Чтобы не соврать, я промолчал, и Витаутович спросил:
— Сколько вчера бойцов было?
— Тридцать три.
— Ну вот, значит, тыщ тридцать они и раздали вам. А с публики брали по три-пять тонн с рыла. Десять человек отбили ваши гонорары, остальное — чистая прибыль организаторов, и это я не считаю, сколько они на ставках подняли.
Ага, вот почему попасть на такие бои считается верхом крутости в нашей общаге — потому что это песец как дорого, а значит, очень престижно.
— А главные там Топаз, Шуйский Владимир Наумович и Настин?
— Вижу, и с ним познакомиться успел? — неодобрительно проворчал Лев Витаутович. — Ну и что, позвали эти трое уже к себе?
— Пока нет, не успели, меня Достоевский увел. — Про историю моего знакомства со смотрящим рынка тренер был в курсе, я рассказывал ему. — Но они намекнули, что заинтересованы во мне.
— А ты?
— Мне это неинтересно, — повторил я и не соврал. — А почему вы сказали, что перед Новым годом особенно глупо было участвовать? Эти бои как-то отличаются?
— Конечно отличаются. — Тренер посмотрел на меня с недоумением. — Там, откуда ты, что, совсем беспределы не проводятся? Не верю. Это нам еще в БР рассказывали — на все подобные бои и турниры есть негласное распоряжение с самого верха: не препятствовать. А потому расцвело все это буйным цветом по всему Союзу! Особенно в южных республиках. Там это дело любят, причем в квадрате — и за бои, и за ставки.
Я собрался зайти с детдомовской карты, но вовремя прикусил язык: это же вранье! И сказал правду:
— Может, и у нас проводятся, только о таком никто слыхом не слыхивал.
Кто знает, что это за «у нас»? Фуф, вроде прокатило. Осторожнее, Саня, не расслабляться! Лучше отвечать вопросом на вопрос:
— Мне непонятно, почему тут так буйствует криминал? Неужели нельзя их всех — к ногтю?
Вспоминая бензин по двадцать рублей, цены, уровень жизни, я думал, что неплохая ведь страна получилась. Все портит теневая ее сторона.
— А сам как думаешь, Саня? — сверкнул глазами он и замер, как питон перед броском.
— Я?.. Э… Значит, так надо, наверное. Взять вашу службу — вы легко могли бы их всех… Но ведь не делаете.
Аж спина взмокла, но вроде ничего эдакого не ляпнул. Взгляд тренера смягчился, Витаутович нацедил себе еще стопочку. Потом вздохнул:
— Ох, как бы мне потом не пожалеть о сказанном. В общем, думаю я, Саня, что бои эти проводятся не просто так. Народу нужно дать пар спустить — раз. Два — надо держать все на контроле, опять же игорный бизнес под пятой — это все понятно. Но есть и другие доводы. Во-первых, отбирают бойцов. Есть такое, что региональных победителей забирают в Москву, а спустя год-два глядишь — он уже в структуре какой-то важной.
— В какой?
Спина от напряжения окаменела и разболелась, я поерзал в кресле, принимая более удобное положение. Вроде допрашивать меня Витаутович не собирается, сдавать кому-то — тоже. Но темнит тренер. Догадывается о чем-то и темнит.
— А черт его знает, — ответил он. — Главное, они остались в Системе. А в какую именно структуру боец попадет, уже не от него зависит, а от тех, кто этих ребят в Москве между собой делит.
— Вас тоже так поделили?
— Меня — нет. Стар я уже был, когда это затеяли. Но пара моих учеников пошла далеко и нет-нет весточки шлет. Открытки без обратного адреса, например. «Комо восе эста, Витаутыч?» — спрашивает. Сечешь?
— Португальский?
— А на открытке той — статуя Христа-Искупителя в Рио-де-Жанейро.
— Из Бразилии пишет, значит. И пропускают весточки-то?
— Пропускают, чего б не пропустить? А я уже по почерку знаю — Витек пишет. Значит, жив-здоров. И служит, стало быть, на благо Родины там, с другой стороны шарика. А еще года три-четыре назад, как и ты, тайком от меня пошел в «мясо» и победил. — Лев Витаутович тяжело вздохнул. — Но это хороший расклад. То самое «во-первых».
— А во-вторых?
— А во-вторых, тоже отбор. Отрицательный. Всякую агрессивную шелупонь нужно отсеивать и сделать так, чтобы они не грабили мирных прохожих ради ста рублей, а шли в мясо.
— А чем беспредельные бои отличаются от того турнира, что пройдет завтра?
Лев Витаутович сделал очень удивленное лицо, всем своим видом показывая, что я ляпнул глупость. И снова было не разобрать, чего он хочет.
— Тем, что это спорт. А в спорте есть правила и судьи.
— Бои без правил, а правила есть? — усмехнулся я.
— А то, — хмыкнул Лев Витаутович. — Мы же не звери какие. Завтра вы друг друга на ринге поубиваете, а мне потом кого тренировать?
Он потянулся, хрустнул суставами, потом сказал, вставая:
— Ладно, пора тебе, Саня, пока магазины не закрылись. Ты вроде шмоток хотел прикупить?
Я собрался тоже встать, даже приподнялся, но вернул себя в кресло.
— Ага. Только один вопрос, Лев Витаутович. Или даже два. Можно?
На самом деле их в голове была сотня. Например, почему Семьи не скинут Горского, раз их главы такие одаренные? Почему он закрывает глаза на их беспредел? Какие между ними договоренности? Но я шестым чувством чуял: нельзя об этом спрашивать, да и вряд ли Витаутович о таком знает.
— Ну, если только два, то можно. При условии, что пообещаешь лечь пораньше и выспаться. — Он уселся, упершись локтем в стол и положив подбородок на ладонь. — Завтра к семи утра, чтобы как штык! У входа в «Динамо»!
— Есть! — козырнул я и вытянулся по струнке, правда, сидя.
Он поджал губы и сказал, качнув лохматой головой:
— Клоун! Валяй, что за вопросы у тебя там?
— Первый про БР. Чем занимается Безопасность Родины? То есть из названия понятно чем, но вроде такие же функции у КГБ, например, еще у ряда…
— Дары, Саня, — ответил Лев Витаутович, назвав слово, за которое сам же отвесил мне люлей вчера утром. — Все старые службы рассчитаны на противодействие обычным гражданам. А с определенного времени в нашей стране есть граждане необычные. Одаренные. Безопасность Родины формируется только из одаренных.
Услышанное меня огорошило. Ну а какую информацию я рассчитывал почерпнуть из официальных статей? «В ведомстве служат завербованные маги, следящие, чтобы другие маги вконец не распоясались?»
— Так вот почему вас туда взяли! — проговорил я.
— Поэтому, да.
Говорил он холодно. Но мимика его была настолько выразительной, что казалось, он постоянно кривится, щурится, жует огромными губами. Раз уж тренер разговорился, почему бы не попытать счастья и не выудить из него максимум информации? И я спросил, делая честное-пречестное лицо:
— Расскажете, как вы научились, Лев Витаутович? Что умеете, как этим можно овладеть?
