хотя по Ревелю было выпущено около 4 тыс. обычных и огненных ядер. 13 марта 1577 года князь Мстиславский был вынужден снять осаду, продолжавшуюся 7 недель. Уходя, русские сожгли свой стан и передали горожанам, что прощаются ненадолго, пообещав вернуться и овладеть городом.
После снятия осады и отступления московской рати отряды, составленные из воинов ревельского гарнизона и добровольцев из местных жителей, совершили ответное нападение на русские крепости в Эстляндии. Вскоре они были вынуждены поспешно отступить к Ревелю – в Ливонию вступило большое войско под командованием Ивана Грозного. 9 июля 1577 года он выступил из Пскова «очищати свою отчину Лифлянскую землю». (Сперва начало похода было назначено на апрель 1577 года, однако, его задержали оборонительные мероприятия на южной границе).[303] На этот раз, выступив в поход, русские войска двинулись не на Ревель, а на польские города Ливонии.
Пользуясь временными затруднениями нового польского короля, продолжавшего осаждать Гданьск, русское командование начало решительное наступление на земли, расположенные на р. Западная Двина (Даугава). Завоевав их, московский царь и его воеводы намеревались рассечь территорию Ливонии на две части. Успеху этого плана способствовала малочисленность находившихся в этом районе неприятельских войск. Командовавший польско-литовской группировкой в Прибалтике гетман Ходкевич располагал лишь 4 тыс. человек и не мог помешать действиям русской армии и отрядам ливонских союзников Москвы.[304]
Перед началом похода Иван Васильевич еще во Пскове заключил новое соглашение с Магнусом, по которому под власть «ливонского короля» передавались земли к северу от реки Аа (Говья) и замок Венден (Кесь) к югу от этой реки. Остальные отвоеванные у Речи Посполитой прибалтийские территории, согласно условиям Псковского договора, переходили России. Несоблюдение этого соглашения привело позднее к тяжелым последствиям, окончательно разрушившим хрупкий русско-ливонский союз.
Несмотря на отмеченное выше неравенство сил, польский отряд полковника Мацея (Матвея) Дембинского атаковал шедшие перед московской армией татарские «загоны», но был разбит, после чего отступил к литовской границе.[305]
Вступив на неприятельскую территорию, 30-тысячная русская армия и действовавшие отдельно от нее отряды «ливонского короля» Магнуса заняли города Мариенгаузен (Влех), Люцин (Лужа), Резекне (Режица), Лаудон (Левдун городище), Динабург (Невгин), Крейцбург (Круциборх), Зессвеген (Чиствин), Шванебург (Гольбин), Берзон (Борзун), Венден (Кесь) и Кокенгаузен (Куконос), Вольмар (Владимирец Ливонский), Трикатен (Триката) и несколько других небольших замков и отдельных укреплений.[306]
Соколов-Скаля П. П. Взятие Иваном Грозным ливонской крепости Кокенгаузен. 1937–1943.
Во время похода Иван Васильевич, убежденный в скорой победе, выразил возмущение поступком Магнуса. «Голдовник» царя разослал воззвание, в котором побуждал ливонцев изгнать польско-литовские гарнизоны и признать власть России. Пользуясь русскими победами, ливонский король овладел городами, находившимися за пределами территории, выделенной ему по Псковскому договору, в том числе Вольмаром и Кокенгаузеном, пытался овладеть крепостью Пебалгом (Пиболдою). Иван Грозный жестко пресек своеволие «голдовника». По приказу царя воеводы П. И. Татев и Д. Б. Салтыков выступили на Кокенгаузен, Б. Я. Бельский и Д. И. Черемесинов – на Вольмар. Сам Иван IV находился с войсками, двинувшимися на Венден. Магнус был вызван к царю. Он не посмел ослушаться приказа и явился в русский лагерь, где подвергся кратковременному аресту. Через 5 дней короля, согласившегося выполнить все требования московского самодержца, отпустили.[307]
Гнев царя обрушился на города, признавшие власть Магнуса, особенно на те, которые осмелились сопротивляться его воеводам. Массовые казни были проведены в захваченном Кокенгаузене. По-видимому, они имели цель устрашить защитников других ливонских крепостей. Расправы повторились и в Вольмаре, осажденном отрядом Бельского и Черемесинова, насчитывавшим 2,5 тыс. человек. После сдачи крепости все выступившие из города немцы по наказу царя были окружены, разоружены и перебиты. В плен взяли лишь коменданта Вольмара «Юрия Вилкова» (позднее посаженного на кол для устрашения венденцев) и еще 20 «лутчих немец». Также в Вольмаре, получившем название Володимерец Ливонский, был захвачен и «государев изменник» П. О. Ильин, отосланный для розыска и расправы к Ивану Грозному.[308]
2 сентября 1577 года войско во главе с воеводами И. И. Голицыным и В. Л. Салтыковым выступило на Венден. Жители этого города, узнав о расправе с населением крепостей, признавших власть Магнуса, отступили в замок и отказались впустить туда русских. В начавшейся перестрелке защитники крепости ранили воеводу Салтыкова. Разгневанный царь приказал казнить под стенами цитадели всех захваченных в Вольмаре пленных. К Вендену подвезли тяжелую артиллерию, огнем которой укрепления «Вышгорода» были разрушены. Предчувствуя неминуемую гибель, венденцы предпочли взорвать себя сами, дабы избежать страшного для них гнева московского царя.[309]
Гейденштейном подробно описаны расправы в Ашерадене, крепости, расположенной неподалеку от Вендена: «В Ашерадене собралось огромное множество людей обоего пола и всякого сословия, в особенности же много женщин и девиц; там же находился ландмаршал, человек почтенный и по летам и по тем высшим должностям, которые некогда он занимал. Московский князь, перебив без разбора всех, способных носить оружие, не воинственный пол, женщин и девиц, отдал татарам на поругание; затем прямо отправился в Венден. Находившиеся там жители, перепуганные слухом о таком жестоком поступке московского князя, заперли ворота. Магнус, вышедший за них просителем с униженным видом и умолявший на коленях о помиловании, ползая у его ног, был обруган князем, который даже ударил его в лицо. Убедившись, что влияние Магнуса нисколько не может послужить к их спасению, так как даже ему самому угрожает опасность, и видя себя со всех сторон окруженными и обманутыми вероломным неприятелем, жители под влиянием гнева, страха и отчаяния подложили под здания порох, и от этого взрыва погибло огромное множество людей обоего пола, всякого возраста и сословия, и почти весь цвет знати ливонской, сколько ее еще оставалось до сих пор».[310]
Репрессии в отношении непокорных устрашили ливонцев, не имевших возможности защищаться от русских войск. 29 августа сдались жители Леневарда, ранее перешедшие на сторону Магнуса, а теперь признавшие власть Москвы.[311]
10 сентября 1577 года один из самых победоносных русских походов в Ливонию закончился. Торжествуя, Иван Васильевич отправил к Баторию захваченного Магнусом в Вольмаре, а затем переданного русским литовского военачальника А. Полубенского, который должен был переправить королю мирные предложения царя.
Не желая мириться с русскими завоеваниями в Прибалтике, Баторий, по-видимому, еще до окончания Данцигского восстания (декабрь 1577 года), попытался направить на войну литовское шляхетское ополчение («посполитое рушение»), но собранные отряды оказались немногочисленными. Все же в ноябре 1577 года, используя военную хитрость, поляки и литовцы отвоевали Невгин (Динабург), Кесь (Венден) и еще несколько небольших крепостей и замков: Бутен, Лемзель, Буртник, Зонцель,
