следил не за мелодией, а за тем как задорно подпрыгивают ее прелести в такт музыке. И одета она должна быть на самой грани приличий.
Мадам, видимо представив себе этот номер, ехидно улыбнулась, а бросив взгляд на брата, расхохоталась, заметив на его лице откровенное желание, увидеть эту сцену вживую. «Э-э…, да ты ходок» — подумал я, глядя на пухляша. «А канкан, если его правильно подать, проймет тебя и тебе подобных по самое не могу и, пожалуй, заставит вас без больших сожалений расстаться с некоторой суммой для моей пользы». Мадам немного посмеявшись и подобрев, заявила:
— Ну что ж, господин Бендер, я готова принять ваше предложение, с условием, что вы, или, как вы выражаетесь, ваш человек, будете участвовать в составлении репертуара.
— Даже не сомневайтесь мадам. Как говорил один великий одессит: «Вам хочется песен? Их есть у меня!». Сейчас же главная задача, подыскать персонал, помещение и начать репетиции. Особенно хорошо нужно поработать с танцовщицами. Начальная организационная работа дело не легкое, но я полагаю что вы, при поддержке Михаила Исааковича и при должном финансировании, с ним справитесь.
— А вы господин Бендер, разве не примете участие в этих хлопотах?
— Увы, любезная Серафима Исааковна, буквально через неделю мне надо будет уехать. Месяца через два-три я, а скорее всего мой человек, появимся в городе и подключимся к вашей работе. Надеюсь, все организационные дела вы к этому времени решите. И вот еще что; я не буду оформлять наше сотрудничество юридически, но это не значит, что моими интересами можно пренебречь. Я смогу постоять за себя и потому даже мысли не допускайте, что можно меня кинуть.
Сказав это, я медленно оглядел обоих своим фирменным расфокусированным взглядом. Братец уже привычно поежился, а сестрица, впервые ощутив на себе этот холодный и бездумный взгляд, побледнела и даже чуть заметно подалась назад. Правильно говорят: «Сначала ты работаешь на репутацию, а потом репутация работает на тебя». Над своей репутацией в этом доме я уже на днях потрудился. Посмотрев на них еще раз, я продолжил, нормальным тоном:
— Теперь насчет финансирования проекта. Дня четыре назад мне досталось неожиданное наследство. Вот Михаил Исаакович прошу оценить. — С этими словами я вытряхнул на стол побрякушки.
Ювелир посмотрел на кучку золотых изделий и, взяв в руки какой-то перстенек, немного побледнел. Показав его мне, он хрипло спросил:
— Откуда это у вас?
Что это с ним? Никак признал побрякушку?
— Что знакомая вещица? Тогда посмотрите внимательно и отберите те, что вам покажутся знакомыми.
Михаил Исаакович быстро перебрал драгоценности и несколько штук отложил в сторону.
— Так! — Я снова посмотрел ювелиру в переносицу, и сказал, добавив в голосе металла. — А поведайте-ка милейший господин Гуревич историю отобранных вами побрякушек.
— Но… — Попытался что-то проблеять тот.
— Никаких «но». Вопрос серьезный. Я бы даже сказал вопрос «жизни и смерти». Вашей жизни господин Гуревич. Рассказывайте!
— Эти и другие украшения один человек должен был вывезти в Москву и передать…
— Понятно! — Прервал я его. — Должен был передать, но не передал и возможно даже до Москвы не доехал. Так?
— Так, но…
— Скажите, этот курьер человек надежный? Мог ли он вас кинуть, а побрякушки присвоить?
— Нет! Это исключено. И потом откуда они у вас?
— Когда ваш курьер выехал из Барнаула? — Не отвечая на его вопросы, я продолжал задавать свои.
— В конце апреля этого года.
— Сомов уже служил у вас или еще нет?
— Служил конечно. Он появился у нас в прошлом году.
— Тогда все понятно. Курьера вашего наверняка убили, а цацки забрали. Сделано это было по приказу вашего подельника Голована. Именно у него я и взял эти побрякушки четыре дня назад.
Серафима Исааковна побледнела, опустилась на стул и закрыла лицо руками.
— Мадам, что с вами? Вам плохо? — Обеспокоился я.
Но она не ответила, а ее брат сказал:
— Курьером был племянник ее покойного мужа.
— Сочувствую. — Произнес я.
— А Федька Сомов здесь причем? — Продолжал расспросы пухляш.
— Сомов был человеком Голована. Это по его приказу он к вам устроился и должен был следить за вами. Сомов, скорее всего, и навел Голована на вашего курьера и вполне возможно даже сам поучаствовал в его ограблении.
Похоже, Гуревича не слишком занимала судьба родственника. Вопрос — куда девались остальные драгоценности, волновал его куда больше.
— Скажите господин Бендер, а Голован случайно ничего не говорил про остальные украшения?
— Ничего он не успел сказать, ругался только, а потом помер, прямо у меня на руках.
— А от чего он умер? Говорят, что удар с ним случился.
— Может и удар. Но я думаю, что он умер от огорчения.
— От огорчения? — С недоверием взглянув на меня, удивился Михаил Исаакович.
— А от чего же еще. Но для вас господин Гуревич, его смерть как подарок. Потому что не успел он вас ограбить.
— Ограбить меня? — Изумился пухляш.
— Вас, любезный Михаил Исаакович, вас. Я почти уверен, что этой осенью и грабанули бы.
— Но почему вы в этом уверены? — Он все еще отказывался верить, в то, что его подельник мог с ним так поступить.
— Логика, милейший Михаил Исаакович. Элементарная логика и знание жизни. Вы видимо думали, что с матерым уголовником вы на равных? Глубочайшее заблуждение. Эти ребята даже своего, при случае, ограбят и убьют, а уж вы, коммерсанты, для них, как жирные кабанчики, которых перед тем как забить, откармливают.
Гуревич, до которого кое что начало доходить, сидел на стуле обмякший и растерянный. Его сестрица, отнявши от лица ладони, смотрела на него сухими глазами, и этот взгляд не сулил бедному Мише ничего хорошего. Похоже, вдова в этом тандеме играет не последнюю роль. Недаром братец, обрадовался возможности чем-тозанять её. Пожалуй, Сара-Серафима как партнер в делах посерьезней пухляша будет. Отметив это, я продолжил опускать на грешную землю Мишаню.
— Голован был очень хитрый, осторожный и безжалостный бандит. В Барнауле он появился не так давно, но успел подмять под себя местных уголовников. У него было две банды, одна орудовала в городе, другая потрошила нелегальных старателей. По-видимому Голован решил нынешней осенью из города сбежать, поэтому и ограбил вашего курьера. Перед тем как смыться, он бы и вас ограбил, но не вышло. Его таежная банда нарвалась на старателей, которые сумели отбиться и более того перебили всех бандитов. Голован послал на разборки городских, но и те сгинули. Судьба последних трех бандитов вам известна.
— А вы откуда это все знаете? — Спросила меня мадам.
— Я, любезная Серафима Исааковна, умею убедительно задавать правильные вопросы. И абсолютное
