась до моего лба, потом встала и вышла в коридор. Она была в шоке.
Подумав о Кейси, я вспомнила про доклады в ее рюкзаке.
Могли ли дети, сделавшие это, как-то пробраться в мой дом и испортить тормоза? Может, решили так подшутить над нашими родителями? Если Мими злится из-за того, что случилось с ее рукой, возможно, нашу маму она тоже считает виноватой…
Но это же покушение на убийство. Даже самая испорченная школьница не будет пытаться убить мать своей одноклассницы.
Если только…
Если только она не подумала, что Кейси тоже будет в машине.
Через полчаса раздался звонок в дверь. Я подумала, что пришли полицейские, и бегом бросилась к лестнице. Но когда мама открыла дверь, оказалось, что это доставили пиццу.
Мама подняла на меня взгляд:
— Хочешь есть?
Я покачала головой.
Мама выглядела устало. Ее лицо казалось очень бледным, а волосы были собраны в неаккуратный пучок.
— Можешь позвать сестру?
Я тяжело сглотнула, но тут Кейси врезалась в меня сзади. Причем так сильно, что мне пришлось ухватиться за стену. На долю секунды меня охватила паника — я испугалась, что сейчас упаду с лестницы.
Ой-ой, — только и сказала она.
Мама понесла пиццу на кухню, и Кейси вполовину медленнее обычного стала спускаться по ступенькам. Дойдя до середины лестницы, она обернулась и посмотрела на меня.
— Что с тобой не так? — спросила она.
«Тебя пытаются убить твои же друзья», — подумала я. Но заставила себя выпрямить спину и сказать твердым голосом:
— Со мной все в порядке. Слушай, тебе не кажется, что нам стоит поговорить с мамой о докладах в твоем рюкзаке?
Она сжала перила изо всех сил, так что костяшки пальцев побелели.
— Нет, — ответила она. — Этого делать не надлежит.
— Не что?
Она зло посмотрела на меня.
— Я сказала, нет. Уже нет проблемы. Я со всем разобралась. Отнесла их обратно в школу.
— Серьезно?
— Не такая уж я беспомощная, знаешь ли, — сказала она, раздраженно фыркнув.
Она спустилась вниз, перепрыгивая через ступеньки и проскользнула на кухню.
Я смотрела ей вслед, лихорадочно размышляя.
Нет. Я ей не верила.
Я прокралась по коридору и прошмыгнула в комнату Кейси. Там было совершенно темно, если не считать узенькой полоски света, проникавшей из коридора и освещавшей пару потрепанных тряпичных кукол. Когда мои глаза привыкли к темноте и вместо черных пятен я начала различать контуры мебели, я принялась за поиски рюкзака Кейси.
Он нашелся на полу между кроватью и полками у дальней стены, на которых стояли куклы. Я присела на ковер. Меня охватило ощущение, что за мной следят десятки глаз, разозленных моим вторжением.
Рюкзак был раскрыт.
В нем ничего не было. Только обычные вещи — ручки, пара пустых тетрадок, два выпуска журнала «Модные куклы» (неудивительно, что у нее нет друзей, если она читает это в школе). Доклады исчезли.
Я поднялась на ноги и огляделась в полутьме, пытаясь придумать, куда она могла их спрятать. На секунду я даже допустила, что, возможно, Кейси сказала мне правду.
И тут я заметила на кровати свой прошлогодний школьный альбом.
Он был раскрыт на странице с фотографиями учеников, которые в том году заканчивали школу. На снимке одной из девочек Кейси красной ручкой поставила галочку. Зачем?
Я развернула альбом, чтобы разглядеть его получше.
Вдруг полоска света стала уже. Я подняла глаза на дверь. Она слегка дернулась, как будто я ее разбудила.
А потом медленно, сантиметр за сантиметром, стала закрываться.
Я схватила альбом, и тут дверь захлопнулась передо мной, оставив меня в кромешной темноте.
Во мне ослепительными вспышками запульсировал ужас. Я оцепенела от шока. Было так страшно, что я не могла даже пошевелиться, хотя какая-то отдаленная часть моего мозга кричала: «Беги отсюда!»
И тут все стало значительно хуже.
На мгновение я подумала, что мне просто показалось. Но я знала, точно знала: нет, не показалось.
Холодный, влажный ветерок коснулся моей шеи. Запахло тухлыми яйцами.
Я изо всех сил дернула дверь. Она поддалась, и я чуть не врезалась в стену коридора. Я едва успела оглянуться назад, как дверь снова захлопнулась.
Я забежала в свою комнату, включила свет и закрылась на замок.
Через пару секунд я отдышалась и присела на пол у стены, противоположной двери. Чтобы можно было увидеть, если кто-то войдет.
Что только что произошло?
Через пару минут я убедила себя, что ничего необычного не случилось. Холодный ветер мог подуть из открытого окна. Скорее всего, он же захлопнул дверь у меня перед носом. Запах наверняка шел от заплесневелых кукол.
Я положила альбом перед собой и стала его листать. Всего я нашла около восьми фотографий, в уголках которых стояли маленькие красные галочки. С некоторыми из этих девочек я была незнакома, а других знала даже слишком хорошо. Пеппер Лэрд… Меган Уайли…
Но отметка на фотографии Меган отличалась от других.
На ее фотографии был нарисован жирный красный крест.
В принципе кто-то мог бы подумать, что я сама перечеркнула фотографию Меган — для этого были основания. Но я этого не делала. Я люблю чистоту и порядок во всем — это почти как клинический диагноз. В детстве, закончив играть, я развешивала одежду Барби по маленьким вешалкам и парковала ее розовый автомобиль в специально отведенное для этого место под шкафом. Я никогда не приклеивала смайлики на мебель. И хоть в школьных альбомах запечатлены некоторые из самых печальных эпизодов моей жизни, я храню их в идеальном порядке.
Очевидно, что это сделала Кейси. Но зачем она так поступила
