Проклятый дракон, лишенный права на свободный оборот. Он что, ночью человек, а днем…о неет! Нет, нет, нет! Его привезут в участок, там он обернется. Учитывая, подозрение в убийстве никто не станет разбираться. Случайно, специально. В лучшем случае усыпят, в худшем пристрелят и разберут на ингредиенты для зелий.
Энн подорвалась и понеслась наверх в комнату за ключами от машины. Надо во что бы то ни стало остановить инспектора.
Время. Время. Время. Оно утекало с каждым бешеным ударом сердца. Энн давила педаль газа и чаще смотрела на бабушкины карманные часы, что висели на зеркале заднего вида, чем на темную мокрую дорогу.
В окно автомобиля бил косой дождь.
«Думай, думай, думай!» — Мысль навязчивая как секундная стрелка. Успеть, догнать, перехватить до города, до камеры, до рассвета.
«Дура, дура, дура! Почему раньше не догадалась?! Все же на поверхности было! Сейчас бы не мчалась, как загнанный кролик»
Циферблат, бабушкиных часов вилял словно маятник.
Энн до крови прикусила губу. Боль отрезвила. Во рту стало солоно. Вот оно решение. Каждой чистильщице известно, что стоит хоть раз принять в себя магию Холмов, ответить на зов теней и чистильщицей тебе не быть. Тени таких ведьм не щадят. Сжирают, как костер трухлявую ветку. Но потерявши голову по волосам не плачут… Ее дни и так сочтены. Просто случится немного раньше. Жаль в библиотеке имя так и не довелось поискать. Эх! Если бы она сразу поняла, всего этого не случилось.
Стоп.
Нечего оправдывать и оправдываться. Выход есть и она сознательно пойдет на эту жертву. Может хоть в этот раз не опоздает – спасет того, кто дорог.
«Когда только успел под кожу залезть?»
Энн открыла окно автомобиля и на полной скорости плюнула. Едва кровь успела коснуться земли, она произнесла:
— Что б у вас, инспектор Мюррей, на машине все четыре колеса пробило! – Сейд на крови самый прямой, грубый, дернул за нити чужой судьбы. Теперь главное, чтоб все живы остались.
— Пожалуйста, — прошептала она. — Ну, пожалуйста.
Вдруг свет фар выхватил улетевший в кювет автомобиль. Энн затормозила и выскочила под проливной дождь. Инспектор, стоял на улице и вертел головой. Из рассеченной брови текла кровь, смешивалась с каплями дождя, образуя на лице причудливые дорожки, терялась в куцых усах.
— Мисс Пуст, вы могли бы помочь?
Он, кажется, обрадовался. Глупец.
Ветер взвыл, поглотил ненужные слова.
Энн не стала тратить время на ответ. Ударила накопленной за день тьмой, спеленала, подтянула к себе. Заглянула в глаза, ломая чужую волю.
— Джеймс, — протянула она нежно, чарующе. Ее голос проник в сознание, словно острый нож в податливое тело. Сейдкона посмотрела на него так, как не смотрела до сего дня ни одна женщина. Провела тонкими пальцами по щеке, вверх к кровоточащей ране. Надавила, причиняя сладкую, тягучую боль. Немного, но ему хватит, — Назови мне свое истинное имя.
— Дик, — гулко отозвался мужчина. Глаза его затянула поволока тумана. Он и не думал сопротивляться.
— Дик, — голос Энн переливался ручьем, пальцы окрасились алым, — могучий, смелый, сильный, скажи мне, Дик, кто отправил тебя сюда?
— Мой начальник. Шон Уилсон. Он дал мне ордер. Он ведет дело. Мне приказали только забрать.
— Понятно. Запоминай Дик. Ты потерял ордер, плюнул на все и отправился на ночную рыбалку, но по дороге попал в непогоду и пробил шины. Дик, ты не хочешь возвращаться в офис, не хочешь разговаривать с начальником. Ты починишь машину и поедешь в Валлис. Ты давно хотел там побывать. Ты понял меня?
— Да.
— Хорошо, Дик. А теперь выпусти задержанного, сядь в машину и спи двадцать минут.
Энн отняла руку, позволив инспектору достать ключи и открыть заднюю дверь, освобождая Гарольда.
— Расстегни наручники!
И этот приказ был выполнен. Тьма внутри сейдконы довольно заворчала. Ей понравилось чувствовать власть над человеком. Жаль, времени нет, так бы она поиграла с ним, подчинила своей воле...
— Энн, — Гарольд аккуратно коснулся ее локтя.
Наваждение пропало.
— Пойдемте.
Они поспешили в теплое нутро "Жука". Энн завела мотор, развернулась и перед тем как ехать обратно по привычке бросила взгляд на бабушкины часы. Те встали. Замерли в тот самый момент, когда она сотворила сейд на крови.
Гарольд смотрел на размытый силуэт дороги и пытался вернуться к тем мыслям, что занимали его в полицейской машине.
Увы. Сейчас мнимая смерть мисс Сомерленд волновала его гораздо меньше, чем причины побудившие Энн бросится его догонять. Он повел огромными плечами, ощущая отголоски той сильной магии, что бушевала несколько мгновений назад. Теперь сомнений не было – рядом с ним сидела древняя туата. Стихия, заключенная в тело человека. И совершенно не понимал мотивов этой стихии. Впрочем, замысел Ребекки для него тоже был скрыт.
— Зачем вы вызволили меня? Я же сказал сидеть в замке.
Сейдкона хмыкнула.
— Вы, конечно, дракон, мистер Хредель, но я не ваша принцесса, чтоб меня в башне прятать. — Сейдкона помолчала, пробарабанила пальцами по рулю незамысловатый мотивчик и расхохоталась, отпуская напряжение последних часов: — Ну надо же! Самый настоящий дракон! С ума сойти! Кому сказать не поверят! – А отсмеявшись закончила совершенно серьезным тоном: — Вы понимаете, что было бы, обернись вы в участке?
— Вижу, моя природа уже ни для кого не секрет. Сначала Ребекка, теперь вы. Откуда узнали?
— Гроган подсказал. Хотя могла б и раньше догадаться. Как вы думаете, вашу невесту убили, потому что она раскрыла вашу тайну?
Гарольд угрюмо покачал головой. Вот они и вернулись к тому, о чем он размышлял по дороге в участок.
— Сомневаюсь, что она мертва. Сомерленды служили короне в те далекие времена, когда я полагал себя королем Альбы. Над ними уже тогда простиралось благословение, больше похожее на проклятье. Ни один из их не мог умереть вне дома. Они возвращались с полей сражений окровавленные, с жуткими гниющими ранами, но лишь для того, чтобы умереть в родных стенах. Помню, один из них, Вран нес собственную голову в руках, пока не переступил порог родового замка. Красавица Эмилия превратилась в ветхую старуху без зубов и волос, пока здравый
